Дженнифер Эшли - О красивом белье и не только

Дженнифер Эшли

О красивом белье и не только

Глава 1

НАУТРО ПОСЛЕ НОВОГОДНЕЙ ВЕЧЕРИНКИ

Проснувшись утром после бурно проведенной новогодней ночи, я обнаружила, что лежу в постели с незнакомым мужчиной.

Я мгновенно вскочила. Он тоже поднялся. Мы с недоумением посмотрели друг на друга. Его светлые волосы клочьями торчали в разные стороны, голубые радужки удивленных глаз блестели, ярко-рыжая щетина покрывала крепкий подбородок.

Мы находились в моей спальне и только что лежали в моей постели. Я вдруг вспомнила, что всю ночь веселилась вместе с гостями в своей гостиной, а оттуда сейчас не доносилось ни звука. На мне и на стоящем напротив меня парне не было никакой одежды, мы стояли и смотрели друг на друга. Я понятия не имела, кто этот незнакомец.

– Уф… – выдохнул он.

– О Господи! – промямлила я.

Вдруг он схватил простыню и быстро обмотал ею бедра, оставив мне для созерцания лишь грудь, руки и живот, затем выудил из-за кресла свою одежду и с нежностью прижал ее к себе, затем поспешно оделся и обратился в бегство.

При этом я не могла не отметить, что у него на редкость красивая задница.

Я в растерянности опустилась на кровать и мне вдруг стало больно. Я, Бренда Скотт, серая, тихая мышка, оказывается, провела ночь с прекрасным блондином, имя которого мне неизвестно, и до сих пор ничего не знаю об этом, точнее, абсолютно ничего не могу вспомнить.

Тридцать первого декабря Тони Бил, владелец радиостанции Кей-си-эл-пи, решил, что можно отлично повысить рейтинг, сбросив кого-нибудь из диджеев с моста на веревке.

Собрав всех нас на мосту Коронадо, он объявил, что собирается вести внестудийную радиопередачу прямо отсюда, с залива Сан-Диего, стоя на пронизывающем ледяном ветру.

– Это сработает, Бренда, – сказал Тони, довольно потирая руки. В глазах снова появился тот опасный блеск, который появлялся в них всякий раз, когда его посещала очередная безумная идея. – И это будет великолепно.

– Кто бы сомневался, – ответила я, стуча зубами. Тони был одержим стремлением вывести Кей-си-эл-пи в пятерку самых популярных радиостанций города, и поэтому его голова без устали генерировала одну сумасшедшую идею задругой, но ни одна из них, разумеется, не принесла тех плодов, которые Тони жаждал заполучить.

Сегодня он собирался «кинуть» своих любимых диджеев с моста Коронадо. Предполагалось, что их обвяжут специальными страховочными веревками и они по очереди прыгнут вниз с моста. Весь звукоряд, который должен был возникнуть во время этой процедуры, Тони намеревался тут же передавать в эфир. Мне не посчастливилось попасть в число удостоившихся чести прыгнуть с моста, так как Тони хотел задействовать только настоящих звезд, а я никоим образом не относилась к данной категории. В итоге мне поручили стоять у поручней, дрожать на ветру и живописать события.

Оповестив Сан-Диего о том, кто и что намеревался сейчас сделать, я быстро отвернулась от микрофона, собираясь немного всплакнуть.

Повод у меня для этого был вполне серьезный: мой друг, мистер Совершенство, вызвал сегодня меня к себе и сказал:

– Так дальше не пойдет, Бренда.

Он хотел порвать со мной, но не сумел придумать для этого никакого благовидного предлога. Впрочем, что-то объяснять не было никакой необходимости – я просто не подходила ему. Ларри Брайант был одним из самых богатых людей южной Калифорнии, а я – всего лишь скромной малышкой Брендой Скотт.

Разумеется, я знала, что именно так все и закончится. Ларри Брайант, невероятно успешный человек, красавец и обладатель роскошного особняка, без сомнения, имел право требовать от своей подруги не меньший набор совершенных качеств.

Увы, кого-кого, а уж меня-то точно не назовешь совершенством. Пять с половиной футов роста и сверху рыжая грива, которая никогда не хотела принимать совершенных очертаний. Что там у меня еще в арсенале? Голубые глаза, это в общем-то неплохо, но оттенок не тот. Некоторая водянистость, нет глубины, насыщенности тона, нет даже загадочной печали… Вот нос у меня вполне хорошенький, беда лишь в том, что его покрывает россыпь веснушек. Могу добавить, что ношу я восьмой размер. Больше похвастаться нечем.

Полагаю, Ларри сильно бы обрадовался, если б я подросла на полфута, моя грудь приобрела бы более соблазнительные формы, а рыжая грива вдруг превратилась в мягкий струящийся каскад светлых волос, но, боюсь, все это мне не грозит. Вот поэтому-то Ларри и дал мне отставку.

Когда о нашем разрыве узнал Тони, он набросился на меня как дикий зверь:

– Господи, Бренда, немедленно верни его! Без его рекламы нам крышка!

Ларри постоянно давал рекламу на нашей радиостанции, что позволяло рейтингу Кей-си-эл-пи удерживаться на более-менее приличном уровне; за это часть времени Тони предоставлял ему бесплатно. Именно благодаря этому взаимовыгодному обмену мне и удалось познакомиться с мистером Совершенство. Однажды он пришел на радиостанцию поговорить с Тони о том, в какое время удобнее давать в эфир его коммерческие объявления. Семья Ларри владела сетью дорогих спортивных магазинов, а в самом ближайшем будущем они собирались запустить свои щупальца и в Лос-Анджелес. Вот каков был Ларри Брайант.

– Я знаю, ты расстроена, – сказал утром мистер Совершенство голосом, в котором явственно ощущались уверенность и снисхождение. Ну разумеется, он всегда знал все лучше других. – Попроси Тони дать тебе немного времени прийти в себя, отдохнуть, скажи, что ты скоро будешь в порядке.

Я была готова просто умереть от горя. Тони почему-то решил, что это я виновата в разрыве с Ларри, и отказался даже посочувствовать мне.

Тем временем на мосту события развивались следующим образом. Тим отказался прыгать с моста и попытался было отстегнуть от себя веревку, но Тони заставил его снова забраться на перила и направил на него микрофон. Тим продолжал упорствовать, и в конце концов Тони собственноручно столкнул его вниз.

Жители Сан-Диего в течение нескольких мгновений имели возможность наслаждаться ужасными криками несчастного Тима. Его голос удалялся, удалялся, удалялся и вдруг замер. Тишина. Тут наступила моя очередь, и я заговорила в микрофон:

– Тим улетел, исчез. Но, похоже, ему все это очень нравится. – И чуть позже: – Господи Боже мой!

Тим продолжал молчать, и пауза затягивалась. Такой «мертвый эфир» – самое неприятное для прямой трансляции. Как позже я узнала от наших инженеров, мне удалось угостить жителей Сан-Диего «мертвым эфиром» длиной в одну минуту и двенадцать секунд. Потом наконец я неуверенно проговорила:

– Но ведь он все еще дышит? Да?

Да, Тим действительно все еще дышал, когда его подняли на мост; веревка, к которой он был привязан, оказалась не слишком длинной, и Тим не задел головой ни об опору моста, ни о металлические балки, расположенные между этими опорами. К счастью, он даже не потерял окончательно дар речи и, почувствовав, что опасность миновала, обрушил на голову Тони Била все ругательства, которые только мог вспомнить. Микрофон был все еще прикреплен к его куртке, и инженеры не успели отключить его, так как бились в приступе неукротимого хохота.