Наше единственное лето - Мира Ли
Но земля была слишком далеко. Со сведенной ногой я едва ли благополучно смогу спуститься, в лучшем случае завалюсь прямо к ногам этого парня… Нет уж! Я ему такого удовольствия не доставлю.
– Не поможешь? – нахмурившись, спросила я. Правая бровь Дани удивленно и даже высокомерно взметнулась вверх. – Вообще-то это твой пес загнал меня сюда.
– Я бы мог, – он показушно запихнул руки в карманы, – но у нас с тобой уговор был.
– Что за уговор? – начала заводиться я.
Издевается ведь! Самым нахальным образом издевается!
– Что я к тебе не притронусь, пока ты сама не попросишь. Помнишь, пару недель назад, у твоего дома…
– Шустов, ну что за подлячество? – я постаралась говорить как можно более спокойно, даже язвительно. – После нашего уговора ты уже сто раз «притрагивался» ко мне: и обнимал, и на руках носил, и даже на школьном дворе вцепился…
– И того три раза. И все три раза были вынужденными.
– Что?! – мое спокойствие как ветром сдуло. – Вынужденными?!
– Да. Иначе нельзя было. Тактильный контакт был неизбежен, – Даня кривенько улыбнулся.
– Ну, и ладно! Сама слезу! – я с готовностью придвинулась к краю ветки, соображая, как лучше спрыгнуть.
Не собираюсь я его ни о чем просить…
До земли было высоко. Очень высоко. Не вовремя вспомнилось, как в детстве я спрыгнула с клена у нашего дома и сломала ногу. Вот чего мне сейчас не хотелось сильнее, чем просить о чем-то Шустова – это ломать ноги. Я зажмурилась и, вдохнув поглубже, пропищала:
– Помоги, пожалуйста!
Он самодовольно улыбнулся, вынул руки из карманов и, подойдя поближе, раскинул их в стороны:
– Ловлю, малая! Прыгай! – сказал так просто, словно был готов и на сто процентов уверен, что я попрошу его…
Я нахмурилась, поерзала на ветке и спрыгнула.
Он поймал меня уверенно и сразу же прижал к себе. Сердце бешено застучало. Его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от моего. Даня смотрел на меня и, судя по всему, опускать на землю не собирался.
– Отпусти! – я старалась говорить как можно более спокойно, но дрожь в теле выдавала мое возбуждение.
Он медленно и нехотя опустил меня.
– Ой! – тут же вскрикнула я, едва только правая нога коснулась земли.
Даня подхватил меня снова.
– Что случилось?
– Ногу свело, встать не могу, – жалобно сказала я.
– Сейчас все исправим, – он снова улыбался, – держись, пожалуйста, а то ты тяжелая как…
Я пнула его по плечу и невольно вспомнила вечер, накануне последнего звонка. Именно тогда стало очевидным, что между нами что-то происходит… Когда он рядом, мне спокойно и одновременно сердце стучит как бешеное. Я не пытаюсь быть лучше, чем я есть. Я – это я, и, кажется, Даня совсем не против. С ним я другая, чем с остальными, но и он со мной наедине совсем другой: не тот холодный, язвительный и отстраненный парень, а теплый и веселый.
Я обняла его за шею и почувствовала, что мне это чертовски нравится! От него как обычно пахло только ему свойственным запахом.
– А еще из-за твоей собаки я плеер разбила, – пожаловалась я.
– Рэм – это пес отца, – сказал Даня, поморщившись. – Не знаю, как так вышло, что он оказался на улице.
Он усадил меня на лавочку неподалеку, присел рядом на корточки и быстро снял кроссовок.
– Ай-яй-яй! – я попыталась вытащить свою ногу из бесцеремонных рук, но он словно и внимания на меня не обращал: положил ее на свое колено и ощутимо нажал на пальцы, отчего на миг у меня в глазах потемнело, но потом сразу же стало легче.
– В следующий раз ставь ногу на пятку и тяни носок на себя. Через боль тяни, сразу отпустит, – Даня все еще держал мою ногу в своих руках, нежно массируя ступню. Он замер, с интересом разглядывая мои носки с милыми котиками. – Ты еще спрашиваешь, почему Рэм тебя на дерево загнал? С такими-то картинками…
– Отпусти мою ногу, – снова надулась я. Ну что за парень? Ни слова приятного, ни капли серьезности!
Даня улыбнулся и обул мне кроссовок, заботливо поправив развязавшиеся шнурки.
– Ты куда-то шла? Или уже возвращалась?
– За мороженым в магазин шла…
– Давай вместе сходим? Я провожу, а то ты обладаешь удивительным свойством – притягивать неприятности, – на лице Дани снова появилась улыбка. В такие моменты он становился особенно красивым. Я невольно засмотрелась на него и явно просрочила с ответом. – Эй, малая! Не засыпай, магазин закроется. Идем!
Он быстро поднялся и протянул мне руку. Немного подумав, я положила в нее свою, и Даня крепко, но аккуратно сжал ее.
Несмотря на то, что я все еще продолжала хромать, до магазина мы добрались за несколько минут. Даня что-то рассказывал про Рэма, но единственное, что заполняло все мои мысли – это то, что все это время он держал меня за руку – крепко, но нежно… Я боялась пошевелиться, боялась, что он разорвет этот хрупкий контакт.
– Какое мороженое будешь? – Данин вопрос вывел меня из задумчивости.
– А-а-а, эм-м-м… – я часто захлопала ресницами, пытаясь собраться с мыслями. – «Лакомку».
Даня улыбнулся.
– Даже не сомневался в твоем выборе… «Лакомка» ты моя… – он все-таки выпустил мою руку. – Я быстро!
Я смотрела ему вслед, а в животе с бешеной скоростью порхали бабочки… «Лакомка ты МОЯ»? Что это сейчас было?!
Я почувствовала, как мои щеки розовеют и поспешила отвернуться, начав чрезмерно старательно разглядывать припаркованный у магазина автомобиль.
Вдруг тонированное стекло со стороны пассажирского места опустилось и темноволосый парень, развязно подмигнув мне, сказал:
– Привет, привет! Мы знакомы?
– Нет, и не планируем, – я повернулась к машине спиной, проклиная себя за несусветную глупость.
– Ты, может быть, и не планируешь, а вот я подумываю, – в следующий момент я услышала звук открывающейся двери, парень явно вылезал из машины. Я невольно вжала голову в плечи.
– Расслабься, дружище. Эта девушка занята, – я резко обернулась на знакомый голос. Преграждая путь незнакомому парню, рядом стоял Даня.
Тот сразу ретировался, а Даня, повернувшись ко мне, картинно закатил глаза:
– Ну ты даешь! Я тебя всего на пару минут оставил!
– Да что я сделала-то? – голос дрогнул от досады, – стояла тут, никого не трогала…
– Я же говорю: у тебя талант притягивать
