Элизабет Гилберт - Крепкие мужчины

Мистер Эллис сидел у камина в большом вольтеровском кресле. Он был очень, очень старый и худой. Он был по пояс укрыт пледом, совершенно лысый, казалось, кожа у него на голове тоненькая, как папиросная бумага, и холодная. Он протянул старческие руки к Рут Томас. Его тускло-голубые глаза наполнились слезами.

– Рада вас видеть, мистер Эллис, – сказала Рут.

Старик улыбнулся. Улыбка словно прилипла к его губам.

4

Странствуя по дну в поисках добычи, омар проворно передвигается на тонких лапках. Когда его вытаскивают из воды, он может только ползти, поскольку его хрупкие ножки не в состоянии выдержать большой вес тела и клешней.

В тот вечер, когда Рут Томас сообщила отцу, что побывала в Эллис-Хаусе, он сказал:

– Мне плевать, с кем ты проводишь время, Рут.

Рут отправилась на поиски отца сразу же, как только ушла от мистера Эллиса. Она спустилась к гавани и увидела, что отцовская лодка стоит у причала. Другие рыбаки сказали ей, что он уже давно закончил работу. Она заглянула домой, но отца там не оказалось. Тогда Рут села на велосипед и поехала к дому братьев Адамсов, чтобы узнать, не зашел ли ее отец к ним выпить. Так и оказалось.

Ее отец и Ангус Адамс, с откупоренными бутылками пива, сидели на крыльце, откинувшись на спинки раскладных стульев. У ног Ангуса лежала собака Сенатора Саймона, Куки. Она высунула язык и тяжело дышала. Вечерело. Небо стало мерцающим, золотистым. Невысоко, почти над самыми головами людей быстро проносились летучие мыши. Рут бросила велосипед во дворе и поднялась на крыльцо.

– Привет, пап.

– Привет, малышка.

– Здрасьте, мистер Адамс.

– Привет, Рут.

– Ну, как поживает омаровый бизнес?

– Блеск, просто блеск, – ответил Ангус. – Вот, откладываю денежки, хочу ружьишко прикупить и застрелиться.

Ангус Адамс, в отличие от своего брата-двойняшки, к старости стал худеть. Кожа у него была сухая и потрескавшаяся из-за того, что он много лет в любую погоду выходил в море. Он постоянно щурился, словно смотрел на залитое солнцем поле. Он почти оглох, поскольку почти всю жизнь просидел рядом с оглушительно грохочущими лодочными моторами, и стал разговаривать громко. Почти всех обитателей Форт-Найлза он ненавидел, а когда начинал объяснять, кого и почему он ненавидит, заткнуть его было невозможно.

Большинство островитян боялись Ангуса Адамса. А отцу Рут он нравился. Подростком он работал у Ангуса помощником и был сообразительным, крепким и амбициозным учеником. Теперь, конечно, у отца Рут имелась собственная лодка, и они с Ангусом возглавляли омаровый бизнес на острове Форт-Найлз. Жадюга номер один и Жадюга номер два. Они выходили на ловлю при любой погоде. Они добывали всех омаров, каких только можно было добыть, они беспощадно относились к конкурентам. Мальчишки с острова, нанимавшиеся помощниками к Ангусу Адамсу или к Стэну Томасу, обычно через несколько недель увольнялись. Работа с ними им была не по силам. Из других рыбаков, которые больше пили, были жирнее, ленивее и глупее (такими их считал отец Рут), получались более покладистые капитаны.

Отец Рут по-прежнему оставался одним из самых привлекательных мужчин на острове Форт-Найлз. После отъезда матери Рут он так и не женился вторично, но Рут знала о том, что романы у него были. Порой она гадала, какими были родители отца, но он никогда о них с ней не говорил, и вскоре она предпочла о предках отца не думать. Стэн Томас был невысокого роста, но при этом широкоплечий и тонкобедрый. «Попы у меня совсем нету», – любил говаривать он. В сорок пять он весил столько же, сколько весил в двадцать пять. Он необычайно аккуратно одевался и брился каждый день. Каждые две недели он ходил к миссис Поммерой стричься. Рут подозревала, что между ее отцом и миссис Поммерой что-то есть, но ей была настолько ненавистна эта мысль, что она ее прогоняла. Волосы у Стэна были темно-каштановые, а глаза почти зеленые. Он отращивал усы.

В восемнадцать лет Рут считала своего отца довольно симпатичным человеком. Она знала, что его считают скрягой и омаровым бандитом, но она знала, что такая репутация вызрела в умах островитян, которые за один вечер спускали в баре все, что выручили за неделю от продажи омаров. Эти люди считали бережливость наглостью, экономность была для них оскорбительна. Эти люди не были ровней ее отцу и они это сами понимали, и это их бесило. А еще Рут знала, что лучший друг ее отца – хам и тупица, и все же ей всегда нравился Ангус Адамс. Уж во всяком случае, он не был лицемером, а одно это ставило его выше многих.

Чаще всего Рут с отцом ладила. Лучше всего она с ним ладила тогда, когда они не работали вместе в лодке и когда он не пытался ее чему-нибудь учить (например, водить машину, чинить канаты или прокладывать курс по компасу). В таких случаях он на нее всегда орал. Против его воплей Рут не сильно возражала. Ей не нравилось другое. Ей не нравилось, когда отец становился притихшим. Обычно он становился таким всякий раз, когда разговор заходил о матери Рут. В такие моменты она считала его трусом, и он вызывал у нее отвращение.

– Пивка хочешь? – осведомился Ангус Адамс.

– Нет, спасибо.

– Вот и умничка, – кивнул Ангус Адамс. – От пива можно просто чертовски растолстеть.

– Вы-то не растолстели, мистер Адамс.

– Это потому что я всю жизнь работаю.

– Рут тоже может работать, – заметил Стэн Томас. – Она решила этим летом потрудиться на омаровой лодке.

– Про это вы уже, считай, цельный месяц бубните. А лето уж скоро кончится.

– Хочешь взять ее помощником на корму?

– Вот ты ее и бери, Стэн.

– Мы друг дружку поубиваем, – сказал отец Рут. – Возьми ее.

Ангус Адамс покачал головой.

– Я тебе правду скажу, – признался он. – Будь моя воля, я бы вообще никаких помощников не брал, рыбачил бы один. Было же время, ходили мы на ловлю омаров в одиночку. Так оно лучше. И делиться ни с кем не надо.

– Знаю, знаю, как вы не любите делиться, – усмехнулась Рут.

– Просто терпеть, мать твою, не могу делиться, барышня. И скажу почему. В тридцать шестом году я за весь чертов год заработал всего-то триста пятьдесят долларов, хотя всю задницу себе стер, сидя в лодке. Триста долларов пришлось пустить на всякие расходы, вот и осталось всего пятьдесят на всю зиму. А ведь еще моего чертова братца нужно было прокормить. Так что вот так, значит. Есть возможность не делиться – я не поделюсь.

– Ну ладно тебе, Ангус. Дай Рут работу. Она крепкая, – сказал Стэн. – Подойди сюда, Рут. Закатай рукава, детка. Покажи нам, какая ты сильная.