Лабиринт Ариадны - Ашира Хаан
Меня встречает острый взгляд из-под узких прямоугольных очков.
— Николай Вайцнер, очень приятно, — еще один старый знакомец протягивает мне руку. — Кажется, мы не были представлены на конференции, но я вас, разумеется, знаю…
Словно наяву я слышу опасный треск своей нити судьбы, натянутой как тетива лука. И удивляюсь — теперь что не так? Я, кажется, поймал шанс даже более весомый, чем предыдущий. Почему же веет холодом в районе сердца?
— Ариадна? Нет, ничего не знаю, — равнодушно отзывается Николай Вайцнер на мои расспросы.
— Как же так? — удивляюсь я. — У вас пропала сотрудница — и никому до этого нет дела?
— Она просто переводчица, — пожимает он плечами. — Уволилась и уволилась. Может, замуж вышла. С девушками ее возраста часто случается такая мгновенная любовь. У нас это называется «запрыгнуть в последний вагон». Взяла фамилию мужа, вот вы и не можете ее найти. А зачем она вам, кстати? Девицы очень ненадежны. Моргнешь — уже беременна, надо новую искать…
Он сокрушается всерьез, а я не могу понять, откуда у меня ощущение, что мы играем какую-то пьесу на занесенной песком сцене амфитеатра.
Рассеянно слушаю его рассказ о структуре доходов и перспективах будущих игровых проектов этой небольшой компании. Скучно и экономически уныло, не стоит тратить время даже на простейший просчет плана.
— Кстати, я знаю, что вы занимаетесь поддержкой стартапов, — вдруг меняет тему Николай Вайцнер и оглядывается за спину, где висит камера видеонаблюдения. — У меня есть один сторонний проект, который мог бы быть вам интересен…
Улыбка у него неприятная.
— Напишите моему администратору, сейчас первичным отбором занимается он, — киваю я, перекидывая ему визитку. — Я сам сейчас отошел немного от дел.
Мне пора. Не пытаясь скрыть разочарование неудачной охотой, поднимаюсь и направлюсь к двери. Мой собеседник следует за мной, провожая к выходу. Оглядываюсь по пути еще раз — вот здесь она работала? Здесь горела своими идеями?
Может быть, здесь найдутся и другие скрытые сокровища?
Но ни в чьих глазах я не вижу даже искру любопытства. А без нее — все не так.
Лишь ловлю острый взгляд Николай Вайцнера. Он задевает меня, словно чиркнувшая по боку стрела. Не рана — досадная ссадина. Не стоит обращать внимания, когда есть более важная цель.
Ты согласна, мойра Клото?
Глава тридцатая. Ираида не любит одиночество
— Я что сказал? Чтобы в демо были самые яркие моменты! Лучшее, что мы умеем! Откуда опять этот шлак?
— А что твои программисты мне прислали, то и поставила! «У нас герой умеет ходить вперед, назад и вбок! Еще умеет подпрыгивать! Когда кивает головой, она откидывается назад, так что не используй это пока». Дословно! Цитирую!
— Как поставила задачу, так и выполнили!
— Что они выполнили? Я должна была в задаче сказать, что голова не должна откидываться, как шлем скафандра? Где хоть одно движение руками? А монстров ты видел? Паука этого калеченого на костылях?
— Пауку пока не успели написать нормальный поиск пути, воткнули от танка.
— Я могу тебе написать историю про паука с поведением танка, но давай тогда сразу скажешь, что исходить надо не из моих якобы гениальных идей, а из того, что у тебя программисты умеют!
— Поставь. Нормально. Задачу!
— А я как поставила?
— Поставь как для программиста, а не для нормального человека!
— Умение общаться с умственно недоразвитыми у нас в договор не входило!
— Кончай хамить, Ариадна!
— Кончай называть меня Ариадной!
Развернувшись, я запулила в орущего Ника сиреневым драконом, с незапамятных времен обитавшим у меня на рабочем столе. Мне его подарила мама в честь первого рабочего дня. Это была авторская игрушка, совершенно не детская — перья, перламутровые чешуйки, глиняные когти, зубы из кусочков оникса, переливчатые глаза. И жесткий гребень на хвосте, которым дракон и заехал Нику по морде, прочертив зигзагообразную ссадину по скуле.
— Ой! — испугалась я.
Он меня, конечно, выбесил чудовищно своими наездами, своими требованиями, визитами своими внезапными в одиннадцать вечера. С требованиями обсудить концепт игры и обвинениями в том, что это я как-то неправильно все придумала, раз программисты тормозят, а художники прокрастинируют.
Но я прекрасно видела, что это не на меня лично наезды, а просто беспокойство за проект. Даже подозревала, что для Ника это и есть «игра мечты». Пусть не его в плане идей, но его детище — с нуля, с семечка, вырастающего сейчас у нас на глазах.
Ник смахнул ладонью капли крови с кожи, взглянул на свою руку и перевел бешеный взгляд на меня.
— Прости! — быстро сказала я. — Но ты сам виноват!
Ник оскалил зубы и, развернувшись, уперся ладонями в подлокотники моего кресла. Напрягся всем телом и с жутким скрежетом отодвинул его от стола, продолжая нависать надо мной и глядя темными глазами мне в лицо. Я кинула быстрый взгляд в сторону, куда улетел дракон. Почему-то мне показалось хорошей идеей его подобрать и использовать в качестве оружия. Раз уж он так хорошо себя показал и успел напиться крови.
Понятия не имею, откуда у меня такие средневековые замашки. Наверное, слишком много читала древних легенд, когда думала над игрой.
— Фролова! — угрожающе проговорил Ник, наклоняясь все ниже. Сквозь оскаленные зубы со свистом вырывалось его горячее дыхание, которое я уже чувствовала на своем лице. — Ты совсем обнаглела?
В его тоне было что-то такое… Будто он не всерьез, но если я поведу себя неправильно, то может разозлиться и по-настоящему. Мне этого не хотелось.
Наоборот.
Я в последнее время чувствовала себя такой одинокой, что иногда вечерами хотелось плакать от того, что ни с кем не разговаривала целый день. А Ник заходил редко и ненадолго — в основном для того, чтобы покритиковать то, что я придумала.
И сейчас тепло его тела, его дыхание, его нахмуренное лицо… Больше всего на свете мне хотелось прижаться к нему, почувствовать, как он обнимает меня. Услышать, что я молодец и отлично справилась.
— Совсем, — сказала я, глядя в темные глаза. Разжала стиснутые на подлокотниках кресла пальцы и медленно, словно давая ему шанс меня остановить, потянулась к лицу Ника. Положила ладони на его щеки, чувствуя кожей напряжение сжатых челюстей. Скользнула ниже, обвивая его шею и притягивая его к себе. — И что ты мне сделаешь?
Я услышала, как дыхание Ника прервалось на несколько секунд. Он смотрел на меня, чуть сощурившись, не делая попыток приблизиться еще, не поддаваясь на провокации.
Сглотнул — дернулся острый кадык. Медленно втянул носом воздух.
И… отстранился выпрямляясь.
