Васю учить - только портить (СИ) - Кит Тата

- Залупаться можешь, значит всё не так уж и плохо. Пошли в дом.

- Сейчас. Я тапочки… Ох!

Я успела только вздохнуть, вцепиться в полотенце на своей груди и замереть, когда Пётр с легкостью подхватил меня на руки и понёс в дом.

- А что не скажешь, что «я тяжелая! Поставьте меня!». Где все эти бабские истерики?

- Я тяжелая. Так вам и надо, - ворчала я.

Плечи Петра слегка дёрнулись от тихого смешка.

Я думала, он, максимум, донесет меня до дивана в гостиной, но он донёс меня до моей комнаты и уложил на кровать.

- Чувствую себя медузой.

- Почему?

- Я вся пульсирую. Правда, - чуть подняла я голову, чтобы посмотреть в глаза стоящему рядом со мной Петру, который открывал крем, принесенный Натальей. – Даже в кончиках каждого пальца есть пульс. Вот, потрогайте.

Я вытянула руку в сторону Петра, и он аккуратно подхватил мои пальцы, перебрав их своими.

- Тебе так только кажется, Вась. Давление скакануло. Сейчас отпустит, и закончится твой пульс везде.

- Везде?! – округлились мои глаза. – Так я и думала, что умру где-то в пределах этого дома, - выронила я плаксиво, снова откинувшись на подушку.

- Спину давай, - усмехнулся Пётр. – А-то я из-за тебя весь жар в бане пропущу.

- Могли бы просто уронить меня спиной в эту зеленую жижу. Хотя, после вашей бани там на спине, наверное, и кожи-то не осталось.

Я ворчала, пыхтела, вздыхала, но на живот, не сверкнув задницей, перевернуться смогла.

- А полотенце убрать не хочешь? – поинтересовался Пётр, сев рядом со мной на край постели.

- Да-да. Вот это - не хочу, - выронила я, закрыв глаза. – А вы делайте что хотите.

- Не вздумай ещё кому-нибудь такое сказать, - нарочито строго произнес Пётр.

- Вряд ли кто-то ещё, кроме вас, доведёт меня до подобного состояния.

- Сочту за комплимент, - хмыкнул мужчина и мягко потянул ткань полотенца вниз по спине.

Мне бы поднапрячься, что полотенце опустилось до самого копчика, но стало так хорошо, когда открывшейся кожи коснулась прохлада, а затем и мужские пальцы с холодным кремом, что я была готова мурлыкнуть пару раз.

- Не щиплет? – спросил Пётр, мягко касаясь моей спины.

- Нет, - только и смогла выдохнуть я.

- Я приду через двадцать минут и соберу с тебя остатки зеленой жижи.

- Угу, - не открывая глаз, я притянула руку к подбородку, как если бы собралась спать.

И, похоже, уснула.

Потому что мне показалось, что прошло всего мгновение после того, как Пётр обещал вернуться через двадцать минут, но он уже собирал с моей спины остатки крема салфетками.

- Уже всё? – чуть растерялась я, пытаясь приподнять голову.

- Всё, - шепнул Пётр. – Теперь можешь спать и ворочаться.

- Если вас не затруднит, - намекнула я на одеяло, снова закрыв глаза. Вздохнув, но Пётр накрыл меня им. – Если вас опять не затруднит, - пролепетала я сонно, высунув из-под одеяла руку с мокрым полотенцем.

- А ты не обнаглела?

- Ну, пожалуйста, - вытянула я губки и даже не поленилась открыть глаза и умоляюще посмотреть на Петра, который возмущался не по-настоящему.

Да и по голосу его было понятно, что он совсем не злится.

- Первый и последний раз я такой добрый, - буркнул он, забрав у меня полотенце.

- Мне кажется, ещё пару добростей в вашей бороде для меня найдётся. Нужно только в ней пальчиками хорошенько шулум-булум, - пошевелила я пальцами высунутой из-под одеяла руки.

- Такой шулум-булум, Васька, уместен на яйцах, а не в бороде.

- Фу!

- Вот и я думаю, что хрен ты что в моей бороде нашулум-булумишь.

Глава 25.Василиса

- Подъём!

Этот человек может хотя бы раз проспать? Проснуться не с первыми лучами солнца, а часов в девять утра, хотя бы?

А я когда-нибудь привыкну к такому раннему подъёму? Ни за что!

Я хоть и чувствовала себя, как новенькая, после вчерашней бани и зеленой жижи на спине, но, всё равно, не отказалась бы ещё от пары часов сна.

И я до сих пор голая.

Планировала немного вздремнуть, а потом встать и одеться, но продрыхла до самого утра. Хорошо, что Петру до лампочки на то, что в его доме есть голая девушка. Ему женщин нравятся.

Пока доставала из тумбочки бельё, посмотрела на свою спину в отражении зеркала на дверце шкафа и удивленно вскинула брови. Корост не осталось. Вместо них были только розовые и красноватые полоски, свидетельствующие о том, что еще вчера здесь были раны куда страшнее, чем сегодня.

Однако, зеленая жижка от Натальи – это что-то чудодейственное. Надо поблагодарить её ещё раз, когда выпадет такая возможность.

Одевшись, я привычно спустилась вниз, где Пётр уже убирал муку со стола.

- Садись, - кивнул он на стул недалеко от себя. – Я помою руки и намажу тебе спину.

- Да, наверное, больше не надо. Смотрите. Тут уже всё хорошо и не болит даже, - я повернулась к Петру спиной и убрала волосы от спины, чтобы он сам смог увидеть розовые полосы на лопатках. – Видите? Уже почти всё прошло. Хорошую штуку Наталья сделала.

- Угу. Хорошую, - буркнул Пётр, но тут же строго добавил. – Для профилактики, всё равно, нужно немного намазать.

- Ладно. Но только лопатки. Там ниже уже почти ничего не видно, - сказав это я плюхнулась на стол и спустился бретельки бюстгальтера и майки с плеч, чтобы открыть лопатки.

Болтая ногой, молча ждала, когда Пётр помоет руки и достанет из своих штанов тюбик с мазью.

Через несколько секунд кожи спины коснулось тепло его прикосновений. Я машинально выпрямила спину и втянула носом воздух. Глядя за окно на то, как под слабым ветром качались цветы во дворе его дома, я вдруг поймала себя на мысли, что сегодня Пётр дольше обычного мажет мою спину мазью.

Хотя, мне это, наверное, кажется. Мазать-то сегодня нужно гораздо меньше. Вряд ли на меньшую площадь ему понадобится больше времени.

- Готово, - выронил Пётр небрежно. И прикосновения к моей спине резко закончились.

Поймала себя на странном ощущении, что мне стало чего-то не хватать.

Может, он там что-то не домазал?

Я развернулась на стуле и положила локти на стол, ожидая, когда мазь на спине немного подсохнет, и я смогу вернуть бретельки на плечи, и позавтракать.

Пётр тем времен закинул тюбик на холодильник, помыл руки, вытер их и стал спокойно наливать себе кофе.

Едва он пригубился к кружке, как к дому подъехал «уазик», а к нам присоединился Банзар.

- Доброе утро! – сказал он бодро, и, как у себя дома, сел за стол и потянулся к хлебу.

- Пиздов? – строго спросил Пётр, слегка поведя медной бровью.

- Блин… - выдохнул Банзар и пошёл мыть руки у раковины.

С лёгкой улыбкой я посмотрела на Петра. К сожалению, из-за его огромной кружки, не было понятно, улыбается ли мне он. Но, судя по появившимся лучикам в уголках его голубых глаз, весело ему, определенно было.

Конечно, босс в здании…

- А я вам не помешал? – вдруг спросил Банзар, снова сев рядом со мной за стол.

- В смысле? – чуть нахмурился Пётр.

- Ну… - Банзар пальцами показал что-то на своих плечах, а я мгновенно сообразила, что он намекал на спущенные с моих плеч бретельки.

- Ты бы, Банзай, ртом лучше шевелил, иначе без завтрака останешься, - строго бросил ему Пётр, пока я, чувствуя неловкость, возвращала бретельки на место.

Пётр молча проследил за моими действиями и снова продолжил недовольным взглядом прожигать макушку жующего Банзара.

- Какие планы на сегодня, босс? – спросил парень, допив стакан холодного молока залпом.

- Говно, лопата.

- Понял. Едем чистить конюшни, Вася, - подмигнул мне Банзар.

Так себе новость, но и я здесь не на отпуске.

Глава 26. Василиса

- Ты сегодня не слишком ли хитроделанная? – спросил Банзар, тяжело дыша.

- Нет. А что?

- А ничего, что я практически один всё почистил, а ты только коней гладить бегала? – выронил он возмущенно и сел рядом со мной на высокую ступеньку, пока на моих коленях лежала голова расслабленного Сени.