Безрассудный наследник - Дженика Сноу

Прошло лишь мгновение, прежде чем мою дверь открыли, и муж протянул мне руку. Я машинально прижалась к его ладони, позволяя ему помочь мне выйти. Свободной рукой я разгладила тунику, затем леггинсы, потом обхватила мягкий материал рубашки и позволила Николаю повести меня по ступенькам к входной двери.

Она распахнулась, словно автоматически почувствовав наше присутствие, и Беатрис, одна из служанок, стояла по другую сторону, сцепив руки за спиной и склонив голову.

— Мистер и миссис Петровы, — почтительно сказала она, когда мы подошли. — Хозяин Бьянки вас не ждал.

— Я знаю, — прорычал Николай и крепче сжал мою руку. — Полагаю, его дочь не должна звонить заранее, чтобы навестить свою семью.

Не дожидаясь ответа, он прошел внутрь, так и не выпустив мою руку.

Мы вошли в дом моего детства, и входная дверь мягко закрылась за нами. Мы простояли там всего несколько секунд, прежде чем я услышала ритмичный стук, который приближался все ближе и ближе. А потом я увидела Клаудию, которая спускалась по лестнице, широко улыбаясь, ее темные волосы развевались позади нее, когда она мчалась вперед.

Я не смогла удержаться от смеха, когда она преодолела лестницу и врезалась в меня, обняв всем телом, что было слишком приятно для того короткого времени, что я отсутствовала. Она крепко обняла меня, и я ответила ей тем же, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы — от чего, от грусти? Счастья? Потери единственного, чего я никогда не знала?

— Я скучала по тебе, — голос Клаудии был приглушен моей рубашкой и туникой.

Я крепко обхватила ее за плечи.

— Меня не было всего день, — сказала я с легким смешком в голосе, стараясь придать всему происходящему легкость.

Она снова крепко обняла меня, и на этот раз я по-настоящему рассмеялась, но в моем сердце была боль.

— Эй, ладно. Все в порядке, — я отстранилась, чтобы заглянуть в ее голубые глаза. — Ты в порядке?

Ее лицо было маской, которая начала слегка ломаться, прежде чем она одарила меня яркой улыбкой. Фальшивая улыбка, которая не достигала ее глаз.

Мне хотелось копнуть поглубже, спросить, что на самом деле не так, но я знала. Знала, почему она смотрит на меня такими же широко раскрытыми голубыми глазами, как у меня и у Джио. Нет, я понимала, в чем дело. Наш отец.

Она попыталась отмахнуться от этого, как от пустяка, пробормотав себе под нос:

— Это отец.

Она выдохнула и отступила на шаг назад.

— Отец превратился в зверя с тех пор, как что-то случилось на свадьбе, и он отказывается кому-либо рассказывать.

Я переступила с ноги на ногу, нервозность захлестнула меня, и я посмотрела на Николая. Он стоял несколько в стороне, неподвижный и величественный, наблюдая за мной так, словно я была единственным важным существом в комнате.

У меня перехватило дыхание.

Хотя я знала, что Николай мог слышать, о чем мы говорим, он не вел себя так, как должен был, не проявлял никаких эмоций по поводу того, что только что сказала Клаудия. Я оглянулась на сестру, радуясь, что она не знает об Эдоардо. Мой отец, очевидно, очень быстро все уладил, так что теперь никто, кроме небольшой команды его людей, не знал о случившемся.

— Я уверена, просто рабочие дела, — я наконец нашла в себе силы сказать сестре.

Она выдохнула, но кивнула, и я была благодарна ей за то, что она приняла мои слова, хотя и не была уверена, что она мне поверила. Я была рада, что она не заставила меня лгать еще больше. Я не хотела раскрывать ей ужасы и тьму, которые происходили в нашем мире, даже если она была окружена ими. Даже если бы я знала, что она прекрасно обо всем осведомлена. Я хотела, чтобы она была в безопасности, невинна и защищена от всего этого.

Джио и мама, вошедшие в фойе, вывели меня из задумчивости, и я обняла их обоих, машинально отвечая на вопросы в разговоре. Я слышала, как Джио обсуждает с Николаем «безопасные» темы. Спорт. Акции. Гребаная погода. Это было неловко, и очевидно, брату не нравился мой муж.

Но все, о чем я могла думать, — отец, о том, как он сделает жизнь Клаудии еще хуже из-за ситуации с Эдоардо. Как отец, несомненно, винит меня в смерти Эдоардо, а поскольку я теперь замужняя женщина и уехала из его дома, сестра займет мое место для его гнева.

Именно эти мысли заставили меня отойти от семьи и направиться туда, куда не следовало идти.

В кабинет моего отца.

Все разговоры позади меня стихли, и я оглянулась через плечо, чтобы увидеть, как все трое смотрят на меня. Глаза Николая были напряжены, челюсть стиснута, руки сжаты в кулаки. Но он не подошел ближе. Не остановил меня. Может быть, он знал, что мне нужно это сделать, поговорить с отцом, попытаться сгладить морщины и успокоить бушующие воды. Я единственная, кто может защитить Клаудию. Даже Джио не пошел бы против отца. Он слишком занят, постоянно выполнял его поручения, изучая «семейный бизнес».

Я знала, все это было стратегически спланировано Марко, его лепят, промывают мозги и формируют из него то, что хотел наш отец. Идеальный наследник. Идеальный солдат.

Я прошла по коридору и остановилась перед дверями кабинета отца, машинально протянула руку и впилась ногтями в ладонь, затем расслабилась и подняла руку, чтобы опустить костяшки на дерево.

Он заставил меня ждать целую минуту, стоя за закрытой дверью, прежде чем рявкнул разрешение войти. Я толкнула тяжелую дверь и шагнула внутрь, оставив дверь за собой открытой. Инстинкт самосохранения.

Я ощутила слабые нотки сигарного дыма и запах огня, который когда-то пылал в камине, а в воздухе витали ароматические масла, прилипая к книгам, стоявшим вдоль одной стены. Он сидел за массивным дубовым столом, очки для чтения были сдвинуты на переносицу, а ручка опускалось на лист бумаги.

— Что? — скучающим тоном произнес он, не поднимая на меня глаз.

Я молчала, перебирая край рубашки — одинокая нитка едва держалась. Прямо как я. Как и Клаудия, если я не исправлю ситуацию.

— Я… — я не могла больше ничего сказать, не могла найти слов.

Отец отложил ручку, снял очки и откинулся в кресле. И только тогда поднял на меня глаза. На его лице не было ничего. Никакого счастья от встречи со мной. Ни радости от того,