Рэвин (ЛП) - Фишер Т. Л.

― Значит, ты отправляешь меня в чулан с пометкой «друзья». Ну конечно, я все понимаю. Ничтожный бармен и знаменитая художница. Я не в твоей лиге, ― напирает он.

― Ты просто смешон. Ты понимаешь это? Все совсем не так, и ты это знаешь. Я далеко не знаменитость.

Его челюсть напрягается, и он придвигает табурет с другой стороны бара.

― Тогда скажи мне, на что это похоже? Что это за так называемое дерьмо, с которым тебе нужно разобраться, но ты не можешь сделать этого вместе со мной?

Насколько много и насколько мало я могу рассказать ему? Если слишком мало, то он сделает свои собственные выводы, если слишком много, то сможет собрать все кусочки воедино. Я и так уже поделилась с ним слишком многим.

― Послушай, у меня были четырехлетние отношения, которые обернулись настоящим кошмаром. Ужасным. На протяжении этих четырех лет я полностью потеряла понимание того, кем я являюсь. Кем хочу быть. Мне нужно время, чтобы собрать себя воедино. Чтобы снова стать целостной. Пожалуйста, постарайся меня понять.

― Я понимаю… понимаю, что это полная чушь! ― огрызается он.

― Что значит чушь? Ты не веришь, что можно потерять себя? ― возражаю я.

― Я верю, что потерять себя вполне возможно. ― Он складывает пальцы в символ кавычек. ― А вот во что я не верю, так это в то, что ты не можешь найти себя в отношениях с другим человеком. Женщины используют это оправдание каждый раз, когда отказывают мужчинам. Если они ни в чем не заинтересованы, то разыгрывают карту «я только что пережила дерьмовые отношения». Как будто существует негласный свод правил, по которому они живут. «Я не могу ни с кем встречаться, я сломлена». А через неделю они нарушают свое же чертово правило и вступают в отношения с другим парнем и собираются родить от него ребенка. Если я тебя не интересую, так и скажи. Я не лишусь сна из-за этого. Уверяю, ― рычит он.

Я издаю прерывистый вздох.

― Неважно. Верь в то, во что хочешь верить. Если бы я была в другой жизненной ситуации, я бы с удовольствием пошла на свидание с тобой.

― Думаю, на этом мы и остановимся. Друзья навеки, закадычные друзья. ― Он закатывает глаза. ― Моя смена закончилась, я пошел. Приятного вечера, Рэвин. Увидимся завтра на сборе средств.

― Ага.

Это все, что я могу сказать, так как он вывел меня из себя.

После его ухода я прошу Дэстини налить мне стакан «Джеймесона». После четырех бокалов вина мне не стоит употреблять еще больше спиртного, но гулять так гулять.

«К черту все!»

Я ненадолго остаюсь в одиночестве, до тех пор, пока парочка местных жителей, Трэвор и Брэндон, не придвигают свои табуреты ко мне. Я не в настроении для компании, но позволяю им купить мне еще два бокала, прежде чем, пошатываясь, отправляюсь домой.

Там я падаю на диван, и комната начинает вращаться вокруг меня.

― Нет. Нет. Нет!

Я бегу в ванную и падаю на колени перед унитазом. Слюни стекают с моих губ, и я вытираю их тыльной стороной рукава. Забираюсь в кровать и молюсь, чтобы худшее осталось позади.

Хизер забирается на вторую подушку рядом со мной― ту, которая может навсегда остаться пустой. Он смотрит на меня, как будто понимает, что мне нужна поддержка.

― К черту мужиков.

Я протягиваю руку и глажу его по голове.

― Да пошли они все. Ты единственный мужчина, который нужен мне, Хизер. Только ты, я…и Бобби Макги, ― бормочу я, и в моей голове звучит песня Дженис Джоплин (прим.: героиня имеет ввиду песню «Meand Bobby McGee», написанную Крисом Кристоферсоном в соавторстве с Фредом Фостером и ставшую знаменитой в исполнении Дженис Джоплин ― американской рок-певицы).

Глава 27

Я не могу остаться

Я не знаю, почему я сегодня проснулась еще до восхода солнца. Невидимые руки моего сознания отрывают меня от матраса. Свешиваю ноги с края кровати, пока смотрю на капли дождя, скользящие по стеклу моих французских дверей, подобно серебристым червячкам. Я пришла к выводу, что сон очень похож на секс. Ты не осознаешь, как сильно ты хочешь его, пока он не перестает быть для тебя доступным.

В небе раздается раскат грома вдали, что заставляет меня подскочить.

«Дыши, Рэвин, просто дыши».

Шаркающей походкой иду на кухню, и завариваю себе крепкий кофе. Насыщенный аромат обостряет все мои чувства и рассеивает туман в голове. Пока варится кофе, я открываю ноутбук. И вижу там новое сообщение. Неохотно нажимаю на иконку Фанат Рэвин, чтобы открыть его.

Фанат Рэвин: «Ты даже не представляешь, насколько я разочарован тем, что ты так и не ответила мне. Я связался с галереей в Лас-Вегасе, но они не дали мне никакой информации. Однако я не собираюсь сдаваться. В твоих интересах выйти со мной на связь. А пока что я продолжу искать. Я найду тебя, потому что у меня нет выбора. От этого зависит состояние моего рассудка».

«О Господи, этого не может быть. Завтра же я уеду».

Воздух в доме застоявшийся и чересчур теплый. Наливаю кофе в кружку и выхожу на террасу. Свежий морозный воздух наполняет мои легкие и щиплет щеки. Дождь продолжает медленно моросить с хмурого неба. Эти мелкие осадки похожи скорее на плотное влажное облако, чем на дождь. Ветра нет, но прохлада в воздухе проникает глубоко под кожу.

«Нэйт следит за мной. Это наверняка именно он, кто же еще это может быть? Как он узнал? Обнаружил в кладовке мои картины? Узнал какие-то мои работы на странице в «Фейсбуке»? Мне хочется удалить страницу, но страх неизвестности будет хуже, чем тот страх, которым его сообщения заражают мой мозг. Я не могу и дальше продолжать бояться его. Неважно, он это или нет. Сегодня на меня рассчитывают окружающие. Мне нужно собраться с мыслями. Возможно, пришло время открыть Энди свой секрет, ведь я доверяю ему».

Но потом я вспоминаю, что он злится на меня.

Пока я стою на своей террасе, позволяя пару от кофе окутывать мое лицо, солнце выходит из-за горизонта. Оно освещает черноту неба, поднимаясь над далекими горами. Мало-помалу оно прокладывает себе путь через лес. Серебристый туман, висевший на верхушках деревьев, вскоре рассеивается. Небо окрашивается в ярко-голубой оттенок, под цвет неоновых вывесок, украшающих улицы Лас-Вегаса ― этот цвет гораздо больше подходит безоблачному небу.

Делаю первый полноценный вдох за это утро, и теплая улыбка появляется на моем лице.

Я не могу тревожиться о своих проблемах прямо сейчас. Сегодня будет хороший день, даже отличный. Хотя мне потребуется еще около часа или двух, чтобы убедиться в этом наверняка.

Выпив «Мимозу» и съев бублик, я отправляюсь в душ. У меня впереди насыщенный день. Сегодня в девять утра волонтеры собираются в клубе «Пристань», чтобы подготовиться к мероприятию. Я рада, что Энди будет там, но после вчерашнего разговора он, возможно, никогда больше не заговорит со мной. Он не хочет понять. Понять, что очень нужен мне, просто пока не в том статусе, в котором хочет.

Я хотела бы, чтобы все было по-другому. Он привлекательный и милый парень, даже лучше, чем просто милый ― он настоящий. В его высоком, подтянутом теле нет ни одной фальшивой детали. В другой жизни я могла бы представить нас вместе. Однако это не другая жизнь ― это моя жизнь. Моя реальность. Я боюсь показать ему свой уродливый мир. Этот шаг не только эгоистичен, но и опасен.

И еще одна мысль больно ранит меня.

Я все еще девушка в бегах. Я. Не могу. Остаться. Как могу я думать об отношениях, если это неизбежно? Быть может, его раздражение по отношению ко мне ― это благословение. Так мне будет легче уехать.

Прихожу к девяти, оставляю свои картины на аукционном столе и вместе с двумя другими женщинами, Крис и Стэйси, начинаю расставлять остальные предметы для аукциона. Мы заполняем несколько длинных столов подарочными корзинами и пожертвованными вещами, чтобы посетители могли сделать ставки. Энди не появляется до тех пор, пока мы не заканчиваем.

Он смотрит на меня с другого конца помещения со странным пустым выражением на лице, а потом отворачивается и идет к сцене. Чувство принадлежности к сообществу, которое я испытывала раньше, угасает, как потухающая свеча, пока ее пламя окончательно не погаснет. Я каким-то образом умудрилась потерять единственного настоящего друга, который появился у меня в этом маленьком сонном городке. Как раз вовремя, чтобы сообщить о своем отъезде. Но, возможно, на этот раз я просто тихо исчезну.