Вместе тоже можно... (СИ) - Муравская Ирина

— Почему у вас ничего не вышло? Вы пытались? — спросила Козырь, прислушиваясь к ощущениям внутри себя. Шевельнётся ли материнский инстинкт. Кажется, шевелился.

То, что речь шла о Майере подразумевалось само собой.

— Я бы не сказала… — честно призналась Нелли. — Обстоятельства сложились так, что на момент нашего знакомства я была не готова к отношениям любого типа. А после стало уже поздно…

— А его хобби… оно тебя не смущало?

— Ты о подпольном клубе? Конечно, не нравилось. Но что я могла сделать? Только и носить с собой аптечку на каждый бой. К тому же, я вроде как понимаю его стремления. Я такая же зависимая по отношению к музыке.

— Петь и бить морды — разные вещи.

— Но эндорфины вырабатываются одинаковые. Страсть ведь может быть любая: прыжки с парашютом, скорость, макраме, — смешок. — Важно, что в конечном итоге она даёт.

— Ты про переломы и сотрясения? О, да. Зашкаливающий восторг, — скривилась Женя.

Она понимала о чём толковала Нелли, но не согласна была принять такую политику. Быть может потому что сама никогда не была чем-то одержима. Увлечений в её жизни было немало, начиная с йоги и заканчивая актёрским мастерством, однако такого, чтоб возложить на алтарь душу… нет. Такого нет. Отдать всю себя она готова только семье. Которой у неё нет. Но возможно будет. Когда-нибудь.

— Говоришь, как Дина. Она тоже этого не понимает… Вроде уснул, — Нелли тихонько встала и с видом, будто держит реагирующую на малейшее движение разрывную гранату, осторожно переложила сына в кроватку с синими бортиками-подушками, украшенными белыми звёздочками. Младенец не очень довольно поёрзал, но не проснулся. — Ну слава богу. Все эти дни только так и усыпляла. У самой глаза закрываются, за стеной другие дети орут, а этому сиську подавай и всё тут, — поправляя ярко-розовый топ, она кивнула в сторону двери. Несмотря на недавние роды выглядела солистка рок-группы очень ничего. Да, было видно, что чуток раздалась, но это ей даже шло. Придавало сочности. — Пойду хоть Бондарева обниму. Три дня с ума сходила. Сама не думала, что так буду скучать по его физиономии.

— Разве его не пускали в палату?

— Нет. В послеродовом корпусе всё стерильно, как в аптеке и строго, как в концлагере. Не то, что посторонние не прошмыгнут, передачки и то не все проходят фейс-контроль. Верхнюю одежду на этаж нельзя было передавать во всяком случае. Только уже внизу. Короче, куча заморочек. Слава богу, я дома. Теперь бы в душ нормально сходить и поспать хотя бы часа четыре без вскакиваний.

— Так иди в ванную. Я присмотрю за мелким, — обратно к празднующим Жене не хотелось. Чувство «самозванки» не желало её покидать. — Если ты мне доверяешь, конечно.

Нелли оказалась понятливая. Вопросов лишних не задавала.

— Конечно. Заплачет, не пугайся. Сразу зови мою маму. А лучше бабулю, а то ей всё неймётся потискать правнука… Жень, — уже двери окликнули её.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— М-м-м…

— Я рада, что у нас нет разногласий. Их же нет?

— Вроде бы…

— Глядишь, ещё и подружимся, — улыбнулись Козырь напоследок, оставляя её одну. Почти одну. Да и ненадолго. Не пошло и минуты, как дверь снова скрипнула, позволяя голосам с кухни ворваться в тихую обитель.

— Прячешься? — поинтересовался Максим, отрезая шумы. — А там торт режут.

— Уверена, они справятся без меня.

— Тебе неуютно здесь находиться?

— Дело не в уютности. Просто я лишняя. Вы все между собой связаны, а я как соседка с первого этажа, которая за солью забежала и случайно попала на праздник.

— Ты связана со мной. Значит теперь и ты часть этого. Если сама, конечно, хочешь.

Женя благодарно кивнула, но вслух ничего не ответила, разглядывая спящего младенца в миленьком флисовом комбинезончике в виде зелёного динозавра. Даже капюшон был сделан как раскрывая пасть.

— Такое беззащитное. Маленькое. Невинное, — грустно покачала головой она, касаясь подвесного мобиля с серебристыми звёздочками и полумесяцем. Везде звёзды. Они были даже на гирлянде, пущенной над кроватью. — Как такого можно просто взять и выкинуть? У кого поднялась бы рука?

Столько горечи в голосе. И обиды. Макс притянул ее к себе, обнимая со спины.

— Сколько тебе было, когда…

— Месяца три, — его объятия согревали и ободряли. Успокаивали. Расслабляли. Поддерживали. Они умели делать абсолютно всё. Надёжные, сильные. — Помнишь, я говорила, что виделась с ними? Мамашка объявилась несколько лет назад. На моё совершеннолетие. Вся такая в угрызениях совести. Пыталась откупиться, чтоб я не надумала права качать.

— Она сказала, почему так поступила?

— Лучше бы не рассказывала. Папаша хотел сына. Очень хотел. А родилась я. Меня даже именем пацанским назвали, но увы. Не прокатило. Его сердце это не согрело. Вот меня и выбросили, как ненужную вещь, а то к разводу дело шло. А сын у них родился. Я потом навела справки.

— Да и к дьяволу их, — не найдя что ответить отмахнулся Майер. Точно не жалеть. Жалость бы её оскорбила. Сочувствие? Сюсюканья? Ах, пускай теперь локти кусают, раз такую дочь потеряли? Тьфу. Нет. Вместо всего этого её поцеловали в висок. — С этим жить им, а не тебе. А ты сильная. И со всем справилась. И ты теперь не одна… — в благодарность ему молча уткнулись лбом под подбородок. Спокойно и надёжно.

Порой ты прям чувствуешь, что вот: вот эта картинка замрёт перед глазами и навсегда останется в памяти. Сейчас был тот самый момент. Уютная комната, мягкий полумрак заката за окном, детская кроватка с сопящим там пупсом и они… Жаль это был не их спящий пупс.

Однако закон подлости никто не отменял. И почему им постоянно пытаются помешать? Козырь ожила, торопливо выуживая из кармана завибрировавший телефон. Громкому рингтону не дали успеть нарасти, приняв вызов.

— Да, — отойдя к окну негромко ответила она.

Илья даже не пошевелился. В первые месяцы они вроде не реагируют на звуки и шумы.

— Чего шёпотом? Проникаешь в секретный штаб ЦРУ? — также шёпотом насмешливо поинтересовался Кирилл Комета на другом конце.

— Неудобно разговаривать.

— А ты не разговаривай. Просто слушай и постарайся сдержать ликование. Я договорился. Пробы в понедельник. Типа фантастика с элементами фэнтези. Как посмотрел, размах огонь. Бюджета не пожалели. Они планируют замутить франшизу, если выстрелит. Я думаю, что выстрелит. Актёрский состав подобрался достойный. И твоя роль тебе понравится. Практически главная. Правда антагонистка, но она та чудо как хороша. Манерная, грациозная, элегантная сучка. В общем прям твоё. Скинь мыло, отправлю тебе сценарий. Сама убедишься.

— Ого… — Женя растерялась. — Кир, даже и не знаю, что сказать…

— Можно просто «спасибо».

— Одним спасибо я точно не отделаюсь.

— Тогда проставишься после премьеры. Съёмки начнутся через пару недель.

— Ой. Но я не могу… я же улетаю.

— Знаю. С этим проблем не будет, не переживай. Они согласны придержать сцены с твоим участием, потом доснимете, — смартфон в её руке едва не затрясся от детского смеха и грохота.

— Всё правильно, правильно, — узнала она голос Ульяны. — Иди, выключи папе компьютер. Компьютер, говорю, а не зарезать папу. Аврора, положи нож!

— Какая добрая дочь. Вся в маму, — заржал Кирилл. — Ульяна, бл…!! Куда ты смотришь?!

— Куда Я смотрю??? Охренел, Кометов? А ты тут что, для красоты? Я тебе щас телефон в задницу запихну! Иди, переодевай Миру…

— Ладно, — заторопился собеседник. — Женёк, я пошёл. По ходу пора сжигать дом. Это проще, чем теперь всё отмыть.

— Уле привет, — усмехнулась Козырь. — И ещё раз спасибо.

— Мыло. Не забудь скинуть мыло, — звонок оборвался, оставляя всё самое интересное за пределами посторонних ушей. С ума сойти, Кирилл Комета примерный семьянин. А ведь совсем недавно носил гордое звание бабника и плохиша.

Пробы… Неужели в её паршивой жизни начались появляться проблески? Токсичные отношения позади, а впереди отличная возможность засветиться на недельном показе. А теперь ещё и потенциально возможная роль. Если она пройдет кастинг. А то кто знает? Скажут, что свяжутся, да так и не перезвонят. Правда раз этим занялся непосредственно Кометов…