Дженнифер Эшли - О красивом белье и не только
Теперь я точно знала, что безумно влюблена в Ника. Мы провели целых две ночи и один день вместе, занимаясь сексом, истратили целую коробку презервативов, но я не могла дождаться сегодняшнего вечера и хотела снова и как можно быстрее оказаться в его объятиях.
– Мы сделали вас, – весело проговорил Ник. – Я и Бренда. Вы все слишком поторопились убежать с места событий, зато у нас был горячий уик-энд. Мы были одни, и за нами никто не наблюдал.
Ник включил музыку.
Казалось, Тони вот-вот хватит удар: он судорожно глотал ртом воздух, как рыба, вытащенная на берег, и, выпучив глаза, неподвижно смотрел на меня.
Будучи настоящим профи, Тим тут же присоединился к нашей с Ником игре:
– Вот это да, Бренда! У тебя действительно выдались горячие деньки! – Он начал смеяться, изображая из себя оппонента, призванного подзадоривать диджея. – Значит, вы сделали весь город Сан-Диего и отправились кутить вдвоем? Ну и ну! Ах ты, маленькая потаскушка!
– Сэр, следите-ка получше за своим языком! – с деланным возмущением воскликнула я. – Кого это вы здесь назвали потаскушкой? Разве акулы вас ничему не научили?
– Что верно, то верно, акула – а это был, без сомнения, самец – укусила меня самым наглым образом, – грустно проговорил Тим.
– С чего это ты взял, друг мой, что тебя укусил самец, а не самка? – поинтересовалась я.
– Если самка, то совсем молодая и неопытная, девушка, так сказать. – Тим на мгновение замялся. – Впрочем, я не знаю. Этого никто не знает. Как я, черт возьми, мог определить пол акулы, да еще в таких экстремальных условиях?
Без сомнения, сейчас нас завалят звонками и замучают советами, как правильно определять пол у акул. На компьютере тут же высветился целый список телефонных номеров наших благодетелей.
– Когда акула кусает тебя, ты сразу понимаешь, что с ней не все в порядке. – Я продолжала молоть чепуху и даже не пыталась обдумывать свои слова.
Тони выхватил у меня из рук микрофон и, нажав кнопку, отключил его.
– Что ты несешь, Бренда? Ты уволена!
Я нахально отобрала у него микрофон.
– И вовсе нет.
Микрофон тут же снова вернулся к Тони:
– Уволена, и точка.
Тут я накинулась на Тони, и мы стали бороться за право обладания микрофоном. Во время этой схватки мне удалось-таки нажать кнопку «вкл.» и потом крикнуть в микрофон:
– Тони пытается уволить меня! Те, кто на моей стороне, позвоните нам и не дайте свершиться неслыханной несправедливости!
На нас тут же обрушился шквал телефонных звонков, а Марти все звонки выводил в эфир.
Нам звонили из всех уголков города, звучали старые, молодые, хриплые, звонкие, женские, мужские, тихие и громкие голоса. Тим быстро щелкал одной рукой по клавишам, пуская слушателей в эфир одного за другим, и наконец Тони сдался: он выпустил микрофон из цепких пальцев, затем плюхнулся в кресло и с беспокойством стал наблюдать за тем, что происходило в студии.
– Черт бы тебя побрал, Бренда, – простонал он.
– Оставь черта в покое, – буркнула я в ответ.
Тони исподлобья посмотрел на меня.
– Почему ты так уверена, что я не уволю тебя?
– Потому что парень с Кей-би-зед тут же подыщет мне работу у себя на студии.
Тони словно пружиной подбросило.
– Ты этого не сделаешь, Бренда! Ты моя со всеми потрохами.
– Тогда поторгуемся, Тони? – На моем лице засияла победная улыбка.
Процедив сквозь зубы: «Ладно, там посмотрим», – Тони независимо выпятил живот и выплыл в коридор. Тим с восхищением посмотрел на меня.
– С такими способностями ты можешь очаровать даже змею, – засмеялся он.
Я пожала плечами, с нетерпением ожидая того мгновения, когда мой голос снова зазвучит в эфире.
– В следующий раз, – довольно проговорил Тим, поворачиваясь к компьютеру, – в бассейн с акулами мы отправим тебя, и только тебя.
После работы я поехала домой, и когда вошла в квартиру, то сразу поняла, что Дэвид и Кларисса провели уик-энд где-то в другом месте. С тех пор как в субботу я попрощалась с ними и отправилась к Нику, они сюда так и не заглянули.
На кухонном столе по-прежнему высились горы грязных тарелок с присохшими к ним остатками еды, а на подоконнике я обнаружила записку, в которой Кларисса сообщала, что они с Дэвидом отправляются в Тихуану.
Я проверила автоответчик. Для Клариссы было одно сообщение от парня, которого я не знала, и один звонок для Дэвида от адвоката его жены, да еще два звонка от мистера Совершенство, который хотел знать, где я нахожусь. Я все стерла.
Я помыла посуду и стала расхаживать по квартире, раздумывая, что же мне предпринять. Дэвид и Кларисса скорее всего были в Мексике, связаться с ними не представлялось возможным, и по их следам шли люди из ФБР, которых, по всей видимости, подняло на ноги обращение бывшей жены Дэвида.
Что же делать? Кто мог это знать? Ник. Я бросилась к трубке, но вдруг внезапно замерла и попыталась представить свою краткую речь; «Привет, Ник. Знаешь, мой брат пропал в Мексике. Ты не поможешь мне разыскать его?»
Я вздохнула. Мне не хотелось разрушать тот образ очаровательной, забавной и веселой девушки без проблем, который сложился у Ника после общения со мной. Ему совершенно ни к чему знать, что у меня проблемы с родственниками.
Может, стоит позвонить матери? Но что мы вдвоем сможем предпринять?
А может, просто выбросить все из головы? Вполне вероятно, что Кларисса повезла Дэвида в Акапулько полежать на пляже, и он, конечно же, не устоял перед ее длинными ногами и голосом с хрипотцой.
Итак, Дэвид сбежал с Клариссой в Акапулько, пока его жена пытается с ним развестись. О Господи!
Приняв душ, я надела кружевной лифчик, розовые бикини, платье без рукавов и сандалии. Готова поклясться, что за последние два дня я занималась сексом так часто, как никогда в жизни, и это доставило мне большое удовольствие. С мистером Совершенство я не испытывала ничего подобного. Правда, я сильно растерла кожу на спине и ягодицах, поскольку ковер оказался слишком жестким, но этого было недостаточно, чтобы испортить общее впечатление.
Мои физические силы были на исходе, но в душе у меня царило умиротворение: мне действительно было хорошо, тепло и уютно. Если бы не тревога за брата, это состояние можно было бы назвать счастьем.
Я уже рисовала себе сегодняшний вечер с Ником: мы прогуливаемся по парку, держась за руки, любуемся на закат, наслаждаемся видом смеющихся детей…
Тут зазвонил телефон, и на табло высветился номер Ларри. Романтическая сцена на берегу мгновенно скрылась в тумане.
Ладно, пусть звонит. Вот уж с кем мне совсем не хотелось разговаривать. Пожалуй, я бы взяла трубку, если бы это была моя мать: у меня все еще сохранилось чувство неловкости от того, что я так грубо обошлась с ней.
