Стефка Модар - Секс в Мегаполисе
Инна гордая отталкивает садиться за стол, говорит, чтобы тот всех уволил, мол, она и сама может всё решать. Тот вскакивает, кланяется, расшаркиваясь:
– О, Богиня! Свет моих очей! Нет проблем, как скажешь… – обнимаются, целуются…
… Но тут же выйдя из своих сладких грёз и наваждений мгновенно осматриваясь по сторонам, Инна, понимая, что в комнате кроме неё никого нет, крестится бубня:
– Боже, прости дуру грешную! – вздыхая, – никак из головы не выйдет, как вирус жрёт мою душу.
Закатывая глаза вверх:
– Прости, ну слабая я женщина. Другой не стану… – крестится, – прости.
В испуге оглядываясь по сторонам:
– Вообще-то так хочется… – защипывая кончики пальцев, щёлкая, мечтательно, – ещё хоть разок побывать в его объятиях, а то всё что произошло, было как-будто наполовину понарошку… – обидчиво, – что я хуже других?
Оглядываясь по сторонам и на дверь, стуча по груди:
– Раз, два, три, четыре, пять, чтобы горю не бывать… – смачно сплёвывая за левое плечо.
Однако ей не хотелось выходить из своих бурных фантазий, ещё немного придержала их при себе смакуя.
И, кажется, что она уже полностью самоутвердилась в своей самодостаточности. Считая, что та ночь с ним была далеко не случайностью.
Инна, лежа на коврике, абсолютно довольная с оглядкой на дверь, жмурясь, пробормотала:
– Я со всем справлюсь одна. А та ночь любви была, была, была…
Силясь, напрягая память, гоня прочь все упрёки, которые у неё были по отношению к себе самоутверждаясь в правильности своих действий, открыв глаза, с твёрдостью в голосе произнесла:
– Пусть все говорят, что через секс в «дамки» лезут. Я не «дамка», я – Королева!
И тут же невольно вспомнила ту нечаянную близость средь бела дня в кабинете шефа…
… В тот день О.Б., почему не с того не с сего, прямо – таки с утра проявлял повышенное внимание к ней. Прижав к стенке в своём кабинете, пригласил в мотель…
…Она, вновь силясь, стала вспоминать всё до мелочей…
Два месяца назад.
…Инна входит с бумагами, докладывает о проделанной работе, даёт калькуляцию на билборд. Тот смотрит, он немного подшофе, признается:
– Оперативно работаете, Инночка, молодец! И вообще Вы мне нравитесь. Есть в вас некая чертовщинка, – поедая взглядом, – будете во мне зверя.
Притягивает. Ласкает. Инна отталкивая, боясь в это поверить, шепчет:
– Не надо так со мной. Я не такая, как все!
Он шепчет на ухо:
– Лучше!
Инне неудобно в его объятиях, вырываясь, переходит на полушёпот:
– Ну, Олег Борисович! Не здесь.
Тот, протрезвев, прижав к стенке кусая мочку уха:
– Ну, тогда в мотель!
Ей ничего не оставалось, как согласиться.
Она красная как «рак» вырывается из его объятий и опрометью вылетает за дверь.
Оказавшись в своём кабинете, глядя в большое зеркало на стене, старается поверить словам О.Б. Она готова рискнуть, пойти на свидание. Спрашивая себя вслух:
– Чем я не панночка?!
Ощупывает своё тело, продолжая заглядывать в зеркало, разговаривает сама с собой:
– Чем я хуже тех, кто уже прошёл через постель? – констатируя, – не я первая, не я последняя.
– Надо же когда-то начинать взрослую жизнь. Тем более мне он даже очень нравится… – радуясь, – а вдруг это любовь?
– Говорят, что от любви нельзя отказываться. Судьба может не простить и тогда, я останусь старой девой. И буду, как наша бухгалтерша. «Грымза!» – ей становится страшно от этой мысли, закрыв глаза, она произносит, – хорошо, хорошо! Пойду! Будь, что будет!..
Уже улыбаясь, смотрит в зеркало. Трогая вновь своё тело, поймав себя на этой вольности, бежит на своё рабочее место, копаясь в бумагах, урывками бросает взгляд на настенные часы.
И это случилось. Он и она в мотели. Темно. Инна и Олег Борисович в постели занимаются любовью. Он страстно целует в губы, беря её с неистовостью, признается:
– Ты та ещё «штучка». Сладкая! Терзая зубами соски, – не думал быть первым.
Спрашивая в лоб:
– Что никому не была нужна?
Инна, находясь в страхе и вожделении, вырываясь из объятий, не снося его слова, дерзит:
– Вас ждала!
Он, сдерживая её, наконец поймав в экстазе оргазм, отпрянув от горячего тела, встаёт, говорит:
– Всё! Прости, «Киса»! Убегаю! У меня утром встреча. Спать хочу, вымотался с тобой.
Поблагодарив за приятную неожиданность, просит об их встрече не распространяться. Не включая света, одевается, уходит.
Инна в темноте, кусает губы, плачет, зло шепчет:
– Дура, размечталась. Целку сломал, и смотался… – зло, – так тебе и надо!
– Понравилось? – отвечая себе:
– Да!
Накрывая подушкой голову, плачет, шепчет:
– Не скажу! Я не болтушка! – трогая рукой грудь, – вон как болят. Но приятно же…
Хлопая мокрыми глазами, констатирует:
– Я сука! А он кобель!
Усмехаясь, массируя груди, теребя соски:
– Пусть гад, но все равно так приятно! – закрывая лицо руками. – Хочу, хочу, хочу ещё!..
…Вернувшись в реальность сегодняшнего дня, расставив ноги массируя промежность, прошептала:
– Хочу! – вводя себя в оргазм, – Очень хочу… – закрыв глаза, прошептала:
– Мужичка бы сейчас! Отдалась бы!..
Она стала реветь, сознавая, что все, что было с ней не по – взрослому, а как бы понарошку.
Вечер в квартире подруг был обыденным, если только не считать Ольгины «движения», дающие намёк, что если кто и работает, так это она.
Занеся с лестничной площадки в ванную ведро со шваброй, сняв резиновые перчатки, вытирая лоб, устало пробурчала:
– Ну, прямо Золушка! Хорошо, что в подъезде никого не было… – устало, – из уборщицы в топ-модель.
Заглянув в зеркало улыбнувшись, поспешно раздевшись, стала принимать душ, тщательно брея ноги станком для мужчин. Закончив процедуру ощущая неприятное пощипывание, опрометью выскочила из ванны, встав на глянцевую плитку ощущая мокрыми ногами живительную прохладу. Смазав ноги бальзамом, показалось, что это ей помогло, уже не было такого дискомфорта от пощипывания. Закутав ноги в бинты, пошла спать. Потирая ноги, довольно прошептала:
– Завтра красотулечки, вы станете шёлковые.
Утро прошло без всяких эксцессов. Наскоро выпив кофе, перехватив бутерброд с сыром, помчалась на съёмку.
Ни свет ни заря, оказавшись в съёмочном павильоне Оля, раздевшись, поспешила размотать бинты. Она пришла в ужас, ноги были в царапинах. Это то, чего она так боялась. Как раз в этот момент вошёл продюсер. Тот как увидел свою новую модель, так чуть не получил инфаркт. Он исходя слюной с глазами «поджаренного таракана», как ненормальный заорал:
– Вон!..
Ассистентка, стоя в замешательстве, хватая ртом воздух, глотая и давясь им, совершенно не знала, что делать.
