Мистер и Миссис Фейк - Галина Валентиновна Чередий
План был хорош, исполнение — филигранно, но результат превзошел все ожидания. Нежная женская рука, ласково зарывшись в волосы на затылке — ащь! аж все волосы дыбом и бедные мои яйца поджались — вдруг с силой, с размаху окунула мою морду в чертову миску с подтаявшим льдом, полную холоднющей воды!
Су… буль-буль-буль… ка!
Я ж те… буль-буль-буль… бя!
— Ну как, полегчало? — ехидно-заботливо осведомилась змеюка, предусмотрительно ретируясь обратно к своему арсеналу сковородок-убийц и мясницких тесаков.
— Да сказочно просто! — прорычал, утираясь. — Прямо не только в глазах, но и в мозгах прояснилось!
Ага, холодная вода вкупе с такой же яростью очень способствует прояснению мозгов. Какого хрена я тут весь из себя из шкуры вон лезу? И так к ней, и эдак. И помощь предложил, и ни одной тебе пошлости с языка аж целых… сколько там? двадцать минут! Едва добровольно зрения не лишился. Почти. А эта меня… мордой в миску! Чуть не утопила. И за что? Подумаешь, рука не туда угодила. Сама!
Да что на этой жаднющей на сиськи голубоглазке свет, что ли, клином сошелся? Ладно, сошелся, но только на ближайшее время, вынужденно и чисто на условиях контракта. Стал бы я так скакать вокруг, если бы мои член и яйца были сейчас не на привязи. Да хрена с два! Не хочешь — не надо. А то у меня мало тех, кому только подмигни! Или я несколько месяцев не потерплю? Буду вон, как Саваж когда-то, характер закалять. Да и дел у меня полно других кроме того, чтоб как какой-то подкаблучник на кухне отираться на подхвате.
— Пошел я, — буркнул, направляясь к выходу в гараж. — Работа у меня.
И шел я весь из себя бодрый, шагов так десять, пока не услышал тихое, насмешливое «слабак», брошенное Кэтрин мне в спину.
Что?
Глава 17
Ну конечно, он ушел.
Потому что мужик. И кобель. И слабак. Все они. Все до единого. Даже те, кто на первый взгляд кажется таким надежным, уверенным в себе, независимым и не прогибающимся под внешние обстоятельства.
Вся моя жизнь тому подтверждение: отец, спившийся после смерти мамы; бывший, умотавший, как только узнал о моей беременности. Мне вот даже интересно, что бы он говорил, если бы я позволила ему узнать, что та беременность сорвалась на раннем сроке из-за свалившего меня тогда же жесточайшего гриппа. Да и босс, бывший для меня во многом примером для подражания, оказался… гондоном он оказался, самым натуральным гондоном, думающем исключительно о собственной выгоде и теплом местечке.
А теперь и этот… женишок фейковый.
«Потому что в последнем случае ты все сама нарочно сделала для подобного развития событий», — ехидно заметило нечто до фига умное в сознании.
— А не должна была? — пробормотала себе под нос, принявшись чистить овощи. — Я что, обязана вестись на эту его имитацию хорошего поведения? Типа он способен думать хоть одну минуту о чем-то, кроме как нагнуть меня. Или на столе разложить. Или у стены засадить. Или… да ну твою же!..
«Твою-твою, — продолжило ехидничать внутри. — А тебе якобы ничего из этого не хочется! И ты само целомудрие, и ручки загребущие вместе с челюстями не сводит постоянно от порыва облапать или укусить его за задницу. Или в штанах пошарить, чтобы насладиться тем, как тебе там рады и всегда готовы откликнуться».
— Да при чем тут это? — прошипела себе под нос. — Какого черта? Еще не хватало думать о сексе и сбежавшем с поджатым хвостом говнюке? Мужики — зло! Адовы лазутчики. И психую я не из-за Салливана вовсе! Подумаешь, будто я ожидала от него невиданного упорства в ухаживаниях. Ухаживаниях! Я вас умоляю! Где я и он и где ухаживания? Помогать он мне хотел, ну да. Только и выбирал момент под юбку нырнуть. А как остудила слегка, так и пошел. Сдались ему трудности. Трудности, они не для таких, как этот мистер «твои-трусы-должны-слететь-только-подмигну». И хватит о нем!
Все работало по идеальной схеме: никаких эмоций и привязанностей.
Исключительно физиология.
Употреблять строго однократно.
Повторения строго противопоказаны.
И все шло прекрасно, пока не споткнулась я через Ронана «взорву-твои-мозги» Салливана. Вот спрашивается — на кой черт я вообще здесь?
Ла-а-адно, раз уж у меня сейчас сеанс внутренних откровений, то нужно признать, что совсем не в Дизеле и встрече с ним и ее обстоятельствах основная моя проблема. А в том, что именно ситуация, спровоцированная этой встречей, вынуждает меня посмотреть на все без всяких иллюзий. В смысле… я же нутром чую, что не видать мне повышения. Что, и дальше прозябать девочкой на побегушкой? Да, ценный кадр, ты, Кэтрин Брукс, но недостаточно ценный, чтобы получить шанс на что-то большее. И если так, то с хрена ли я все это терплю? Пахоту беспросветную, отсутствие личной жизни нормальной.
Не будет мне никакого карьерного роста. Ни за контракт с рекламой, ни за еще какие чудеса, ни даже если научусь свои служебные обязанности выполнять, передвигаясь на руках. Не будет чуда. Я глупая ослица, что бегает по кругу за подвешенной перед носом морковкой.
И понять это нужно было много раньше. И не сюда бежать выпрашивать у Салливана участия в глупом фарсе со свадьбой, а плотно засесть за поиски нового места работы.
Только вот даже понимая, что расклад не в мою пользу, я буду биться за свое до последнего! Поэтому…
— Что там дальше надо делать?
Я в неверии оглянулась.
Ну надо же! Опять он. С влажными волосами. В сухой футболке с обрезанными — или оторванными — рукавами. Весь из себя такой свежий, будто только после душа.
— Ты же сказал, что у тебя работа? — хмыкнула я.
— Тебе послышалось, — беспечно повел татуированным плечом мистер «даже-со-шрамом-на-полрожи-посмотри-какой-я-секси». — Не мог же я весь в мокром продолжать готовить. Итак, шеф, какие будут следующие указания?
Указания тебе? Что, потянуло на женское доминирование?
Ой. Ну и кто это теперь похабник до мозга костей, Кэтрин?
Указания ему. Да получай!
Все еще подозрительно щурясь на своего фейкового женишка, я озадачила его по полной. А
