Даниэла Стил - Все только хорошее
— Лиз, как я хочу, чтобы ты всегда была такой же счастливой, как сейчас… — Трейси смахнула слезы и с улыбкой посмотрела на Джейн. — Мама сейчас очень красивая, правда?
— Да.
Джейн с восхищением посмотрела на мать. Таких красивых женщин, как мама, она не видела нигде и никогда.
— Ты тоже у нас красавица…
Трейси нежно погладила Джейн по косичкам, вспомнив собственную дочку. Они сели в машину и поехали на бульвар Аргуэло, где находилась синагога Эмануил. Здание показалось им красивым, внутри же всем стало немного не по себе. Лиз затаила дыхание и сжала ручку Джейн покрепче. Девочка робко улыбнулась. Это был особый день для них обеих.
Билл Роббинс был одет в темно-синий костюм. Строгая седая бородка и добрый взгляд делали его похожим на церковного старосту. Когда заиграла музыка, гости уже сидели на скамьях. Только теперь Лиз поняла, что же с ней происходит. До этих самых пор происходящее больше походило на сон, теперь в один миг оно вдруг обрело реальность. Все это было правдой и происходило не с кем-нибудь, но с ней самой… Она увидела в некотором отдалении Берни, рядом с которым стоял Пол Берман. Возле них, на передней скамье, сидели супруги Фаин. Впрочем, Лиз видела только его, Берни, — изысканного, прекрасного, ожидающего одну ее, и больше никого на свете… Она медленно направилась навстречу ему, навстречу новой жизни.
Глава 12
Прием в «Альта Мире» прошел великолепно, с этим не стал бы спорить ни один из приглашенных. Отсутствие изыска, свойственного большим отелям, сполна окупалось особым шармом этого места — его своеобразие очень ценила Лиз, и Берни с ней не спорил. Довольна была даже мать. Первый танец Берни танцевал с нею, а его отец — с Лиз, потом они поменялись партнершами, но буквально в ту же минуту Пол Берман разбил пару, и Берни не оставалось ничего другого, как только пригласить на танец Трейси. Следующей партнершей Берни стала Джейн. Участие в этом странном ритуале ошеломило девочку.
— Как ты, старушка? Все нормально?
— Угу. — ..
Джейн снова повеселела, но Берни прекрасно понимал, что это будет продолжаться совсем недолго. Грядущее расставание немало тревожило и его самого, над чем беспрестанно посмеивалась Лиз. Конечно, волновалась и она — за все эти пять лет Лиз ни разу не разлучалась со своей девочкой, — но сейчас она отдавала Джейн в руки Трейси, у них же с Берни было полное право провести этот месяц вдвоем.
— Что ты хочешь, я ведь еврей, — сказал в конце концов Берни. — Для меня грех — не пустое понятие.
— В данном случае тебе бояться нечего, — отвечала ему Лиз. — С девочкой все будет нормально.
Немного потанцевав с Джейн, Берни подвел ее к буфету и помог выбрать самые вкусные вещи. После этого он поставил девочку возле ее новоиспеченной бабушки и вновь пригласил на танец Лиз.
— Привет, — задрав голову, Джейн посмотрела на Руфь. — Мне очень нравится твоя шапка. Что это за мех?
— Это — норка.
Вопрос застал Руфь врасплох, но девочка ей тут же понравилась.
— Она очень подходит к твоему платью… А платье — к цвету глаз… Ты это знаешь?
Руфь не смогла сдержать улыбки:
— У тебя очень красивые синие глазки.
— Спасибо. Они такие же, как у мамы. А папа мой умер. Вот.
Девочка говорила, набив рот, и понять ее было весьма непросто. Руфь горестно покачала головой — легко было представить, как жилось Джейн и ее матери, пока в их жизни не появился Берни. Берни неожиданно представился Руфи эдаким благородным спасителем, примерно так же к нему должна была относиться и Лиз. Единственным человеком, который стал бы возражать против отведенной ему роли, был бы сам Берни.
— Мне очень жаль, — пробормотала Руфь, подумав о том, что она совершенно разучилась разговаривать с детьми.
— Мне тоже. Но зато теперь у меня есть новый папочка. Джейн гордо посмотрела на Бернарда, и в глазах Руфи появились слезы. Девочка перевела взгляд на нее.
— А ты теперь моя единственная бабушка.
Руфь охнула, немало смущенная тем, что девочка видит ее слезы, и легонько коснулась рукой плеча Джейн.
— Это очень даже хорошо. А ты — моя единственная внучка.
В ответ Джейн восторженно улыбнулась и схватила Руфь за руку.
— Я рада, что ты такая хорошая. А то раньше я тебя даже боялась. — Берни познакомил ее и Руфь только этим утром — в синагоге. — Я думала, что ты или старая, или злая, или еще какая-нибудь такая.
Руфь нахмурилась:
— Тебе чего-то наговорил Берни?
— Нет. — Девочка отрицательно замотала головой. — Он сказал, что ты удивительная.
Руфь тут же просияла. Ребенок был просто замечательным. Она потрепала девочку по головке и, взяв с подноса проходившего мимо официанта пирожное, подала его девочке. Джейн разделила пирожное на две части и одной из них угостила Руфь, которая с благодарностью приняла предложенное. Они так и держали друг друга за руку. К тому времени, когда Лиз отправилась переодеваться, они уже были друзьями. Увидев, что мать вышла из зала, и поняв, что это может означать, девочка безмолвно заплакала. Берни, заметив это, тут же поспешил к ней.
— Что с тобой, хорошая моя?
Его мать отправилась танцевать с посаженым" отцом. Берни склонился над девочкой и легонько обнял ее.
— Я не хочу, чтобы вы с мамой уезжали. Голосок ее звучал так жалобно, что сердце Берни готово было разорваться.
— Мы ненадолго…
Берни прекрасно понимал, что для такого ребенка, как Джейн, три недели — это целая вечность, но, увы, с этим он ничего не мог поделать. Заметив приближающуюся Трейси, Джейн заплакала еще горше. К ней подошла Руфь, и девочка прильнула к ней, как к своей давней знакомой.
— Господи! Что тут происходит?
Берни объяснил матери причину слез Джейн, и Руфь спросила у него уже шепотом:
— Почему бы вам не взять ее с собой?
— Я не знаю, как к этому отнесется Лиз… Все-таки это наш медовый месяц.
Мать взглянула на плачущего ребенка и снова посмотрела в глаза сыну:
— Неужели ты можешь себе такое позволить? Ты не считаешь, что все это время вы будете думать только о ней?
Берни улыбнулся.
— Мама, я тебя люблю.
Грех — вещь серьезная. Уже через мгновение он отправился на поиски Лиз, чтобы сказать ей, что он обо всем об этом думает.
— Но как мы ее возьмем? И вещи ее не собраны, и комната для нее не заказана!
— Все, что нужно, мы найдем… Если не будет комнаты, остановимся в каком-то другом месте…
— А если ее и там не будет?
— Тогда девочка будет спать вместе с нами. — Он заулыбался. — Медовый месяц у нас все равно будет — не сейчас, так когда-нибудь.
— Бернард Фаин… Что это с вами стряслось? — Лиз посмотрела на него с улыбкой, поражаясь тому, что ей посчастливилось найти такого замечательного человека. Сомнения, можно ли поступать так с девочкой, постоянно мучили и ее, теперь же, кажется, все встало на свои места. — Прекрасно. Но что же мы должны в таком случае делать? Бежать домой и собирать ее вещи?
