Даниэла Стил - Только с тобой
– Тсс, тише, милая, тише, я рядом, я здесь. Хочешь, я приеду? – Мэрилин мгновенно позабыла, что всего четыре дня назад перенесла тяжелые роды и едва держалась на ногах. – Конни, милая, расскажи, что случилось?
В спальню зашел Джек. И замер на пороге, по лицу жены сообразив, что произошло нечто непоправимое.
– Кто это? – одними губами спросил он.
Мэрилин беззвучно произнесла имя подруги.
– Я сейчас приеду, – сказала она в трубку, не в силах больше слушать душераздирающие рыдания. Добраться до дома Конни было проще, чем узнать у бедняжки, что случилось.
– Он мертв, – вдруг произнесла Конни вполне отчетливо, а затем снова сорвалась на вой.
– Господи! – выдохнула Мэрилин. – Я… я уже еду! Ты одна? – Она заметалась по спальне, пытаясь найти какую-то одежду, кроме халата. Джек растерянно следил за ней взглядом. – Где Майк? Он с тобой?
– Здесь. Он здесь… нам… позвонили, – выдавила Конни.
– Держись, милая. Я буду через пять минут. – Трясущейся рукой Мэрилин положила трубку и повернулась к мужу: – Кевин мертв. Не знаю, как все вышло. Я должна быть рядом с Конни, а ты побудь с детьми. Если проснутся и будут плакать, дай им по бутылочке со смесью.
– Ты не сможешь вести машину! – с ужасом воскликнул Джек. – Ты еще не оправилась после родов.
Мэрилин уже звонила Билли.
– Где ты? – спросила она, как только сын взял трубку.
– У Гэбби. А что такое? – Билли по голосу матери понял, что дела плохи, хотя и не знал, о чем пойдет речь.
– Немедленно приезжай.
– Да что такое? – спросил сын с беспокойством.
– Ты должен отвезти меня к Конни. С Кевином случилась беда.
– Три минуты, – сказал Билли и отключился.
Он приехал как раз в тот момент, когда мать выскакивала из дверей. Она выглядела бледной и слегка покачивалась. Сзади шел взволнованный Джек.
– Береги себя, тебе нужны силы, – сказал он, обнимая ее на пороге. Он знал, что Мэрилин не остановить.
Билли домчался до дома О’Хара за считанные секунды. Мэрилин неловко вывалилась с сиденья, цепляясь за дверцу, и поспешила внутрь. Билли догнал ее на пороге и подхватил под локоть.
Шон стоял в прихожей, странно маленький и сжавшийся. Билли обнял друга, и тот разрыдался у него на плече.
Мэрилин поспешила наверх к подруге. Конни и Майк были в спальне. Они сидели на кровати обнявшись, удивительно похожие на сросшихся близнецов. Конни шмыгала носом и подвывала. Мэрилин замерла у двери и внезапно расплакалась от разрывавшего сердце сочувствия.
– Его застрелили! – взвыла Конни. – Убили в перестрелке. Кевин покупал наркотики в какой-то подворотне… Говорят, он брал целую партию на продажу. Якобы он задолжал дилеру кучу денег, они стали ругаться, и тот застрелил Кевина. – Конни размазывала по лицу слезы с остатками макияжа. – Мой мальчик… мой маленький мальчик… он погиб!
Они с Майком были безутешны, совершенно растеряны и обнимались так, словно и этот островок спасения – поддержка близких – мог в любой момент уйти под воду. Мэрилин присела на кровать рядом. Она не знала, что должна говорить. Да и что говорят в подобных ситуациях? Разве есть на свете слова, способные врачевать такие раны?
Она просто обняла обоих, посидела пару минут, раскачиваясь вместе с ними, а затем пошла на кухню, чтобы сделать чаю с мятой.
– Хочешь, я позвоню врачу? – спросила она, протягивая Конни чашку. – Пусть дадут успокоительное…
Подруга покачала головой:
– Нет. Мне надо ехать… на опознание. А я… я боюсь. Боюсь, понимаешь? – Конни все раскачивалась и шмыгала.
Мэрилин протянула ей чашку, и та сделала глоток, едва не расплескав чай.
В комнату зашли Шон и Билли. Внезапно Мэрилин осознала, что отныне Шон – единственный сын ее друзей. Как бы ни старались Конни с Майком спасти Кевина, он лишь делал вид, что живет жизнью простого обывателя, а на самом деле всегда балансировал на краю пропасти. Ни забота, ни строгие правила, ни родительская любовь – ничто не могло заставить его быть таким, как все.
Шон выглядел жалким и несчастным ребенком. Билли гладил его по плечу, но был не в силах утешить. Кевин всегда оставался для младшего брата героем, по какой бы кривой дорожке ни ходил герой. Кто знал, что эта кривая дорожка приведет Кевина к гибели? Его вытаскивали за шкирку из неприятностей, но он тут же нырял в них с головой, словно только так и умел жить. Даже страшно представить, как быстро жизнь неплохого парня с горячей головой и способностью находить неприятности может оборваться в темной подворотне.
Внезапно Майк поднялся и принялся ходить по комнате. Обе женщины и двое подростков следили за ним с немым вопросом в глазах.
– Если хотите, – не выдержала этого метания Мэрилин, – Джек может поехать в морг на опознание с вами.
Майк повернулся к ней всем телом. У него был болезненный взгляд, похожий на взгляд побитой собаки, и казалось, горе струилось из глаз, заполняя комнату.
– Нет. Не нужно, – негромко пробормотал Майк.
Шон шагнул к отцу.
– Я могу поехать с тобой, – сказал он. По тому, как клацнули его зубы и затряслись плечи, было видно, что собственное предложение пугало его до смерти. Однако он понимал, что в отличие от матери природа наградила его более крепкими нервами, поскольку он мужчина и отныне старший сын в семье. – Я поеду на опознание.
Услышав это жуткое слово, Конни, лежавшая на кровати, тихо застонала.
– Я точно не смогу поехать. Это убьет меня! Убьет!
Майк молча кивнул, взял с тумбочки ключи от машины и вместе с Шоном вышел из спальни.
Мэрилин смотрела на подругу, не зная, как ее утешить.
– Может, поедем к нам до их возвращения из… – Она не смогла произнести «морг», поэтому не договорила. – Поможешь мне с близняшками.
Конни послушно кивнула и встала, двигаясь так, словно внезапно превратилась в робота с плохо смазанными шарнирами. Она позволила вывести себя из спальни, спустилась по лестнице. Споткнувшись на пороге дома, Конни зацепилась рукавом кофточки за ручку двери и чуть не разорвала ткань, но даже не заметила этого. Мэрилин могла бы радоваться, что подруга не бьется в истерике, но она опасалась, что для настоящей истерики просто еще не настало время.
Они подошли к машине. Мэрилин помогла Конни сесть на переднее сиденье, устроилась позади Билли и велела ему трогаться.
Едва добравшись до дома, Мэрилин услышала детский плач. Причем плакали сразу двое. Не успела она выскочить из машины, как из дверей вышел Джек. Он держал в каждой руке по младенцу, лицо было растерянным. Близняшки орали в два голоса, мордашки были красными от напряжения.
