Да, наш тренер - Зоя Анишкина
Жора звонил, а я пока решил выйти в радиомолчание. Потому что идти к ней означало вывернуть душу. Означало признать свои слабости, обнажить чувства.
Чувства – это моя слабость. Да, была Диана. Черноволосая, яркая, смеющаяся и до боли в сжатых кулаках манящая. Я думал, что любил ее. Той самой, сумасшедшей первой любовью, ради которой весь мир можно спалить.
И я спалил. Свой мир. Когда увидел ее в постели в другим. Когда собирался уехать, обдумать, а она не дала. Просто показала все то дерьмо, что вылилось из неё.
Вот его-то я и не заметил. А сейчас. Стою под окнами больницы совершенно другой девушки. Чушь собачья, что их вообще можно сравнить. Они никогда не смогут быть похожими, пересечься…
Да вот только впервые за много лет в голову приходило, что Диану я не любил. Помешался скорее. Вот так вот вырос в одно мгновенье и думал, что вот оно.
У меня же все было! Юность, сборная. Место в составе на олимпиаду. Я должен был стать самым молодым игроком, который туда попадёт. Талант, самородок…
А потом тела моего брата и любимой девушки в одной постели без вариантов, чем они там занимаются. Потом разговор с ней. Ее мнение, что я никчёмный, зацикленный на самом себе и вообще бесперспективный. Она же ещё не знала про олимпиаду…
Я должен был ей сказать в тот вечер, сделать сюрприз. А в итоге с чокнутой головой гнал под двести. Про таких говорят: до ближайшего кювета.
И я в нем оказался.
Благо Жора ехал за мной. Успел вытащить и оказать первую помощь. Случайности не случайны. А потом больницы и вердикт: мне больше никогда не выйти на площадку.
Я больше никогда не вернусь в большой спорт, даже если ходить смогу, уже будет чудом. Ходить-то я смог… Но после месяцев, проведённых в одинокой палате, словно там и остался.
Счастливым молодым парнем, которого в столь юном возрасте позвали на олимпиаду выступать за свою страну. Собиравшегося жениться на любимой. Вбить шальному брату в голову, что он тоже может всего этого достичь, у него все данные для этого есть…
Но второй раз в жизни случилась трагедия, и кажется, я ее не пережил. Поэтому не имею права навязывать ей свою судьбу. Не имею права портить будущее.
Нет. И я пошёл. Сказал ей все, что думаю. Смотрел в ее глаза, читая как открытую книгу. Открытую и самую желанную. Катя смотрела своими пронзительными глазами, и я понимал…
Если сейчас она хоть одним словом, движением даст согласие, то я сорвусь. Снова окажусь слабым. Улечу с ней в эту бездну, где есть она и я. Но Катя не подвела…
Моя спокойная, тихая Катерина, что смотрела из-под густых ресниц с осторожностью несколько лет назад в нашу первую встречу. Да, я слаб, но у меня есть она.
Моя сильная, храбрая девочка, что взвалила на себя такой груз: замуровать нас. Я чувствовал, как бьется ее сердце, и видел в глазах боль. Она бы попробовала, тоже сорвалась,несмотря на совсем недавний жуткий опыт.
Но хорошая девочка в ней всегда побеждает. Это я уже понял. Всего пара минут… Я покинул ее.
В коридоре набрал полные легкие воздуха. Словно до этого я дышать боялся. Когда вышел от неё, больше всего на свете хотелось вернуться. Именно поэтому с силой заставил себя отойти.
Шаг, второй, третий… Прочь от палаты со столь нежной, невинной и прекрасной девушкой. Я не мог портить ей жизнь, она не этого достойна. Я поломанный, с плохой репутацией, да и тренироваться ей надо.
Чувства крайне редко идут на пользу спорту. Вон, Ирма тому подтверждение. Ее игра всегда зависела от эмоций. Да вообще покажите мне человека, способного собраться всегда и в любой ситуации, когда в душе тьма?
Я тренирую уже больше трёх лет. Бывает, но рано или поздно оно все равно отравляет не только душу, но и твою игру. Миша тому подтверждение. Иногда он царь и бог на площадке, а иногда дьявол.
Я направился на выход. Уйти прочь, не дать ей возможности передумать. Но уже в дверях меня поймал доктор Кати. Тот сбивчиво высказал, что больше прикрывать меня не будет. Что устал выслушивать от неё требования о переводе в простую палату.
Усмехнулся. Заверил его, что он может переводить ее по желанию. А потом достал телефон, выбросил ее из ЧС. Все же не детский сад… Написал: «Прошу, прими эту палату как подарок и мои извинения. Это сейчас все, что я могу для тебя сделать. Конечно же, ты вольна поступать как хочешь». Отправил.
Думаю, уже завтра она переведется в общую. Усмехнулся. Катерина… Решил сообщить об этом Жоре. Пусть там присмотрит…
Добрался до верхнего этажа и постучал в ординаторскую. Мне сказали, что друг находится в кабинете. Направился туда.
В душе было совсем погано, но я не унывал. По крайней мере, старался. Постучался в кабинете и, не услышав ничего,толкнул дверь. Прямо на пороге немного опешил.
Теперь понятно, почему Жора не отвечал. Был занят. Осторожно прикрыл дверь, подумав, что не одному мне не мешало бы не наступать на старые грабли. Да и закрываться следует, когда…
Высказывать ни ему, ни Ирме я права не имел. Взрослые. Сами разберутся…
Глава 26. Катя
Бывает такое в жизни, что ты хлопаешь ресницами – и вот уже позади две недели. Две сумасшедшие недели, наполненные таким количеством смеха и спорта, что трудно представить.
После сообщения тренера я тут же помчалась к врачу, готовая занять себя чем угодно, только не мыслями о нем. На этот раз почему-то мою просьбу переехать в палату попроще приняли с первого раза.
Чудеса – не иначе!
А дальше я заняла себя переездом, всякими сборами, обсуждением дальнейшего лечения… И снова все, чтобы только не думать о разговоре. Лучше уж так.
Новая палата, куча
