Первый. Бывший. Единственный - Татия Суботина
– Я и не звал. Ты сама приехала, забыла уже?
В аэропорту его должен был дожидаться Куравин, а пришла Загорская, что стало для Кеши очередным сюрпризом. Правда, менять коней на переправе оказалось уже поздно.
– У тебя заболел переводчик! – вскинулась девушка. – Я захотела тебя поддержать по доброте душевной. А наткнулась на очередное хамство.
Инга поджала губы. Наверняка в ее голове уже сложилась картинка их совместного будущего, в которое теперешнее поведение Дубравина никак не вписывалось.
– Тебя никто не заставляет меня терпеть, – пожал плечами мужчина.
– В этом весь ты, Дубравин, – закатила глаза Загорская. – Замечаешь и слышишь только себя.
Ему даже интересно было наблюдать за уловками Загорской, но Кеша не собирался облегчать ей работу. Раз уж девушке настолько приспичило пробраться к нему в штаны, то она должна была очень постараться. Пока его эти игры совершенно не воодушевляли.
– Но даже это тебя не останавливает. Не так ли, Инга?
– Сердцу не прикажешь, – тяжело вздохнула она и стрельнула в него глазами. – Я готова быть с тобой рядом, если только позволишь… Ты же позволишь?
– Ты так этого хочешь? – склонил голову набок Дубравин.
– Знаешь, в чем твоя проблема, Кеша?
– Просвети меня.
– Ты не замечаешь дальше собственного носа, – выдала ему Загорская. – Меня так особенно, словно я вдруг стала для тебя пустым местом. Даже когда к Матвею приезжаешь, то я остаюсь чем-то из разряда удобной мебели. Мне надоели такие отношения.
– У нас с тобой никогда не было отношений.
– Вот именно! – вскрикнула девушка. – Просто потому, что ты вычеркнул меня из своей жизни после той ночи.
– Она…
Загорская не дала ему договорить, приложила пальчик к губам.
– Да-да, я помню. Та ночь была ошибкой. Для тебя, Кеша, – запальчиво сказала она. – Но не для меня.
– Вот как? – Мужчина сделал вид, что удивился.
– Что бы ты там обо мне ни думал, но я не сплю с первым встречным, – поджала губы Инга. – Я сделала это осознанно. Для меня наша ночь была особенной, даже если для тебя просто ошибкой.
Они никогда толком не обсуждали того, что между ними произошло. Дубравин сразу расставил все точки над «и», больше к этому не возвращаясь. Зачем Загорская вдруг ударилась в воспоминания, он не знал, но перебивать тоже не стал.
Какая разница, что будет болтать в перерыве между переговорами? Радио или случайная бывшая?
– Понимаешь, Дубравин? – Она накрыла его ладонь своей.
Кеша пригубил кофе и скривился.
Не то чтобы его здесь паршиво варили, просто не так, как это делала Вася.
Его дом был полностью укомплектован штатом прислуги и современной техникой, но ароматный бодрящий напиток по утрам для Дубравина делала супруга. Это оставалось их маленьким ритуалом.
– То-то ты так спешила избавиться от последствий той «особенной» ночи, – съязвил мужчина.
– Я испугалась, – с готовностью выдвинула рабочую версию Загорская. – И обиделась. Ты же бежал от меня как черт от ладана, Дубравин. Какой девушке понравится такое отношение?
Кеша не ответил.
– Но я рада, что ты предостерег меня от ошибки и Матвей появился на свет.
Дубравин отвернулся.
Признание Загорской звучало насквозь фальшиво. Она не любила их сына, это давно стало ясно. Он был ей выгоден как предлог, чтобы тянуть из Иннокентия деньги. А вот любил ли Матвея сам Дубравин?
Однозначно он к нему привязался, зла не желал, обеспечивал и заботился как мог, но вот любовь… Этот вопрос стоило задавать наедине с собой, но Кеша избегал такой откровенности. Слишком страшной могла оказаться правда.
Перерыв быстро закончился. Дубравин даже обрадовался, потому что общество Загорской с ее задушевными разговорами стало напрягать.
Финны промурыжили Иннокентия еще несколько долгих часов, но в итоге они все согласовали и пришли к общему знаменателю. Дубравин остался доволен этим рабочим днем, не зря так обхаживал иностранцев, добился-таки своего.
– Поужинаем в ресторане? – предложила ему Инга, когда они вернулись в отель.
– Я слишком устал от людей, чтобы проводить вечер среди них, – отказался Кеша.
Загорская понимающе улыбнулась.
– Ты молодец, – похвалила она. – Я всегда удивлялась твоему умению склонять людей на свою сторону.
Не успел Дубравин ответить, как зазвонил его телефон.
– Что опять? – вместо приветствия сказал он, приняв вызов.
– И тебе здравствуй, друг, – хмыкнул Стас. – Я что, не могу просто так позвонить?
– Твои звонки – предвестники неприятностей. Так что опять?
– У Васи проблемы с фондом.
Дубравин сжал кулаки. Одна половина его тут же хотела вытрясти из Богомолова душу, чтобы узнать подробности, чтобы жадно дотянуться хоть до частички жизни супруги, но другая…
– Зачем ты мне с этим звонишь? – холодно поинтересовался он.
– Ну как, – казалось, даже растерялся Богомолов. – Ты всегда курировал дела Василисы, и…
– Реши эти проблемы сам, Стас, – поморщился Дубравин. – Я ничего не хочу знать о своей жене, пока она не станет бывшей. Ты понял?
– Предельно ясно, – ответил друг.
На этом их разговор завершился.
На душе у Кеши стало еще паршивее. Хотя недавно казалось, что дальше некуда. Что-то внутри него рвалось перезвонить. Только не Богомолову, а Васе. Поинтересоваться лично, навести мосты, которые не сжигались так быстро даже после того, что они оба натворили. Но останавливала гордость.
– Что-то случилось? – тронула его за плечо Загорская.
Дубравин вздрогнул, словно очнулся от сна.
Рядом была женщина. Красивая, сексуальная, готовая приласкать и отдаться удовольствию.
– К
