Мария Соареш - Земля любви, земля надежды. Расставания и встречи
Не ожидавшая такого приема Роза потупилась и медленно, с трудом передвигая отяжелевшие ноги, пошла прочь.
Дома ее встретил разъяренный Дженаро, каким-то чудом догадавшийся, где была Роза. — Признайся, ты ходила к этому фашисту? — грозно спросил он.
Роза не стала отпираться.
— Я ходила к своему внуку, — сказала она. — Но мне его не показали.
— И правильно сделали! — злорадно рассмеялся Дженаро. — Кто ты такая, чтобы тебя там принимали? Она же сама сказала, что ребенок у нее не от Тони, а от фашиста! Не смей туда больше ходить, не позорь меня, старая дура!..
Он еще долго бесновался, а потом разом сник, и Розе стало жаль его. На мужа она не сердилась, наоборот — хотела подбодрить его.
— Не расстраивайся, скоро Тони пришлет нам письмо, я сердцем чувствую, — сказала она внезапно окрепшим голосом. — И тогда я напишу ему, что у него в Италии есть сын. К сыну он обязательно приедет!
Дженаро посмотрел на нее с откровенным ужасом:
— Ты и впрямь выжила из ума? Хочешь, чтобы фашист прикончил здесь твоего сына?!
Несмотря на грубость и оскорбительный тон Дженаро, Роза нашла его замечание убедительным и тотчас же предложила иной выход:
— Ну значит, мы поедем к нему в Бразилию! Дженаро молча покрутил пальцем у виска и больше в тот день с женой не разговаривал.
А на следующий день почтальон принес им долгожданное письмо, из которого они узнали, что их сын женился на красивой девушке из еврейской семьи. Это письмо Роза прочитала вслух — специально для Дженаро, который по-прежнему делал вид, что судьба Тони его не интересует. Затем Роза тихо всплакнула и прошептала:
— Будь счастлив, сынок! Я за тебя рада.
Глава 20
Франсиска Железная Рука по-хозяйски уверенно ступила на землю Винченцо и металлическим голосом объявила ему, что теперь треть фазенды принадлежит ей, а значит, и треть урожая он должен исправно отдавать ей.
Винченцо уже знал, что Адолфо продал свою долю Франсиске, и поэтому был готов к такому повороту события. «Пусть только она заявится сюда, я выставлю ее вон!» — грозился он, понимая, что в скором времени Франсиска нанесет ему визит.
И вот она, как коршун в своем черном облачении, пронеслась по фазенде на резвых лошадях, запряженных в роскошный экипаж, и теперь устрашающе высокомерно смотрела на Винченцо, давая понять, что любое сопротивление с его стороны — бесполезно.
Винченцо, однако, тоже был не робкого десятка. Выдержав грозный взгляд Франсиски, он сказал ей:
— Сеньора, я вас сюда не приглашал и разговаривать мне с вами некогда. Можете отправляться обратно.
Возмущенная его поведением Франсиска стала говорить о сделке, заключенной ею с Адолфо, и Винченцо тотчас же этим воспользовался:
— Не знаю ни о какой сделке! Адолфо об этом ничего не говорил. А если вы вели с ним какие-то переговоры за моей спиной, то пусть он сам мне все расскажет!
Винченцо откровенно издевался над Франсиской, прекрасно зная, что предатель Адолфо, получив деньги за проданную землю, сразу же укатил подальше от этих мест.
Франсиска тоже это знала, и крыть ей было нечем. Поэтому она не стала втягиваться в полемику, а просто заявила свои права на землю:
— Ваш бывший компаньон больше не имеет никакого отношения к этой фазенде. А у меня есть купчая на его часть земли, и теперь я тут хозяйка!
— Вот как? А я думал, вы набиваетесь ко мне в компаньоны, — ядовито усмехнулся Винченцо, чем вывел из равновесия Франсиску.
— Вы можете юродствовать, сколько вам заблагорассудится, но отныне каждое третье зернышко, каждая третья курица здесь принадлежит мне! — заявила она громко, срываясь на крик.
— Сеньора, вы тоже можете кричать сколько угодно, — в тон ей ответил Винченцо, — но вам следует понять, что Адольфо вас надул. Когда мы втроем покупали эту фазенду, то не оговаривали, где чья земля и где чья курица. Тут все общее. Другими словами, ни я, ни Фарина не выделяли Адолфо самостоятельный доли и не метили его кур. Так что вы можете засунуть эту купчую себе в… задний карман! — он смачно рассмеялся, довольный своей шуткой на грани дозволенного, от которой Франсиска окончательно вышла из себя.
— Ты еще пожалеешь об этом, грязный итальяшка! — закричала она, разом растеряв свою горделивость и величавость. — Не надейся, что я стану гоняться за каждой третьей курицей. Я просто скуплю всю эту фазенду и вышвырну вас отсюда вон!
— Смотрите, как бы я вас сейчас не вышвырнул! — всерьез пригрозил Винченцо, подступив к ней вплотную. — Лучше убирайтесь отсюда сами, по доброй воде!
Осознав реальную опасность, Франсиска смерила его уничтожающим взглядом и гордо прошествовала к экипажу.
Винченцо же сохранял выдержку до тех пор, пока экипаж не скрылся за поворотом, и лишь затем дал волю эмоциям.
— Не видать ей нашей фазенды, как рая небесного! Эта наглая мерзавка будет гореть в аду! — вопил он, потрясая кулаками и пиная все, что случайно подворачивалось ему под ногу, будь то курица или полено. — Я костьми лягу за свою землю! Они смогут вынести меня отсюда только вперед ногами!
— Папа, но Адолфо действительно продал ей свою долю, и с этим придется считаться, — попытался вернуть его к реальности Марселло.
Гнев Винченцо тотчас же обрушился и на бывшего компаньона:
— Подлец! Предатель! Сукин сын! Не зря он сбежал — знает, что я задушил бы его и рука бы у меня не дрогнула!
— Он не сбежал, — справедливости ради заметила Констанция, — а поехал в другой штат покупать землю. Гаэтано говорил, что она там стоит значительно дешевле, чем у нас.
— И Гаэтано у меня получит по башке, чтобы не прикрывал своего подлого папашу, — не унимался Винченцо.
— Ты не справишься с этим буйволом, папа, — насмешливо вставила Катэрина. — Ты же не владеешь такими приемами, как наш учитель.
— Зато у меня всегда найдется дрын! — парировал Винченцо. — А что касается учителя, то я запрещаю вам ходить в школу. И ты, и твой братец должны забыть туда дорогу!
Катэрина и Марселло хором закричали: «Нет, ты не посмеешь, мы хотим учиться!» Но Винченцо быстро пресек этот стихийный протест, гаркнув во все горло:
— Молчать! Здесь я хозяин, и только мне решать, чем должны заниматься мои дети!
Все притихли, но конфликт не был разрешен, и гроза еще висела в воздухе, поэтому Констанция поспешила замять скандал и ловко перевела стрелки на Фарину:
— Винченцо, ты не знаешь, когда Фарина вернется из Италии? Вдвоем вам было бы легче бороться с этой сеньорой.
Винченцо заглотил наживку:
— А кто ж его знает? У него там отец при смерти. Может, скоро вернется, а может, и не скоро. Но это ничего не меняет, потому что Фарина тоже ненадежный компаньон. Если Железная Рука посулит ему большие деньги, он не раздумывая продаст ей свою долю так же, как Адолфо.
