Мы не подходим (СИ) - Брежнева Маша

Сбросив узкие лакированные лодочки под стол, ныряю в любимые сабо на плоской подошве – это мой вариант «домашних тапочек» для работы. Разумеется, в коридор я в таком не выйду, но ломать ноги в неудобных туфлях в своем персональном кабинете я не обязана. Загружаю рабочую почту, ужасаюсь от количества пропущенных (читать ее из дома я не могла, доступа нет), пролистываю и закрываю.

Еще уведомление. На большом экране вылезает маленький квадратик с сообщением от настырного Фили.

Фил: «Как спалось?»

С тобой лучше. Ой, не то.

«Нормально»

Фил: «Ну ты бы еще «ок» написала. Все хорошо?»

Мне сейчас ехать на очередную вынужденную встречу с бывшим, которого ты, Леша, ненавидишь, а так все хорошо.

«Только начала разгребать дела»

Фил: «Хочешь пообедать со мной?»

Чего? Его что, так спокойно из сервиса отпускают? Надо спросить.

«Ты можешь уезжать на целый перерыв, работник года что ли?»

Фил: «Типо того»

«Нужно писать типА», – в этот раз я не выдерживаю и исправляю ошибку.

Фил: «Русский язык у меня на троечку. Зато просто с языком дела получше»

Фу, ну что за пошляк. И почему сразу в жар кинуло? Тут просто душно, невозможно и на минуту закрыть окно, а от кондиционера меня опять продует! С языком у него получше… Я неоднократно имела шансы оценить, что целоваться с языком он умеет сказочно, но лучше бы писать грамотно научился.

Кому нужна твоя грамотность, если он целуется как настоящий хулиган, звучит в моей голове голосом Алены.

«Твоя пошлость меня раздражает»

Фил: «Не гони, она тебя заводит»

Сучонок! Ну сучонок же! Мало того, что у него получается выбить меня из колеи, он еще и знает, когда я вру!

«У меня в 12 выезд с прессой, потом водитель может отвезти на обед. Пиши, куда, я приеду»

Вместо эмоционального ответа сучонок просто скидывает геолокацию ресторана, куда приглашает меня, и выходит из сети.

Я его убью. Хотя не исключено, что сначала отдамся, а убью уже после, как самка богомола.

Невозможный Филиппов, невозможный!

Глава 27

Таня

В трамвайном депо оказывается очень пыльно и грязно. Здесь срочно требуется реконструкция, а пока она не случилась, подход к трамваям – через разбитый асфальт. Вот здесь мои сабо очень пригодились бы, потому что на лодочках невероятный риск все ноги переломать.

Вижу недалеко от проходной толпу журналистов, которые ждут официального приглашения, а пока снимают милейший план – дворовую собачку, которая нежится на солнце.

- Добрый день, коллеги, Станислав Юрьевич приедет через пять минут, план работы расскажет он, комментарии будут от него и директора депо, – выдаю заученным текстом и жду, что на меня повалится миллион вопросов.

«А покататься можно будет?», «А когда трамвай уже выйдет на линии?», «Наши читатели хотели узнать…»

Представители СМИ щебечут между собой, операторы курят возле камер, фотографы ищут ракурс в этом постапокалиптическом урбанизме. А у меня в голове крутится песня, что-то там про «мамми», даже не знала, что Валентинович может слушать подобное и не переключать на шансон. Эта песня, скорее, подходит Филу. Он мог бы слушать ее так, чтобы прохожие пугались долбящих звуков из тачки.

Наконец, Стас приезжает, его «камрюха» стучит дверью у проходной, и уже через минуту Быстрицкий показывается перед нами.

- Любимые представители СМИ, я скучал!

Ой, божечки, какая прелесть. Хотя он всегда так делает, так что обвинять его в каком-то вранье глупо. Стасу действительно важно показывать свою деятельность в прессе, например, он иногда по вечерам совершает поездки на общественном транспорте, чтобы проверить качество обслуживания, и сам пишет посты на личную страницу по итогам.

- Станислав Юрьевич, а мы же на трамвае прокатимся? – с кокетливой улыбкой спрашивает корреспондент местного телевидения.

- Да, конечно, прокатимся. Татьяна, пресс-подход сделаем до или после?

Надо же, советуется, таким внимательным стал.

- Зачем же до или после? Давайте прямо во время поездки, Станислав Юрьевич.

Мы же «перфоманс» делать приехали, зачем себе в чем-то отказывать?

Чертыхаюсь, пока добираюсь до вагона на своих шпильках. Нервничаю, когда мы не можем быстро забраться в трамвай, потому что операторам и фотокорреспондентам нужно поснимать снаружи, а корры уже набивают короткие тексты для оперативной публикации. Я вижу, как на телефон продолжают лететь какие-то запросы, в чате пресс-службы полный срач, но не реагирую на это. Это только понедельник, а я уже такая злая.

«А мелкому не даешь, вот и злая», – сказала бы Алена и... да, была бы права.

Но думать о сексе с мелким на работе – это вообще фу, позор и непрофессионализм.

Наконец, наша веселая толпа заходит внутрь, все набиваются на центральной площадке, Стас уже начинает что-то болтать, пока операторы еще настраивают камеры. Включаю диктофон и протягиваю телефон поближе к камерам. Слушаем долго, Стас и не думает заканчивать, болтает и болтает, а девчонки и рады засыпать его вопросами. Потом выступает водитель, нервничает, видимо, первый раз оказался перед камерами. Но улыбается и старается. Мы рассаживаемся по местам, и парнишкам пару раз катает нас вперед-назад по линии в депо. Я, конечно, на большее рассчитывала, но и это хорошо.

Трамвай красивый – просторный, с удобными сиденьями, уютной задней площадкой, красивой вечерней подсветкой. Теперь действительно хочется, чтобы такой поскорее вышел на маршрут и принес удовольствие от поездок жителям города.

- Вас как зовут? – спрашивает Быстрицкий у водителя.

- Вячеслав.

- А меня Станислав. Как звучит! Вячеслав, скажите, а сколько мне обучаться вождению трамвая?

- Ну… Может, полгода.

- Полгода? – на лице Быстрицкого явно написан шок. – Машину быстрее научиться водить. Вы шутите?

- Это вагон новый, мы сами только осваиваем систему. Но я могу вам кое-что показать.

- Давайте! Друзья, я сейчас сяду в кабину водителя, опробую управление, так сказать, на себе, – объявляет журналистам Стас и реально собирается усесться туда.

Вот говорю же, не наигрался человек в детстве, и на машине своей не накатался, все с личным водителем. Кто-то из операторов снимает это шоу из салона, кто-то выходит на улицу, я тоже выбираюсь из вагона и наблюдаю за цирком. Станислав Юрьевич, конечно, жжет.

Ему показывают, как включать фары, как подавать звуковой сигнал, рассказывают о технической «начинке» кабины. Стас радуется, как ребенок, которому купили машинку на пульте управления. Журналисты же радуются ярким кадрам, а я ищу в старой переписке с пресс-секретарем Минтранса какой-нибудь пост об этом самом трамвае. Еще не хватало мне с нуля такие тексты писать, и своей профильной работы хватает. Вот, например, у шефа хотят взять интервью, в котором конкретно в душу лезут, а отказать полностью мы не можем – тогда на нас выльют ушат грязи о закрытости власти. Надо бы посоветоваться с министром, тем самым, которого видела с утра, заведующим в крае внутренней и молодежной политикой.

Наконец, вся толпа, удовлетворенная нашим дорогим Станиславом Юрьевичем по полной программе, расползается, и я тоже спешу на выход, чтобы прошмыгнуть в машину Валентиновича незамеченной. Но Быстрицкий не так прост, и сбежать от него — трудная задача. Он жмет руку водителю, затем директору депо, спрыгивает с платформы вагона и догоняет меня, ковыляющую на своих дурацких шпильках.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Татьяна, одну минуту.

Да хоть десять, но что это изменит?

- Слушаю тебя.

Никого рядом нет, все уже разошлись, да и в любом случае, я же имею право общаться с замом министра один на один. А вот о чем мы общаемся, все равно никто не слышит.

- Давай поедем пообедаем? Я знаю хороший ресторан в этом районе.