Одиночество вдвоем или любовь на пятерых - Елена Анатольевна Казанцева
У Кирилла даже на душе стало погано, сам не понимая, что он делает, нанес удар кулаком в лицо Никите.
— Ты чо, козёл, — пьяно заорал тот, размахнулся и отвесил оплеуху Кириллу.
У Кирилла перемкнула. Он ударил Никиту с такой силой, что тот отлетел от него на два метра. Встал с трудом, потряс головой, что то промычал и бросился вперед. НО пьяные ноги его подвели, заплелись в замысловатую косичку, и он рухнул, как подкошенный, на траву.
Кириллу осталось только забросить своего друга на плечо и оттащить в баню.
— С этим надо что-то делать? — мелькнуло в его голове. — С пьянкой на стройке надо завязывать, он мне дом так не достроит. Зимовать в баньке, где единственное отопление — печка, ещё то удовольствие.
Но горше всего на душе было от того, что Настя написала этому блядуну и пьянице. Она ответила ему. А он, Кирилл, почему-то возомнил себя у нее единственным.
Хотелось бросить все и полететь к ней, разобраться сразу, у причала. Чтобы не тащить в новые отношения недопонимания и обиды.
Хотя какие обиды у него могли быть на нее. Он, по сути, ей никто, звать его никак. Они только что узнали, что, оказывается, жили рядом с весны. До этого никак не пересекались. А вся их переписка — это ни к чему не обязывающий флирт. Она не обязана быть ему верной.
Он сидел на скамейке у бани, пил крепкий чай и думал.
— Чего взгрустнул? — к нему тащился дед Василь. Старичку делать было нечего, жил он одиноко, поэтому любимым занятием у него была рыбалка. Даже если не было клева, дед Василь все равно сидел у воды и смотрел вдаль.
— Да так, о жизни думаю, — пожал плечами Кирилл.
— А чоей о ней думать, жить просто надо, — дед Василь выражался замысловато.
— Так вот как жить? Одному плохо, а женщину найти не получается, — Кирилл хмурился. — Верную женщину.
— А откель ты знаешь, верная она тебе или не верная? Ты её в койке с другим застал? — въедливость деда Василя немного раздражала.
— Жену вон тоже в койке с другим не застал, только верна она мне не была, уезжала с другими мужиками, детей бросала, — цедит Кирилл. — Вот, думал, что нашёл хорошую женщину, но она перед другими тоже хвостом вертит.
— А ты откель знаешь, что она перед другими хвостом вертит? — дед Василь присаживается за стол и, как хозяин, наливает себе в кружку чай, берет из вазочки баранку.
— Никитос вон написал ей и она сразу ответила, — Кирилл хмурится, кривит губы с отвращением. — Значит, крутит и с другими мужиками.
— Ох, это ваше интернет общение, — со знанием дела говорит дед. — Большей гадости, чем в этом вашем интернете было только в газетах времен социализма. Там все о достижениях писали, а страна уж в этот момент разваливалась. Вот и сейчас в этом интернете все о себе пишут, что мол живут дорохо-бохато, а сами по уши в долгах, девки все силиконовые на одно лицо. Писи — сиси на показ выставляют. В молодости я мечтал грудь своей любимой женщины увидеть, два года за ней ухаживал, после свадьбы только писи-сиси увидел. А чо сейчас? Сиси уже всей России матушке показала, писи за деньги показывает. Тьфу! Срамота!
— Дед, а ты откуда это знаешь? — удивленно воззрился на него Кирилл.
— Так это внуки мне ноутбук подарили, интернет провели, я в Мамбе зарегистрировался. Я там под ником «молодой жеребец».
Кирилл чуть со стула не упал.
— Дед, ты ополоумел?
— Почему ополоумел? У меня в друзьях сисястые девочки, знаешь, какие? Во! — и дед показал руками, какие у тех девочек груди.
— Тьфу, дед, я то думал, что ты по бабкам ходишь, рыбалкой занимаешь, а ты…
— А чо бабки то? У них вместо титек уже уши спаниеля висят. Их титьки стоят только в одном случае, когда они на корячки становятся. И то висят, болтаются. А тут девки молодые, сочные. И у меня сразу не на полшестого.
— Дед, ну ты меня удивил, — улыбаясь, развел руками Кирилл.
— Да, все хорошо, только все у вашего поколения искусственное, и чувства у вас искусственные, и девки не натуральные, и даже такой старый дед, как я, там может скрываться под любым ником. Вот и страдаете вы, потому как живете напоказ. Не говорите друг с другом, а все онлайн общаетесь.
— Ну, дед, ты загнул.
— А чего загнул то? Вот раньше моя бабка, пока была жива, царство ей небесное, если что-то было не по её, если вдруг я там глазами другую бабенку проводил, она мне вечером за столом все высказывала, а если недопонял чего, то и грязной тряпкой по мордасам прилетала. Тут сразу у порога и разбирались, чо почем, за что, почему. А вы все ходите вокруг да около, дуетесь, как мыши на крупу, вот и отношения у вас дрянь.
— Я понял тебя дед. Лучше сразу поговорить, чтобы не было недомолвок.
— Вот и я о том же, — проговорил дед швыркая горячий чай из блюдца.
Глава двадцать первая. Кирилл
Кирилл решил поговорить с Настей. Но было уже поздно, поэтому перенес все на завтра.
На следующий день он проснулся от шума и крика. Не успевая натянуть штаны, так и попрыгал на одной ноге до дверей, пытаясь впихнуть вторую ногу в штанину. Распахивет двери, а там…
Бабка Клавдия лупасит деда полотенцем по спине и мордасам.
— Баба Клава, что случилось, — перевешиваясь через перила, спросил её Кирилл.
— Да этот охальник ходит в окна девкам своим членом тычет, — орет бабка, продолжая экзекуцию над дедом.
— Так недержание у меня, простата, — рычит дед, — писать я захотел.
— Писать он захотел, прямо на Настькины окна, — рычит бабка.
— Баба Клава, так Насти дома нет, она в городе, — Кирилл попытался охладить бабкин пыл.
— Так он возле Настиных окон давно трется, — бабка, наконец, выдыхается и прекращает бить деда.
— Дура ты старая, — не унимается дед, — я тут мимо на рыбалку хожу.
— Да, знаю я твою рыбалку, ты за девками подглядываешь, вона и бинокль с собой берешь, — бабка в последний раз замахивается на деда, а тот вприпрыжку понесся в сторону дома Кирилла.
— Во, видел! Думаешь, почему осерчала? — тараторит дед. — Я ей сказал, что она старая, а у меня в интернете молодые есть. Вот она и следит
