Лия Флеминг - Девушка с «Края Света»
– Потому что тут спокойно, сюда никто не придет. К тому же тут ты нашел меня тогда, давным-давно. Неужели ты забыл? – прошептала она, вспомнив про ту снежную ночь.
Волшебный момент прошел. Им стало холодно. Пора было спускаться вниз.
– Мы можем подъехать в Крэгсайд с Беном, – предложила она. – Он привез меня на праздник на машине. Да, а ты слышал новость про Берта?
Джек кивнул, но ничего не сказал.
Она чувствовала его разочарование, повисшее между ними словно ледяные сосульки. Упрекала себя в расчетливости и нерешительности. Но чей-то голос говорил в ее сознании: «Осторожнее, не торопись. Впереди еще много времени, не надо спешить». Но все равно, восторг угас, появилась какая-то неловкость.
– Ты придешь на Рождество? Мы споем рождественские песенки, поиграем в смешные игры… Придешь, а? – спросила она. Ей отчаянно хотелось услышать от него подтверждение, что он по-прежнему считает ее своей девчонкой.
– Старое доброе крэгсайдское Рождество. Не волнуйся, Миррен, я приду… Буду надеяться и ждать… Ведь ты моя девчонка.
– Правда? И ты не сердишься на меня за?.. – с мольбой спросила она, заглядывая ему в глаза.
– Сегодня ты выглядела роскошно. Все парни в зале ревновали меня. Ты бы видела лицо Бена, когда я появился. – Джек расхохотался. – Мы с тобой созданы друг для друга.
Она догадывалась, что он не любит девственниц и что он не новичок в любовных клятвах. Он знает, что делает, и умеет добиваться своего. Но в его объятьях она не могла ничего с собой поделать. Почему это парням можно развлекаться сколько угодно, а девушку сразу окрестят шлюхой?
Он проводил ее до двери Крэгсайда, чмокнул в щеку и зашагал в Скар-Хед, оставив ее в смятении. Она была возбуждена, чувствовала себя глупой и подлой, нервничала и внезапно чего-то испугалась. Нет, она не должна отказывать Джеку. Он нуждается в утешении, потому что скоро вернется на войну, где может погибнуть. Если она не даст ему то, чего он просит, то, возможно, это сделает какая-нибудь другая девчонка.
Эх, жалко, что рядом с ней нет человека, которому бы она доверяла настолько, что могла бы обсудить эту тему. Флорри? Нет, все-таки она слишком близкая родственница. Девчонки в хостеле все время говорили о сексе, но среди них у нее не было близкой подруги. Лорна сделалась после гибели Фредди слишком религиозной. Она просто придет в ужас от ее слов. Бен был ее единственным приятелем и всегда терпеливо выслушивал все ее рассказы. Но об этом она, конечно, ни за что не станет ему рассказывать.
Ему недавно стало известно, что его брат пропал без вести во время боевой операции. Сейчас он собирается съездить домой к родителям и убедить их, чтобы они приехали в Крэгсайд. И почему эта проклятая война так все переменила?
Даже бабушка неважно выглядела и задыхалась при малейшей спешке. Миррен не хотелось думать о том, что Джо и Ади так постарели, но когда они с бабушкой сидели и вязали ковер, в бабушкиных глазах была страшная усталость, а когда она поднималась по лестнице, у нее со свистом вырывалось дыхание. При мысли о том, что ее скоро не станет, Миррен испытывала панику. Ведь ей еще так многому надо у нее научиться, а времени остается так мало.
Глава 8
Миррен была полна решимости доказать всей семье, что и она многое может. И ничего, что она еще ни разу не отвечала прежде за весь рождественский обед. Бабушка занемогла и все утро не вставала с постели, так что внучке придется в первый раз в своей жизни поджарить гуся и командовать дедушкой и Дейси, словно войсками во время сражения.
Она любила Рождество, самое волшебное время года даже тут, на ферме, где не бывает отдыха. При нынешнем военном рационе им пришлось не раз прибегнуть к бартеру, чтобы набрать для пудинга достаточно изюма, муската и других специй. К счастью, в деревне нашлось достаточно тех, кто не любил сухофрукты и был готов обменять их на свежие яйца или кусочек зельца.
Было рождественское утро, и Джек должен прийти и попробовать ее стряпню, так что ей надо поторопиться и разделаться с овощами. Старинный буфет выглядел празднично, его украшали натянутые ленты, на которых висели рождественские открытки. На каждом уступе стояли ветки падуба, украшенные мишурой. В большой гостиной горел камин. Осталось почистить картошку и морковь. Ее руки застыли от ледяной воды, но сердце пело. Сегодня вечером она будет с Джеком.
На холодной каменной плите лежал гусь дяди Тома; его надо было набить фаршем, который приготовила тетя Флорри. Будет сногсшибательно вкусно. Дейси чистила яблоки для соуса. Своей очереди ждал и бабушкин пудинг из тертой моркови; к нему нужно было отварить в бойлере, стоящем в пристройке, орехи и смородину, причем сберечь каждую ягодку. Вот сколько было дел, прежде чем они отправятся в капеллу.
Пока они будут на службе, Дейси присмотрит за домом и бабушкой. На обеденном столе уже постелена туго накрахмаленная дамастовая скатерть, на ней фарфоровый сервиз, сверкающие чистотой столовые приборы и салфетки. В центре стола красовались в алебастровой вазе падуб и первые рождественские розы, которые росли под стеной в старой оранжерее. Были там и самодельные хлопушки, пустые, без треска, и всем нужно было кричать «бабах!» и делать вид, что они настоящие.
Миррен подумала, что ей лучше бы остаться на всякий случай дома, но так уж у них было заведено – идти в капеллу и поддерживать своим участием поющих. Возможно, Джек явится с Томом и Флорри, но скорее всего он проспит все утро, и это самое разумное, ведь он еще не совсем здоров, и ему нужно выспаться. А она пойдет и помолится о прощении за то, что намеревалась совершить сегодня вечером, если у нее выпадет на то хоть малейший шанс!
Во время службы ей было не до молитвы: она предвкушала, как будет лежать в объятьях Джека. Ее грезы спугнул и рассеял звучный бас Бена, запевшего очередной рождественский гимн. Ах, как она жалела, что рядом с ней стоял не Джек!
Даже Гитлер не может испортить Рождество своими бомбами и угрозами, подумала она. Во всяком случае, здесь, когда собирается вместе вся их семья. Нет только дяди Уэса и тети Пам – да еще, конечно, Берта. Если бабушка сможет спуститься вниз к праздничному столу, тогда все будет так, как всегда, хотя бы на несколько часов.
– Я уже созрел для гуся, – заявил дядя Том на обратном пути, взглянув на свои карманные часы на цепочке. – Пение и хорошая проповедь пробуждают у меня аппетит.
От слишком долгой службы и сидения на жесткой скамье у Миррен часто болел зад, но на этот раз пастырь быстро закруглился, а ей нужно было поскорее вернуться и посмотреть, что там с салатами. Конечно, Дейси надежная работница, но ей всегда нужно подробно все растолковывать. Нет, пожалуй, ей все-таки надо было остаться дома.
