Ночь беззакония - Дилейни Фостер

Каспиан положил руку на мои бедра и впился пальцами в плоть, притягивая мою попу к себе.

— Но теперь видишь мою дилемму? — Он прижался ко мне. Барьер из ткани между нами не скрывал толщину его твердого члена. — Мне нравится, когда ты борешься со мной, маленькая проказница.

Хныканье вырвалось из моих губ, и я прокляла то, как мое собственное тело предало меня.

— Думаю, тебе это тоже нравится. — В его тоне слышалось веселье.

Я открыла рот и прикусила внутреннюю сторону его руки. Сильно. Горький вкус меди покрыл мои губы и скользнул на язык. Похоже, что мне это нравится?

Хотя какая-то часть меня так и делала. В глубине души, где я хранила свои секреты, идея бросить ему вызов возбуждала меня. Идея испытать его пределы заставляла меня чувствовать себя сильной. Мысль о том, что путы контроля, связывающие его, могут разорваться... для меня... вызывала волнение, подобного которому я никогда не знала.

Внезапно рука исчезла.

Я с задыханием открыла рот, позволяя воздуху наполнить мои легкие. Тело позади отодвинулось, и я ненавидела то, как потерянно себя чувствовала без него. Пока его огромное присутствие не возникло передо мной, держа за бедра и прижимая к двери. Моя голова ударилась о дерево, и его рука была рядом, обнимая ее и поднимая обратно. Его пальцы массировали мою кожу головы, лишь малейший намек на нежность, прежде чем он приблизил свой рот к моему.

Мое сердце почти перестало биться, когда он сделал паузу. Пожалуйста. Не останавливайся. Его язык прошелся по шву моих губ, и я подумала, почему он не целует меня. Почему так внезапно изменилось его поведение?

Затем я вспомнила ту ночь в его комнате — наш первый поцелуй — и его слова.

Он ждет разрешения.

Я раздвинула губы. Да. В тот момент, когда я это сделала, его рука вцепилась в мои волосы, вырвала горсть из пучка и откинула мою голову назад. Он застонал во все горло и прижался своим ртом к моему. Его поцелуй был грубым и собственническим. Обжигающим и всепоглощающим. Прикосновение его языка к моему было одновременно приговором и благословением. Я застонала ему в рот, а мое тело выгнулось дугой. Глупый предатель. Другая его рука держала мое лицо, размазывая по щеке капли, должно быть, его крови. Мои руки ударились о его твердую грудь в попытке оттолкнуть его, но в итоге я сжала его рубашку в кулаках и притянула его ближе. Это было гораздо больше, чем тот поцелуй, который я помнила.

Я была в нескольких секундах от того, чтобы превратиться в лужу, когда он наконец отпустил меня. Его лоб прижался к моему, и резкое дыхание коснулось моего лица. На его дыхании и языке остался слабый след алкоголя, и мне стало интересно, где он был и с кем. Я не пила, но мне хотелось попробовать его снова. Я хотела опьянеть от него.

Раздался безошибочный звук тяжелого глотка, затем он потянулся и стал шарить по стене рядом с нами, пока студию не залил свет.

Его темные глаза изучали мое лицо, опустились к моим губам, затем пробежались по моему телу. Он отпустил мои волосы и провел пальцами по ключицам, затем по груди, едва касаясь пика соска. Это прикосновение было нежным, сосредоточенным, противоположным тому, каким он был несколько минут назад. Другой рукой он провел большим пальцем по моей скуле, размазывая его кровь по коже.

— Понимаешь, почему я не могу тебя отпустить? Мне это нужно. — Он облизал губы и снова посмотрел в мои глаза. — Нам обоим.

Он был прав. Я ненавидела это, но это была правда.

Казалось, что я задерживала дыхание последние четыре года, и теперь, когда он снова был здесь, я наконец-то могла дышать.

Но это все равно не мешало мне желать ответов. Мне нужно было знать, почему он ушел. Я заслужила это от него.

— Ты продолжаешь говорить это, но ты забываешь одну важную информацию.

— Да? И что же? — Он провел окровавленным большим пальцем по моей нижней губе.

— Ты уже отпустил меня. — Я тяжело сглотнула, встретившись с его жестким взглядом. — Ты бросил меня. Помнишь?

Его глаза сузились, а челюсть сжалась. Каспиан прижал обе руки к бокам и сделал несколько шагов назад, но продолжал молчать.

Мои легкие были сжаты, а сердце колотилось. — Ты можешь хотя бы сказать мне, почему?

Я действительно хотела знать?

— Знаешь, почему. — Его голос был спокоен, полная противоположность буре, бушевавшей в его глазах.

— Прошло много времени. Освежи мою память.

— Я ходил в колледж. Это то, что делают люди.

— И ты не подумал сказать мне, что уезжаешь, прежде чем... — Я закрыла глаза и вдохнула, затем открыла их снова. — До того, как мы...

— Открыли ящик Пандоры и напустили чуму на оба наших дома, — закончил он с ухмылкой, затем вздохнул и расправил плечи. Выражение его лица стало жестким. — Я не сказал тебе, потому что это не имело значения. Это ничего бы не изменило.

Моя кровь закипела. Я сделала шаг вперед, и мы снова оказались лицом к лицу. — Это ничего бы не изменило? Мой лучшая подруга умерла той ночью! — Теперь все мое тело дрожало. Адреналин все еще бурлил в венах после поцелуя, а теперь еще и это. Все мои эмоции выплескивались на поверхность, и я была бессильна остановить их. — Я должна была быть с ней, но где я была? — Я толкнула его в грудь, но это было похоже на попытку сдвинуть кирпичную стену. — Где я была, Каспиан? Когда Лирика испустила последний вздох, где была я?

Его ноздри раздувались, когда он смотрел на меня, но он не сделал ни шагу. Он не произнес ни слова.

— Была с тобой. — Я выплюнула это слово, как будто оно было наполнено ядом. — Я ушла с тобой. Я могла бы спасти ее. Я оставила ее там, и теперь ее нет. — По моей щеке пролилась первая слеза, за ней другая, и еще одна. — Ты не мог просто уйти с миром, не так ли? Ты должен был вытащить меня из этого места, как какой-то пещерный человек. Ты должен был разрушить меня, прежде чем уйти. — Все эмоции, вся ярость, которые я сдерживала