Агатовый браслет - Екатерина Владимировна Овсянникова
Несколько ягодных косточек я, кстати, незаметно спрятала в карман, чтобы когда-нибудь посадить в саду. Если он у меня будет, разумеется. Вырастить собственное дерево из ягод, подаренных другом… Разве не здорово?
Когда с вишней было покончено, мы свернули на менее людные улицы и остановились возле небольшого фонтана. Журчание воды и лучи солнца, поигрывающие на сверкающей глади, еще больше разгоняли сомнения и наполняли сердце теплом.
Как же хорошо… Хотелось, чтобы этот день не заканчивался!
– Кстати, я хотел бы кое-что тебе показать, – Генрих занырнул рукой в карман брюк и в растерянности замер. Он явно что-то искал, но не мог нащупать. Послышался топот, а спустя секунду я увидела убегающего от друга мальчишку. Осознав, что случилось, Генрих ломанулся за ним. Я побежала следом, но ребята быстро от меня оторвались. Не готовы были мои ноги к подобному забегу…
Вскоре я услышала ворчание Генриха и незнакомый писклявый голос. Отдышавшись и выглянув из-за угла, я увидела, как друг держал за руку перепуганного мальчишку. Жизнь у бедолаги была явно не сахар: худое испачканное тельце ребенка, облаченное в разорванные до колен штаны и потрепанную дырявую жилетку, как бы намекало, что за спиной у мальчишки не один день нищеты.
– Воровство – один из самых гнусных поступков, какой только может совершить человек, – отчитывал ребенка Генрих, пряча отнятую у воришки добычу в карман. – Лучше прекращай это дело, пока не угодил в неприятности.
– Вас забыл спросить! Отпустите меня! – злобно прошипел паренек, безрезультатно дернувшись в крепкой хватке.
– Я серьезно, – буркнул Генрих. – Есть куда лучшие способы заработать на пропитание. Даже для мелкого мальчишки, как ты, работенка сыщется, если захотеть.
– Неужели? – воришка перестал дергаться и заинтересованно посмотрел на собеседника.
Мужчина аккуратно отпустил руку мальчишки и поправил свою повязку.
– Да, надо лишь постараться.
Мальчишка резко ломанулся прочь, крича издалека насмешки:
– Ха-ха, дурак наивный! Спасибо, что отпустил!
Генрих не стал преследовать беглеца и просто провожал его взглядом, не произнеся при этом ни слова. По немного дрожащим губам, сжавшимся в линию, можно было сделать вывод, что ему грустно или даже обидно за слова мальчишки.
– Генрих, не обращай внимания, ты не такой! – воскликнула я, приблизившись и мягко взяв парня за руку.
– Что ты, я и не думал обижаться, – отмахнулся он. – Просто его поведение напомнило мне себя самого в детстве. Тоже огрызался на взрослых и воровал, чем нажил себе на голову неприятностей. И кто знает, как сложилась бы моя жизнь, не случись той судьбоносной встречи… Наверное, заболел бы и погиб в холодной темнице после ареста стражами.
– Уже не так важно, как сложилась бы тогда твоя жизнь. Главное, что ты сейчас живой, у тебя есть своя крыша над головой и друзья рядом.
Генрих чуть заметно улыбнулся.
– Ты права. Куда важнее то, как мы живем сейчас, а не что было в прошлом. Жаль только, что мальчишке тому это уже не объяснишь.
– Как я понимаю, скорее всего он из местных. Наверняка мы встретимся с ним, да и не один раз.
– Тоже верно, – усмехнулся друг, бросив взгляд в сторону дома, за которым и исчез маленький беглец. – Теперь постараюсь быть начеку, чтобы выследить ловкача заранее, – его рука снова потянулась к моей. – Пойдем обратно к фонтану.
И как же тут откажешься? Неторопливым шагом мы вернулись к тому самому месту, где и прервался наш разговор. Я тихонько оперлась на мраморную оградку фонтана, а Генрих продолжил разговор.
– Так вот, я не успел тогда сказать. Точнее, дать тебе кое-что, – своей сильной рукой он снова занырнул в карман штанов и вытащил оттуда…
Эм, а мне точно не чудится?
– Что это? – переспросила я, растерянно разглядывая на его ладони браслет из красных округлых бусин, напоминающих агат.
– Это украшение принадлежало моей матери, а ей оно досталось от бабушки. В нашей семье оно считается символом крепких уз. Да, возможно это прозвучит странно, но за эти несколько дней я понял, что ты очень мне дорога. Прошу, прими этот браслет в знак нашей крепкой дружбы.
Я молчала, не зная, что и сказать. Меня удивляла красота украшения, которое ранее мне виделось во сне, и просьба самого Генриха.
Я ему дорога? Но почему? Что во мне особенного?
– Даже не знаю, Генрих… Это как-то…
Парень недоуменно поднял бровь.
– Что-то не так? Тебе не нравится?
– Что ты, подарок просто чудесный! – ответила я, в растерянности замахав руками. – Просто я…
– Думаешь, что недостойна его? – сердце от его слов на миг замерло в груди. Парень словно прочитал мои мысли! Но разве подобное возможно?
– У-Угу… Просто мы знакомы так мало, а вокруг вон сколько людей…
– Однако именно ты не отнеслась ко мне с холодом при знакомстве, встретила с теплом в непогоду и угостила вкусным чаем, – голос Генриха посерьезнел, словно намекая на всю искренность его слов. – Ты чудесная девушка, которая привлекла меня светом своей души. Я понимаю, что тебе нужно время, поэтому не прошу чего-то из ряда вон. Просто хотя бы прими этот подарок в знак моего уважения и дружбы.
Смущенно улыбаясь, я тихонько протянула парню левую руку. Генрих понял мой намек без слов и аккуратно надел браслет на мое тонкое запястье. Через несколько секунд мы оба завороженно наблюдали, как ярко переливаются алые камешки в лучах солнца.
– Жаль, не могу в полной мере оценить, насколько браслет прекрасен на твоей руке, но я уверен, что он ничуть не посрамил твоей красоты.
Сердце бешено заколотилось от столь добрых и приятных слов. Даже и представить себе не могла, что когда-нибудь услышу подобное. Какая-то часть меня до последнего не хотела верить, что мне могли бы сказать такие теплые комплименты.
«Ему просто с тобой удобно!» – нашептывал внутренний голос, напомнив мне о недавнем неприятном разговоре с Аделаидой.
– Ты уверен? Это же семейная драгоценность. Такое надо дарить только близким сердцу и важным людям. Не могу же я…
– Можешь, Эрика. Сейчас именно ты самый важный для меня человек. Пожалуйста, не отказывайся.
Казалось, будто даже через темную повязку
