Филипп. Я (не) умею любить - Екатерина Аверина
Филипп тоже сканирует толпу. Правда взгляд у него совершенно равнодушный, но меня все равно задевает, когда иногда он тормозит на чужом декольте или приподнявшемся мини.
– Я хочу шампанского, – подтягиваюсь и шепчу ему в губы.
Целует, съедая остатки помады. Его прикосновения и атмосфера пьянят. Хорошо, что я не приходила сюда одна. Мне здесь комфортно только рядом с Дрейком.
– Пойдем, раздобудем его для тебя, – тянет меня за собой к столикам.
Глава 32
Филипп
Я намеренно спаиваю ее. И себя заодно. Чувствуя на губах лишь вкус Лискиной помады, заливаю в себя очередной бокал шампанского.
В глаза Кравцовой смотреть не могу. Она меня легко читает. Глубоко впустил. Знает много такого, что слишком меня очеловечивает и делает уязвимым. На этом и сыграл отец, получив то, что было для него выгодно.
Завтра эти голубые, поплывшие от высокого градуса озера будут полны ненависти ко мне. Зато точно больше не подойдет. Не будет жалеть. Не попытается копаться во мне дальше и искать то, что выгорит уже через несколько часов.
В груди полыхает пожар и ликуют демоны, почуявшие свободу. Они скребутся когтями по ребрам, оставляют глубокие царапины на сердце. Такое не заживает.
Алиска кружится под музыку в своем невесомом коротком платье, а меня всего сводит, скручивает и выворачивает наизнанку. Я не хочу с ней прощаться, но делаю это весь текущий вечер.
«Мне нельзя быть с ней…» – в сотый раз напоминаю себе.
Мы даже сбежать не можем. Я думал об этом. Силы слишком не равны. Я знаю, что Кравцов сдержит слово, если я посмею увезти его дочь. Он перекроет мне все источники дохода, отец снова закроет счета. Надо быть честным перед собой. Без денег я никто. Я ничего не смогу ей предложить. Ни жилье, ни нормальную еду. Дуреха не станет слушать эти аргументы. Принцессе кажется, что старое выражение про любовь в шалаше применимо к реальной жизни.
Это ложь.
Для таких девочке, как она, очень важен комфорт. Наши отношения будут обречены. Они разобьются о скалы бытовых проблем, и никакая любовь не поможет, если жрать будет нечего. Я слишком реалист. Лиса никогда не «варилась» в бизнесе. Она не знает, как все это устроено. Розовые очки быстро разобьются. Пусть лучше сейчас… Пусть ненавидит.
– Иди ко мне, – притягиваю пьяного Лисенка ближе. – Хочу тебя целовать.
Целую, погружаясь в ее запах, в ее дыхание, в ее рваный пульс. Я слышу его вместо басов из колонок. Он частично внутри меня. Демоны, визжа, прячутся в угол, скалятся оттуда, шипят. А я могу дышать. Это временно, пока наши языки танцуют и кончики пальцев покалывает от страха.
Я раньше не боялся темноты. Теперь мне страшно. Я погашу свет в ее глазах и утону в вечной тьме, откуда вряд ли смогу выбраться.
– Нет, нет, пожалуйста, – не даю ей отстраниться. – Я хочу еще немного подышать.
Ее потекший от шампанского мозг ни черта не соображает. А я трезвый почти. Это бесит. Попытка получить дозу анестетика таким способом не сработала. Надо привыкнуть к этой боли. Она станет моим постоянным спутником.
Мне в спину врезается какое-то бухое тело. Разворачиваюсь, хватаю его за футболку, дергаю на себя, как куклу.
– Эй-эй-эй! Парень, ну извини, – мямлит он. – Я не специально.
Мои демоны жаждут крови. Теплая рука Алисы ложится на напряженное предплечье.
– Фил, отпусти его. Он же сказал, что не специально. Не надо.
Разжимаю пальцы, толкаю парня ладонями в плечи. Он, шатаясь, делает несколько шагов назад. Разворачивается и скрывается в толпе.
– Давай уйдем отсюда, – прошу Лисенка. – Мне нужен свежий воздух.
Кивает, вкладывает ладошку в мою. Веду нас к выходу, грубо расталкивая толпу. Возмущаться никто не рискнет. Люди молча отшатываются в стороны.
На улице глубоко вдыхаю. Демоны в груди захлебываются кислородом. Достаю сигареты, загоняю их подальше никотином. Любимая девочка обвивает меня руками за пояс, утыкается носом в грудь, чтобы не вдыхать дым. Ее доверие гораздо сексуальнее и желаннее для меня, чем пошлые намеки будущей жены.
Мы идем с Лиской гулять. Держимся за руки и бредем по парковой аллее недалеко от универа. Сворачиваем в жилой район, каких сотни по всей стране. Идентичные, не отличишь.
Мне хорошо с ней даже молчать. Да и говорить, если честно, нечего. Я веду ее целенаправленно в сторону офисного здания семейной компании. По дороге покупаю бутылку вина. Открываю. Мы пьем из горла. Алиса заплетающимся языком щебечет о планах на будущее, жалуется на отца. Я почти не слушаю, только киваю и пью. Много. Надо хоть как-то обезболить.
Телефон в кармане оповещает, что пришло новое сообщение.
«Привет демонам в твоих глазах. Они не дают мне покоя. Может увидимся?»
Ее номер у меня не записан и свой я не давал, но удивляться, откуда он у Лизы, глупо. Ответ лежит на поверхности.
«Не боишься, что они разорвут тебя в клочья?» – отвечаю со злой усмешкой.
– Кто там? – пытается заглянуть в светящийся экран Алиска.
Щелкаю ее по носу, чтобы не лезла.
– Фил, я сейчас ревновать начну.
Моя глупая пьяная девочка. Я давно подарил тебе свою душу. А то, что осталось у меня, не достойно твоей ревности.
– Не стоит, – отвечаю прохладно, постепенно замораживаясь.
Либо моя анестезия наконец подействовала, либо внутри уже что-то сломалось, а я пока не заметил.
«Люблю тяжелые случаи», – приходит ответ от Лизы.
Прячу мобильник в карман. Мы на месте. Лисенок крутит головой, пытаясь сообразить, на кой хрен я ее сюда притащил. Некуда больше. Квартиру мы с ней
