Этьен Годар - Соседка
Нет, это была их последняя встреча. И ни за что, никогда…
От таких мыслей ей становилось еще грустнее. Комок застревал в горле. Хотелось плакать, рыдать громко-громко, упав на широкое плечо Бернара.
Но она не должна показывать своих страданий. Бернар слишком решителен и порывист и может наделать массу глупостей.
Они сами решили свою судьбу. Не смогли сохранить любовь еще восемь лет назад. А ведь тогда им никто не мешал. Почему же, так страстно друг друга любя, они не смогли быть вместе? Почему? А может… потому что любили…
Глава Шестнадцатая
Было уже около восьми, когда Бернар вернулся домой. Не успев раздеться, он побежал к окну Черный «ситроен» Матильды стоял во дворе. Значит, она была дома. Одна! От этой мысли сердце мучительно защемило.
— Бернар, Тома, ужинать! — услышал он громкий голос Арлетт, доносившийся из кухни.
Столовая, где они обедали, была маленькой комнатушкой, куда вмещались только круглый стол и небольшой буфет для посуды.
Бернар любил эту часть дома и всегда любовался веселыми красными шторами в горошек и такой же расцветки обоями. Они создавали теплоту и необыкновенный уют.
Но сегодня он ничего не замечал. Даже новой картины, изображающей зрелый виноград. Ее купила Арлетт. Она знала, Бернару всегда нравились такие вещи и хотела сделать приятное.
Но теперь это было лишним. Славные домашние мелочи больше не интересовали влюбленного Бернара.
— Подуй, Тома. Суп очень горячий, — говорила Арлетт, когда все трое сидели за столом. Они ели бульон с гусиными потрохами — коронное блюдо семьи Кудре. Обычно Арлетт добавляла много специй. Это очень нравилось Бернару. Но сегодня он ничего не замечал, автоматически водя ложкой по тарелке. — Где ты был сегодня? — Арлетт всегда интересовалась его делами, и он с удовольствием рассказывал ей о работе, сотрудниках, о каких-то проблемах или смешных историях, приключившихся за время рабочего дня.
Но теперь ему было уже не до рассказов. Он прислушивался к звукам на улице.
— Да погоди ты, — грубо оборвал Бернар жену. — Ничего не слышно.
— А что ты хочешь услышать? — Это отъехала машина.
Он вздрогнул. Куда же уехала Матильда? Ведь уже поздно. Может, у нее кто-то есть? И поэтому она вела себя так странно, настаивая на разрыве. Он нервничал.
— Прохладно. Я поднимусь наверх, поищу свой свитер.
Как ужаленный, он выскочил из гостиной.
— Здесь его нет! — выкрикнул он из соседней комнаты и побежал в спальню.
Арлетт ничего не понимала. Несомненно, с Бернаром что-то происходило. Возможно, неприятности на работе, но почему же он скрывает? Он же всегда делился с ней. Нет, что-то уж очень все странно…
Окна спальни выходили прямо во двор, и оттуда Бернар отчетливо видел, что машина исчезла.
Неужели она обманывает? Это так не похоже на нее. Он вспомнил ее стоны в минуты их близости, ее поцелуи, ее объятия. Нет. Не может быть. Она не могла изменить ему. Но… В ее окнах нет света. Она куда-то уехала. Но куда, куда?
* * *Весь день на работе он уже не мог скрывать волнения. При каждом звуке вскакивал как ошпаренный, словно сумасшедший бежал к телефону, когда раздавался звонок. Он был страшно рассеян, все время думал, отвечал невпопад, когда о чем-то спрашивали.
Все заметили его странное поведение, но спросить не решались. Они знали характер Бернара. Его лучше не трогать, когда он не в духе.
— Я отлучусь на пару часов, — вдруг он выскочил из танкера, как будто его ужалила оса.
Матрос и инструктор удивленно переглянулись.
— Вы можете заменить меня? — в спешке спросил их Бернар и, не дождавшись ответа, побежал к машине.
— Здравствуйте, мадам! — через пятнадцать минут он уже был в гостинице де ля Гар.
— Здравствуйте, г-н Куффре, — консьержка уже знала его как постоянного клиента. — Вы не заказывали на сегодня. Ваш номер занят. Я могу вам предложить другой.
— Да, пожалуйста, — теперь это уже не имело значения, — но сначала мне надо позвонить.
— Да, конечно.
Бернар закрыл за собой стеклянную дверь в переговорной кабинке и дрожащей рукой стал быстро набирать номер.
Матильда в простом домашнем платье наводила порядок на книжной полке. После переезда они в спешке поставили книги кое-как и там накопилось много пыли. Она любила читать. И бережно относилась к книгам. Сортировала их по авторам, потом по литературным направлениям. Она протирала книги влажной тряпкой и аккуратно расставляла на полке.
Нет. Все-таки зеленые шторы сюда вписываются неудачно. Бежевые обои и светлый паркет… Безусловно, коричневые сюда будут в самый раз. Надо обязательно заняться покупками. Она как-то запустила дом. В Париже она ревностно следила за чистотой и уютом, хотя их квартира была намного меньше и скромнее. Она всегда хотела иметь дом. Свой дворик и свой сад. Ухаживать за цветами. Но почему, приобретя это, она отнеслась к нему с таким равнодушием? Несомненно, она знала причину. Но… Нет, она больше не будет думать об этом. Все кончено раз и навсегда. Ее мысли прервал телефонный звонок.
— Алло, это я, — услышав голос Бернара, сердце у нее заколотилось. — Я звоню из отеля.
Безусловно, ей было приятно слышать его голос и сознавать, что он все еще не забыл ее. Но желание покончить со всем и обрести покой было сильнее. По крайней мере, ей так казалось.
— Из отеля? Что ты там делаешь?
— Да так. Проезжал мимо, вот и решил заглянуть.
Наступило короткое молчание. Но Бернар был настроен решительно.
— Я тебя жду, — сказал он.
— Но я уже сказала тебе, ты помнишь?
— Но я прошу…
— Не могу, Бернар, — голос Матильды был тверд и непреклонен.
Это начинало его злить.
— Слушай, — он уже нервничал, — выходит какой-то глупый спор!
— Какой спор?
— Я хочу тебя видеть! — забыв, что его могут услышать, он перешел на крик, но потом, опомнившись, добавил несколько спокойней:
— Ну, приезжай попозже.
Его голос звучал умоляюще.
— Сегодня не могу, Бернар.
Как он невыносим! Почему он не хочет понять? Почему заставляет страдать вновь?
— Приехал твой муж? — спросил Бернар.
— Нет, а что?
— А где ты была вчера? — в его тоне чувствовались подозрение и ревность.
— Вчера… — Матильда не ожидала такого вопроса и сразу не сообразила.
Ах, да! Она отвозила Ролану новые эскизы своей книги. Ролан был в восторге и сказал, что она талантлива. Вообще, хороший он парень, этот Ролан. С ним было очень легко. Он умел быть простым и естественным. А главное, Матильде было приятно, что оценили ее работы. Она-то думала, что их никто не увидит.
