По следам прошлого (СИ) - Николаева Юлия Николаевна

Возле лифта нас встретила молодая девушка в строгом костюме, выгодно подчеркивающем ее достоинства. Они с Кириллом окинули друг друга оценивающими взглядами и, кажется, оба остались довольны, потому как заулыбались. Я мысленно закатила глаза, топчась на месте.

— Семен Михайлович ждет вас, — сказала девушка, — пройдемте.

Пройдя по коридору, мы оказались в большой приемной, где сидела пара мужчин, о чем-то тихо переговариваясь. Наше появление их заинтересовало, но интерес выразился только провожающими взглядами.

— Разрешите? — Кирилл зашел в кабинет, по-прежнему улыбаясь, я втиснулась следом. В просторной комнате за большим письменным столом сидел седоволосый усатый мужчина. При нашем появлении он поднялся и пошел навстречу.

— Проходите, — кивнул в сторону дивана. Кирилл уселся, а я не успела, потому что мужчина оказался рядом со мной, пристально разглядывая.

— Что-то не так? — спросила я.

— Нет, — качнул головой Пискарев, — не видел тебя много лет, ты была таким прелестным ребенком и выросла в очень красивую женщину.

ПРОДА

От этих слов я растерялась, не зная, что сказать. Поводила глазами по комнате, натыкаясь на предметы, потом негромко спросила:

— Так вы меня знаете?

Пискарев удивленно вздернул брови.

— Конечно, поэтому ты и пришла ко мне, разве нет?

— Зачем я, по-вашему, приехала?

— Затем же, за чем приезжал твой брат. Узнать правду.

— Вы виделись с Игорем? — вскинула я на него взгляд.

— Давайте присядем, — Семен Михайлович указал мне на место рядом с Кириллом, который все это время тактично помалкивал. Я села. — Может, хотите выпить чего-нибудь?

— Нет, спасибо, — покачала я головой.

— Не хотим отнимать у вас время, — сказал за меня Кирилл, — да и у себя тоже, если честно. Мы с Ангелиной приехали потому, что кое-что навело нас на мысль, что не все просто с ее родителями.

— Не подскажете, что именно? — Пискарев присел в кресло, с интересом приглядываясь к Кириллу.

— Вы знаете, что ее брат погиб?

— Игорь погиб? — мужчина явно растерялся. — Нет, я не знал… К моему стыду, я не интересовался судьбами детей моего друга. После гибели вас забрала его мать, первые несколько лет я периодически вызнавал, как вы живете. Все было неплохо, и я…

— Вы перестали, я понимаю, — влез Кирилл, — ее брат погиб семь лет назад, его взорвали в машине. Он оставил Ангелине записку о том, что ей следует поинтересоваться могилой родителей. По стечению различных обстоятельств мы нашли записку только сейчас.

— И поехали сюда, — кивнул Пискарев, посмотрев на меня, — бедная девочка, пережить такое… Сначала родители, потом брат.

— Мне бы не хотелось об этом говорить, — сказала я, он снова понимающе кивнул.

— Значит, вы приехали сюда, вышли на меня…

— Не сразу, — снова вклинился Кирилл, — ночью к нам заявились веселые ребята от некоего гражданина Панова.

— Вот черт, — ругнулся Пискарев, — вчера днем мне позвонила женщина с кладбища, сказала, что молодая пара интересовалась могилой Корнилова… Девушка представилась дочерью. Отследить вас с ходу не удалось, я решил, что вы объявитесь сами.

— Так и вышло. Правда, чую, те ребята остались недовольны.

— Как вы ушли от них?

— У меня встречный вопрос: что им было надо от нас?

Пискарев с Кириллом поиграли в гляделки, Семен Михайлович вздохнул, отведя глаза.

— Дело давнее. Хотите послушать, я расскажу.

— Очень хотим, — заверил его Кирилл. Пискарев подошел к телефону.

— Аня, — сказал в трубку, — извинись перед мужчинами, скажи, что у меня неотложное совещание и я сам после перезвоню. И принеси три кофе.

Повесив трубку, он вернулся в кресло и задумчиво пялился в стену несколько минут, так что секретарь успела принести кофе. Мы его не торопили.

— Мы с Мишей вместе учились, — наконец, заговорил, и я обратилась в слух, — я был середнячком, он отличником, при этом совершенно несносного характера и невероятного обаяния. Его любили все: девушки с первого по пятый курс, учителя… Парни считали своим… В любой компании Миша сразу становился ее душой. После института мы вместе пошли работать: инженеры военной промышленности, на которую работала вся страна. Миша быстро пополз вверх по карьерной лестнице, закрутил роман с дочкой одной партийной шишки, пролез совсем высоко. Стал на короткой ноге со многими имеющими власть людьми. Тянул меня за собой по мере сил. С девчонкой они собрались пожениться, но она уехала на лето к родственникам в деревню и там же погибла.

— Что? — уставилась я на него. Мурашки бегали по рукам, не переставая. Я впервые слушала историю жизни своего отца, впервые узнавала, что он был за человек, как и чем жил.

— Да, — кивнул Пискарев, — какая-то нелепая история. Заболела пневмонией, тянула с больницей, болезнь разрослась… Я не вдавался в подробности. В общем, умерла в несколько дней. Миша после этого не мог оставаться в городе, где все ему напоминало о ней, решил уехать. Мать его отказалась, он уехал один, сюда. Далеко не решился, чтобы не оставлять ее одну. Связи у него были, так что здесь он быстро освоился, через год и меня переманил. Когда я приехал, они с твоей матерью уже собирались пожениться.

— Как они познакомились?

— Случайно, в трамвае. Твоей матери было нечем заплатить за проезд, он помог. История стара, как мир. Света была красавицей, ты пошла в нее. Мишка влюбился с первого взгляда. Она была сиротой. Ребята поженились, через год родился Игорь. К моменту развала Советского Союза твой отец уже занимал высокое положение в этом городе. Соответственно, имел средства. В уме ему отказать нельзя было никогда, хватка тоже была железная. И это все в купе с ребяческим обаянием. В общем, он быстро просек, что надо скупать заводы и прочие предприятия, деньги были, ум, как я уже сказал, тоже, остальное — дело техники. Он смекнул, как выжить в сложившейся обстановке, и в итоге подмял под себя весь город.

Я устало потерла переносицу. Слова оставались словами. Представить, что это был мой отец, ласковый, веселый папа, я не могла. Кирилл слушал с интересом, периодически кидая на меня взгляды.

— Понимаю, тебе странно слышать подобное, — Пискарев заметил мое состояние, — но так оно и было… Однако насладиться всем этим в полной мере он не успел, спустя несколько лет они со Светой…

Он не договорил, да я и не хотела вспоминать. Однако Кирилл спросил:

— Это, действительно, несчастный случай?

Пискарев, посмотрев внимательно, заговорил:

— Понимаю ваш интерес, но это, действительно, несчастный случай. Миша со Светой возвращались с загородного банкета, у одного из наших друзей был юбилей. Миша выпил, мы отговаривали его ехать, места в доме были, но они все равно сорвались в город. Предугадать это было невозможно: ни время, ни место, ни их планов. Все были в шоке, естественно, начали копать. Михаил многим был, как кость в горле, но кость большая и острая, от такой просто не избавишься. Беседовали с водителем фуры, с заводом, на который он ехал, подняли даже накладные… Все было чисто.

— Значит, несчастный случай, — задумчиво пробормотал Кирилл.

— На тот момент к переделу никто не был готов. Миша твердо и уверенно стоял на ногах и шел вперед. Мне стоило огромного труда сохранить хотя бы половину из того, что он сделал.

— Но я вижу, вы справились, — тут Кирилл улыбнулся язвительно.

— Справился, — ответил Пискарев спокойно, — но это было трудно. Панов, тот, что послал за вами ребят, отбил немало.

— Так зачем мы ему понадобились?

Семен Михайлович пожевал губы, задумчиво поглядывая на Кирилла.

— Дело в том, молодой человек, — наконец, сказал он, — что после смерти Миши не осталось никаких его сбережений. То есть сберкнижки, заначки и прочую мелочь мы нашли, но более ничего. Поверить в то, что такой человек, как Корнилов, не имел наличности на черный день, не мог никто.

— И все активно принялись искать деньги, — хмыкнул Кирилл.