Доротея Уэбстер - Обретение любви

Сейчас, как никогда, ей был необходим совет Жан-Поля, его поддержка — и как друга, и как адвоката. И именно сейчас она не могла просить его о такой помощи. Надо же такому случиться!

В волнении Камилла расхаживала по комнате, не зная, на что решиться, когда в дверь позвонили. Открыв ее, она увидела Жан-Поля. Камилла едва не бросилась ему на грудь, но в следующую минуту почувствовала досаду: ясно, что Жан-Поль пришел, чтобы ответить на ее письмо, объясниться. Он имеет на это право, и она знала, что объяснения не избежать, но как это сейчас не вовремя!

Жан-Поль молча прошел в комнату и сухо спросил, одна ли она. А затем так же сухо и буднично сообщил, что знает о несчастье, случившемся с Эриком, и пришел, чтобы помочь. Как только мадам Бриваль позвонила ему, он сразу понял, что тут требуется его помощь.

Вот теперь Камилла действительно не знала, что сказать. Все слова оказывались неточными, неспособными передать охватившие ее чувства. “Господи, Жан!” — только и смогла вымолвить она, прильнув в порыве благодарности к его груди. Осторожно освободившись, Жан-Поль предложил ей сесть и все хорошенько обсудить. Им надо быть готовыми к любому развитию событий; надо знать, как действовать, если Эрика разыщет полиция, и что делать в том случае, если он позвонит или сам явится сюда.

Однако обсудить все хорошо и не торопясь им не удалось. Раздался еще один звонок в дверь. Открыв, Камилла увидела незнакомую совсем молоденькую девушку.

— Это вы мадмуазель Бриваль? — робко осведомилась она.

— Да, — ответила Камилла. — А вы...

— Я Жанна, Жанна Робен. Я... Можно я войду?

Камилла молча отступила, пропуская ее в комнату. Увидев Жан-Поля, девушка смутилась и даже, как показалось Камилле, испугалась. Видно было, что ей очень хочется уйти, но в то же время надо что-то сказать.

— Можно мне сказать вам что-то наедине? — попросила она Камиллу.

Они вышли на кухню.

— Я... — начала девушка и вновь запуталась, не зная, как ей начать. — В общем, мы с Эриком были знакомы. Он вам обо мне не рассказывал, я знаю, а мне о вас много говорил. Я знаю, что вы для него единственный близкий человек. Так вот: он звонил мне сегодня ночью.

— Откуда? Что он сказал? Что он собирается делать? — засыпала ее вопросами Камилла.

— Сначала скажите, а кто этот господин, что сидит в гостиной? — спросила девушка.

— Это мой большой друг, — объяснила Камилла. — Он адвокат. Ему позвонила моя мама, когда узнала, что случилось с Эриком. Он пришел специально, чтобы помочь. Ему можно полностью доверять. Поэтому будет лучше, если мы вернемся в гостиную.

Они так и сделали. Камилла представила Жанну и Жан-Поля друг другу и повторила то, что услышала от девушки. Теперь все ждали продолжения ее рассказа.

— Эрик позвонил из одного местечка недалеко от Аржантана. У моего дедушки там ферма, и однажды мы там бывали — ну, еще до того, как с ним все это случилось. Он сказал, что его вдруг охватила невыносимая тоска, он не мог больше сидеть в этой лечебнице. Он не считает себя больным, он заверил меня, что его совсем не тянет к наркотикам, но ограничение свободы ему стало совершенно невыносимо. Он ничего заранее не задумывал, а просто вдруг взял и ушел — режим там довольно свободный. Теперь он хочет уехать в Штаты и уговаривал меня найти денег, приехать к нему, а потом мы сбежим вместе. Там он найдет какую-нибудь работу, будет выставляться. Он говорил, что в лечебнице много писал и у него получается все лучше. Так что он верит, что в Америке его ждет успех.

— Ну и что вы думаете делать? — спросила ее Камилла.

— Вначале мне все это показалось разумным и даже захватывающим, — призналась Жанна. — Но он упорно просил ничего не говорить вам, и это меня насторожило. И еще в конце он признался, что хотя к сильным наркотикам его не тянет, но хотелось бы покурить немного травки — это, дескать, совсем безобидно, ведь и я когда-то этим занималась. Вот это мне уже совсем не понравилось, и я решила прийти к вам.

— И правильно сделали, — вступил в разговор Жан-Поль. — Ему обязательно надо закончить курс лечения. Тем более обидно его прерывать, что у Эрика, кажется, получается, лечение проходит успешно — а это нечасто бывает. И он никогда не мог бы легально выставляться в Штатах, потому что находился бы в розыске. Нам необходимо убедить его вернуться в лечебницу — тем более, что претензий к ней у него, как видно из вашего рассказа, нет. Я думаю, ставить в известность полицию не стоит — они начнут его искать, он может испугаться и наделать еще больших глупостей. Нам втроем надо ехать туда. Убедить его вернуться можете только вы двое — меня он вряд ли послушает.

— Но сможем ли мы его убедить? — засомневалась Камилла.

— А это уже зависит только от вас, — сказал Жан-Поль.

— И когда мы поедем? И на чем?

— Прямо сейчас, на моей машине. Только примем некоторые меры предосторожности.

— Что вы имеете в виду? — спросила Жанна.

— Ну, вдруг полиция наблюдает за этим домом. Конечно, Эрик не убийца, но... Поэтому я поеду на машине, а вы сядете в нее в условленном месте — скажем, возле нашего с тобой кафе, — обратился Жан-Поль к Камилле.

— Как здорово! — восхитилась Жанна. — Скрываться от слежки, путать следы... Прямо как в кино. Скажите, а вы правда адвокат?

— Да, — с улыбкой подтвердил Жан-Поль.

— Первый раз слышу про адвоката, который прячется от полиции! — заявила Жанна, глядя на него восхищенными глазами.

— Ну, мы же совсем немножко, — успокоил ее Жан-Поль. — Будем считать, что это игра. Итак, я пошел. Ровно через полчаса я жду вас возле кафе.

Жанна тоже заспешила: ей нужно было предупредить подруг, с которыми она училась в колледже, чтобы они, как она выразилась, “что-нибудь такое наплели преподавателям”, и собрать кое-что в дорогу.

Камилла осталась одна. Переодевшись в джинсы, собрав в дорожную сумку кое-какие вещи, она уже собралась уходить, когда одна мысль остановила ее. Ведь сегодня или завтра должен вернуться Роберт! Как сообщить ему, где она, что с ней?

Камилла оставила на автоответчике короткое сообщение о том, что она вынуждена уехать по срочному делу и просит всех перезвонить ей позже. Поскольку сообщение предназначалось всем, она постаралась — специально для Роберта, который, она уверена, тоже будет звонить, — вложить в свой голос как можно больше теплоты.

Кроме того, она написала короткое письмо, адресованное Роберту. Она объяснила, что произошло и почему она вынуждена уехать, и просила Роберта подождать ее. Подпись под письмом гласила: “Любящая тебя Камилла”. Письмо она оставила у консьержа, попросив его отдать письмо господину, который будет ее спрашивать и представится как Роберт Хаген.