Дана Хадсон - Нечаянный обман

Вечером зазвонил телефон, и он кинулся к нему, истово желая, чтоб ему сообщили о местонахождении Маргарет. Но в телефонной трубке раздался резкий голос Эммы Торвальд, и горшего разочарования он еще не знал.

– Милый, ты не забыл о дне рождения Джима? – голос его бывшей мачехи звучал с нескрываемым удовлетворением, и Нэд насторожился. Что опять ей от него надо? – Мы ждем тебя ровно в семь, не опаздывай! – И, не давая пасынку вставить ни слова, она положила трубку.

Нахмурившись, Нэд позвонил отцу.

– Пап, ты приедешь?

Тот хмуро подтвердил:

– Конечно. Пусть у меня весьма и весьма натянутые отношения с Эммой, но Джим тут ни при чем.

– А Антония тоже будет?

– Нет, Тони не поедет. Она не выносит Эмму. Думаю, так будет лучше.

Эдвард тоже так считал. Мачехам, бывшей и нынешней, лучше не встречаться ни при каких обстоятельствах.

Близился вечер. Позвав на помощь дворецкого, Нэд облачился в смокинг и белоснежную крахмальную рубашку. Темно-серая с голубоватым отливом бабочка и до зеркального блеска начищенные итальянские ботинки с отутюженными брюками достойно завершили вечерний наряд.

Дворецкий льстиво произнес:

– Вы похожи на английского лорда, сэр. Чувствуется порода, знаете ли.

Нэд с силой сжал кулаки. Вот оно что! Вот то слово, которое он никак не мог подобрать к Маргарет, – в ней чувствовалась порода! Глупец! Ведь это было видно при первом взгляде и на нее и на Анну! Стоило посмотреть на них повнимательнее, и проступало то, что невозможно было приобрести никаким воспитанием, – голубая кровь! А он умудрился этого не заметить!

С натужным спокойствием поблагодарив дворецкого, спустился к машине.

У входа в большую квартиру, занимающую весь сороковой этаж небоскреба, стояла довольная миссис Торвальд с именинником. Надетый на ней дорогой наряд от Версаче выглядел как дешевая тряпка. Драгоценностей было тоже гораздо больше, чем требовал бонтон, но такая мелочь ее никогда не смущала. Стоявший рядом с ней Джим в своем прекрасно сидевшем смокинге казался верхом элегантности. Он смотрел на брата волком, но Эдвард сделал вид, что ничего не заметил.

Широко улыбнувшись пасынку деланной улыбкой, хозяйка двинулась ему навстречу.

– Спасибо, что приехал, милый мальчик! – Эмма была сама любезность, но ее наигранное гостеприимство било Нэду по и без того натянутым нервам. – Ты один? Молодец, что избавился от этой наглой щучки!

Братья одновременно повернулись к женщине, намереваясь заявить протест, но она устремилась к вновь вошедшим гостям.

– Как я рада вас видеть!

Вполне можно было поверить, что так оно и есть, но Стивен Фейт в ответ лишь иронично вздернул бровь.

– Вот как? Я польщен! – и, не желая разговаривать с кузиной, решительно потянул внутрь свою жену, высокую худощавую женщину.

Но миссис Торвальд не заметила холодности кузена, она ощущала себя звездой, хотя героем светской вечеринки был ее сын, а не она. Появились новые гости, и Эмма принялась с упоением расточать им шаблонные комплименты.

– Ты остаешься в фойе? – Нэд был не более любезен с братом, чем тот с ним.

– Нет, черт возьми! Мне надоело изображать из себя привратника.

Они прошли в гостиную, освобожденную по такому случаю от мебели. Вдоль стен были расставлены складные столы с закусками из ближайшего ресторана. Взяв с подноса бокал с шампанским, Нэд пригубил его и констатировал:

– Недурно. Твоя мамочка расстаралась для такого знаменательного случая.

Джима задел небрежный тон брата.

– Брось! Где Маргарет?

Нэд сердито пожевал губами.

– Не знаю.

– Как это «не знаю»? Ты же сделал ей предложение!

Эдвард был вынужден признаться:

– Мы поссорились.

Джим заметно воспрянул духом.

– Вот как? Ненадолго же тебя хватило. Я все думал, когда ты покажешь свою истинную сущность, но не смел и надеяться, что так быстро.

– Какую-такую сущность? – Нэд был по-настоящему зол, но Джима это не напугало.

– Ну, ты же женщин и в грош не ставишь. Они же для тебя все на одно лицо, причем не слишком привлекательное.

Торвальд пробормотал себе под нос:

– И кто, интересно, в этом виноват? – Но вслух заявил: – Так было только до моего знакомства с Маргарет. – На лице Джима появилась довольная усмешка, и Нэд сердито добавил: – И не радуйся зря, тебе ничего от нашей с ней размолвки не отломится. Не надейся.

К ним подошли мистер Фейт с супругой, и разговор перешел на нейтральные темы. Но спокойно побеседовать им не удалось, к ним присоединилась цветущая от успеха своего предприятия миссис Торвальд.

– Джим, ты уже поздоровался с отцом?

Мистер Фейт недоверчиво поинтересовался:

– Неужели Джеймс здесь? Сто лет его не видел!

– Конечно, он здесь! Он просто обязан приехать на день рождения Джима! В конце концов, он его отец!

Все присутствующие воззрились на миссис Торвальд с недоуменным вопросом в глазах, неужто в этом были какие-то сомнения?

Покраснев, Джим сердито прервал мать:

– Мама, давай поговорим попозже!

Но на нее этот слабый призыв к порядку не подействовал. Увидев в противоположном углу комнаты мистера Торвальда, она призывно помахала ему рукой. Тот был вынужден подойти, прекрасно зная, что Эмма, никогда не блиставшая хорошими манерами, вполне может позвать его в полный голос.

– Милый! – она без стеснения прижалась к бывшему мужу, напоминая о давно минувшей близости. – Как вырос наш мальчик!

У мальчика на щеках появились злые багровые пятна, и Нэд поспешил прийти на помощь брату.

– Вы организовали прекрасную вечеринку, миссис Торвальд. Думаю, это было непросто.

Но он напрасно вызвал огонь на себя.

– Конечно, это было очень трудно, милый. Но какая радость, что ты пришел без этих двух прилипал! Конечно, я просила тебя отвлечь их от бедняги Джима, но не думала, что ты западешь на этих официанточек!

Мистер Фейт с ядовитым ехидством заметил:

– Ты так называешь мисс Рэдли и мисс Гринфилд?

– Ах, ты даже знаешь их имена? Никогда бы не подумала, что они тебе известны!

– Еще бы они мне были не известны, если их отцы весьма и весьма известные люди, а мое хобби, как ты знаешь, знать все и обо всех.

Миссис Торвальд с недоумением посмотрела на кузена.

– Да что ты! Ты их, верно, с кем-то путаешь. Они простые официантки из Лондона.

– Ничего я не путаю. У меня зародились подозрения еще в нашу первую встречу. Я связался со своими знакомыми в Англии, и на днях по электронке получил фотографии. Так сказать, улики неопровержимы. Доподлинно установлено, что отец мисс Рэдли граф Линдхерст, а отец мисс Гринфилд всем известный политик Николас Гринфилд. В общем, это весьма и весьма завидные невесты. Но ты у нас известная бессеребреница, раз подарила не слишком любимому пасынку столь ценную добычу.