Миллионер без гроша и серая Мышка - Аля Кьют
Мама снова долго молчала, видимо смирялась. Давно я так качественно не вводил ее в ступор. Пожалуй, с тех времен, когда заявил, что буду большую часть времени проводить в Штатах.
– Через две недели, чтобы приехал домой. Понял? – выставила в итоге мама мне ультиматум, который напрашивался. – И лучше с невестой.
– Понял, – кивнул я. – Постараюсь вырваться.
– Будешь плохо стараться, я приеду сама.
– Не приедешь. Ты ненавидишь путешествия и выходные больше трех дней, – напомнил я маме о ее паталогическом трудоголизме.
– Сделаю исключение, мой таинственный сын. Желаю подруге твоей здоровья. Целую. Все, идти надо.
Не дождавшись моего ответа, мама бросила трубку. Вот так всегда. Вроде бы ничего не сделал, а попал.
Вернувшись к своим делам, я все-таки нашел нужную станцию и маршрут от нее. Пришлось трястись через всю Москву. Чуть не сдох пока ехал на другой конец, даже поспать успел и проехал две остановки, вернулся обратно. Все это не добавило мне настроения, скорее разозлило. Но это и к лучшему. Я вышел в промозглую осень и пешком дошел до остановки автобуса. Еще пятнадцать минут в пути, и я на месте.
Солнечная улица, дом пять. Легко запомнить адрес даже такого цифровому кретину, как я. Подмосковный город, не самый спокойный район. Я приезжал сюда с Маратом на его машине, но сразу узнал промзону и махнул охраннику.
– Привет, я в зал, – сказал кодовое слово.
Дядька за стеклом кивнул мне, мол, проходи. Я прошел.
Днем здесь трудились гости из ближнего зарубежья. Я не вникал особенно. Вроде бы что-то шили. Но меня интересовало другое. Через два цеха я увидел нужное здание и лестницу вниз. Спустившись, постучал в дверь. Мне открыли и сразу превежливо поинтересовались:
– Че надо?
– Привет, вы Сергей Григорьевич Степнов? Я был тут с Маратом Казаевым.
– Ммм, – протянул дядька, оглядывая меня.
Как будто можно по моей куртке понять, был ли я тут на самом деле и знаю ли Марата.
– Ну и чего опять приперся? – поинтересовался жилистый мужик.
– Участвовать хочу. Есть такая возможность?
Сразу выругал себя за вежливый тон и манеры. Тут такое не совсем понимают, но и дерзить вроде новичку не стоит.
– Возможность есть всегда, приятель. Но есть ли у тебя данные? Дохлякам на ринге нечего делать.
Мне не оставалось ничего, кроме сказать:
– Испытай меня.
Мужик криво улыбнулся. Кажется, я ему понравился, хотя он меня точно не помнил.
– Ладно, идем.
В дневное время тут была обычная подвальная качалка и татами для единоборств. Несколько пацанов скакали на скакалках, двое отрабатывали удары, слышались голоса из дальнего угла с убитыми тренажерами.
– Разомнись и посмотрим, чего стоишь, – велел мне тренер.
Я снял куртку и свитер, бросил на лавку, разогрел мышцы и приступил к стандартной тренировке. Немного выносливости на скакалке, канаты на руки, несколько приседаний с весом на силу, вспомнить основные удары на мешке.
– Вижу, не вдруг ты сюда приперся, мажор, – окрикнул меня тренер через полчаса.
Он надел мне на руки и ноги утяжелители и велел продолжать. Я так делал очень давно и уже забыл, как это сложно. Но азарт и адреналин бурлили в крови, почти заглушая боль и запрещая думать о слабости или отступлении.
Я выполнил все задания и заслужил очередную кривую улыбку тренера, а также внимание остальных парней. Они занимались рядом и не были в восторге от моих успехов.
– Неплохая форма, – в конце концов оценил тренер мои данные. – Если возьмешь три победы в спарринге, выставлю тебя сегодня как новичка.
Я ничего не говорил, только кивал. Именно это мне и нужно было. Три победы – и настоящий бой. За который заплатят. Много. Если выиграю, конечно.
Проигрывать я не имел права.
Впервые за долгое время я сомневался в собственных силах. Вернее, в собственной победе. Силы у местных бойцов было дофига. Я, разумеется, уступал им по части мощи, но всегда в бою и в жизни полагался на умение уворачиваться и думать. Отбитые с детства единоборцы не отличались интеллектом. Я знал их тактики, читал легко проходки и удары, которые они так старательно отрабатывали на спаррингах перед боем со мной.
Даже Марат, которого я никогда не считал дебилом, не утруждался думать во время боя. Черт знает, почему он всегда отключал голову. Может, так отдыхал? Я не знаю.
Первый бой был для меня легким. Тренер выставил сопливого парня, едва ли совершеннолетнего. Нам выдали перчатки. От моих воняло то ли мочой, то ли прокисшим потом. Я старался дышать через раз. Такая дыхательная практика не только ограничивала поток вони в мой нос, но и помогала настроиться, успокоиться.
Мой пульс был почти ровным, когда нам разрешили сойтись. Я положил противника за три минуты. Слишком легко. Тренер глянул на меня исподлобья. Проверку прошел, зато заработал свист и агрессию остальных.
– Что за жопопутало сюда приперлось, Григорич? – спросил, не глядя на меня, плечистый парень с той самой былинной косой саженью в плечах.
– Конкурент, Митя. Люби и жалуй.
– Кто ему разрешил Васю так бить?
– Сам Вася и разрешил. Пропустил слева, вот и упал быстро, – пробормотал тренер. – Ты как будто ослеп, родной.
– Не ослеп, но офигел. Может, он и на ринг сегодня пойдет вместо меня?
– Может и пойдет. Ты следующий. Попробуй заслужить сегодняшний выход.
Я сразу обсмотрел своего нового противника и попытался вспомнить, как он бил на тренировке. Вроде обманку на уход вниз отрабатывал. По печени от такого Муромца пропустишь – месяц будешь на таблетках сидеть и кровью писать.
Мне дали передохнуть от силы три минуты. Тренер точно не был рад моему вторжению, но местный кодекс не запрещал, даже приветствовал новых бойцов. Зрелища и все дела. Крутые старички, конечно, нравятся публике, но на новеньких всегда ярче реакция и выше ставки. Это мне тоже будет на руку. Дело за малым – уложить здоровяка и третьего.
– Следи за его
