Хочу тебя использовать - Екатерина Орлова
Глава 20
Кирилл
– Ба, не грузи лишнего, – прошу ее. – Ну правда. Такое ощущение, что ты со мной на годы прощаешься. Я ж приеду послезавтра.
– Приедешь, Марью заберешь и снова исчезнешь.
– Не исчезну, обещаю, – с улыбкой произношу я и обнимаю свою старушку. Она едва достает мне до груди, но ее хватка на моей талии все еще чертовски крепкая.
– Кирюш, – бабушка отрывается от меня и все же всовывает мне в руки две банки варенья, – ты же точно заберешь ее?
– Заберу, ба, – немного резче, чем планировал, отвечаю я. – Пообещал же.
– Я тебе верю, внучок, просто убеждаюсь. – Она гладит меня по плечу и доверчиво заглядывает в глаза. Ненавижу такие моменты, когда кто-то пытается влезть мне в голову в попытке считать мои истинные намерения. У бабушки это наверняка выйдет, потому что она у меня практически телепат. Поэтому отвожу свой взгляд и делаю вид, что занят погрузкой вещей в багажник. – Ты ж пойми, сельские девочки такие наивные, доверчивые. Маша влюбилась в тебя, будет выглядывать и ждать. Если ты не приедешь, это разорвет ей сердце. Да и что подумают соседи?
– Какая разница, что они подумают? – пенит меня.
– Тебе никакой, а ей очень даже есть разница. Ей ведь жить с этими людьми, в глаза им смотреть. Ну не злись, – гладит меня по плечу. – Я же вижу, что с ней ты расцветаешь, улыбаешься искренне, целуешь как в последний раз.
– Поцелуи-то ты где узрела? – с усмешкой спрашиваю я, а ба фыркает.
– Где надо, там и узрела. Я старая, но не слепая. Ну все, счастливой дороги.
Бабушка меня крестит и заставляет наклониться, чтобы поцеловать в щеку.
– Я еще к Марье заскочу и поеду.
– Давай-давай, – ласково приговаривает ба, глядя на меня с улыбкой. – Влюбился мой мальчик.
– Ни фига я не влюбился, не выдумывай, – от самой мысли меня тошнит.
– Ну-ну, прекращай спорить со старушкой. Все, пошла, у меня там сериал скоро начнется.
Бабушка отступает и, развернувшись, уходит во двор. Влюбился. Придумает тоже. Я пообещал себе никогда не терять голову и не стану этого делать. Тем более ради какой-то сельской девахи. Да, Машка красивая и пока еще не испорченная, не научилась требовать телефоны да машины. Но, уверен, скоро научится, как только подсмотрит, как столичные девки ловко манипулируют нормальными пацанами. И все равно влюбляться не вариант. Для меня, по крайней мере.
Захожу во двор к Марье и по мере приближения к дому все отчетливее слышу крик ее уебка папаши:
– Шалава такая! – орет он, срывая голос. – В подоле еще мне принеси, дрянь паршивая! Кто воспитывать будет, если залетишь?! Все село трындит, что ты с этим столичным спуталась! Думаешь, он жениться на тебе хочет?! Закатай губу, Марья! Такие, как он, женятся на себе подобных богатых девках, а не на нищенке типа тебя!
– Благодаря кому я нищенка, хотелось бы узнать?! – я слышу, что Машка плачет, и меня взрывает, что этот «отец года» вообще даже дышит в ее сторону.
– Ты мне еще, блядь, поговори! В сарае ночевать будешь, шлюха малолетняя!
Я ускоряю шаг, но не успеваю войти в дом, как мне в объятия влетает зареванная Машка. Мы сталкиваемся, но она даже понять не может, кто здесь. Взгляд расфокусированный, в глазах океан слез. Она пытается вырваться из моих объятий, но я крепко держу.
– Тише-тише, – прижимаю ее к себе. Наконец она осознает, кто здесь и вцепляется в мою футболку пальцами, пока ей в спину летят проклятия и оскорбления.
– Ебало завали! – гаркаю я так, что сидящие на сушильной веревке воробьи взмывают в воздух.
– Это кто у нас тут такой смелый выискался? – в дверях показывается пьяный отец Марьи. – А, вот он – наш жених. Ну что, воспитывать отпрыска будешь?
– Не понял? – севшим голосом произношу я.
– Все ты понял! Машка беременна.
Вся кровь отливает в район пяток, и я чувствую, как бледнею. Перехватываю Марью за локти и, отстранив от себя, заглядываю в глаза.
– Это правда? – она качает головой.
– Еще какая правда, блевала все утро.
– Маш…
– Да неправда это! – выкрикивает она. – Отравилась чем-то!
– Ребенком ты отравилась, – продолжает вонять ее батя.
– Заткнись и скройся! – рявкаю на него. Он еще несколько секунд смотрит мне в глаза, пытаясь показать свое пренебрежение, но пьяный взгляд все его потуги сводит на нет. В конце концов он машет на нас рукой и сваливает в дом. – Маш, мне важно знать правду. Ты беременна?
Она опускает взгляд, а мое сердце пропускает удар. Неужели?.. Где ж я так накосячил, мать вашу?
– Неправда, Кир, – наконец отвечает она, а я выдыхаю.
– Ну ты бы мне сказала, если бы была правда?
– Конечно, сказала бы.
– Тогда чего ревешь?
– Плохо себя чувствую, прилегла, а тут дракон налетел. Я еду не приготовила, потому что и правда тошнило все утро. Подхожу к кухне, и снова плохо становится.
– Да пошли ты его к черту!
– Послала. Вот, – машет рукой в сторону дома.
– Иди у ба полежи.
– Неудобно, Кир.
– Неудобно стоя в гамаке. Давай-давай. Мама одна побудет пару часиков?
– Да, я ее накормила, лекарства дала, только зарядку мы не сделали.
– Вечером сделаешь, – подталкиваю ее на выход со двора. – А сейчас отдохни. Лекарства пила? – Какого черта это вообще меня интересует?
– Да, выпила какие-то.
– Какие-то, – фыркаю я. А еще в медицинский колледж собиралась. – Ба, Марья полежит у нас немного.
– А что случилось? – бабушка подхватывается с дивана и семенит за нами с Машкой.
– Плохо себя чувствует, а там ее отец опять в дым пьяный.
– Ох и Сашка, сгубит его водка, – приговаривает бабушка.
Я помогаю Марье улечься, укрываю ее вязанным пледом и присаживаюсь на край дивана. Бабушка еще немного мнется на пороге комнаты, а потом разворачивается.
– Ну, пойду, у меня там сериал.
– Ага, – коротко отзываюсь я, переводя взгляд на Машу. Меня беспокоит предположение ее отца и неуверенный ответ самой Марьи. Насколько высока вероятность того, что она беременна? Мы всегда предохраняемся, но шансы все равно есть, к сожалению. – Ты как?
– Нормально, – слабым голосом, всхлипнув, отвечает она. – А ты скоро меня заберешь?
– Скоро. Сейчас мне надо уехать, потому что у меня на пять вечера назначена встреча с будущим врачом твоей мамы.
