Ангел для Демона. Его наследник (СИ) - Виноградова Лана

Сын с диким восторгом наблюдает как скачут лошади, лялякает пока еще не на совсем понятном мне языке, я стою рядом и замечаю напротив в деревьях своего врага, который навел пушку на моего сына, выстрел и я опять не успеваю ничего сделать.

Подрываюсь с кровати в холодном поту, руки трясутся, сердце лихорадочно стучит. Это всего лишь сон. Конченый сон, который снится из ночи в ночь, не дает мне покоя.

На улице еще темно, луна освещает палату, иду в душевую умыть лицо холодной водой.

Днем я дома с сыном, ночью в палате с Оливией. Шесть дней она почти все время спит, ее организм слаб, и она тяжело переносит полученное ранение, плюс организм находился долгое время в постоянном стрессе. «Из-за тебя» — нашептывает мой внутренний голос. И волей судьбы я ни разу ее не заставал бодрствующей, ночью она все время спит, а днем, когда она просыпается, меня нет рядом.

Пуля попала в левую часть живота и ничего серьезного не задела, проблема оказалась в том, что она застряла внутри, а не прошла на вылет. Как только Лив была доставлена в лучшую больницу с лучшими врачами города, ее прооперировали и изъяли пулю, вот только…

Этот сукин сын, из-за которого мая девочка сейчас лежит на больничной койке, стал главным блюдом на праздничном столе у голодных и от того злых крыс. Смерть вышла прозаичной, если учесть, что это его любимая пытка над другими. Долго сученыш мучался перед смертью, я дал ему возможность ощутить весь спектр чувств и даже больше, агонию, в которой билась малышка, когда ее тело пронзила острая нестерпимая боль, ведь для такой крошки это адовое состояние. Я все еще помню его истошный крик и это приносит мне мимолетное облечение.

Как только пуля вошла в миниатюрное тельце, я перестал помнит себя. Удивительно, что Ильдар растерялся от того, что выстрел получил не я, ведь на его руках не мало смертей, но для меня это стало моментом, когда я его приложил головой об асфальт, от чего он потерял сознание. Илье на помощь пришел случайный проходящий мужик во время выстрела, услышав его, бросился на помощь, и без труда скрутил одно из охраны.

Друг вызывал наших парней и остался разгребать эту хуйню, а я подхватил мой нежный цветочек, уложил в машину, на которой приехал Ильдар, потому что она ближе всего стояла и выжав газ в пол помчался в клинику по пути вызванивая Астахова, только ему доверю моего Ангела.

Как оказалось, Ильдар угрохал все бабки на спасение бизнеса, пытаясь откупиться от «Инквизиторов» — это те, кому задолжал еще его старший брат, и набрать обороты, но этого ему сделать не давали они. Им зачем-то нужно то, чем владели Броздовы, меня это мало интересовало так как меня это не затрагивало, моя добыча алмазов их не интересует. Они хотели, чтобы я отдал им Броздова младшего и все, что ему принадлежит, и если на второе я согласился без раздумий, то на первое условие они получили мой весьма убедительный отказ и четкие инструкции на их дальнейшую судьбу, если сунуться ко мне или моим близким. Инквизиторы оказались весьма благоразумны и возражать не стали.

Теперь ни одна тварь не подойдет к моей семье и на пушечный выстрел, если не хочет покоиться на дне реки или быть съеденными голодными крысами, ну или псами, пусть сами выбирают.

Вытирая лицо, я услышал частое пиликанье монитора. Как ошпаренный влетаю в палату, Оливия не понимающе оглядывается по сторонам и заметно нервничает.

— Родная, — опускаюсь на кресло рядом с кроватью и беру в руки ее холодные пальчики.

— Демьян? — Голос тяжелый и хриплый от долгого сна.

— Да маленькая, я здесь, рядом. — Расслабленно выдыхаю, и только сейчас понимая в каком напряжении был все эти дни.

— Где я?

— Ты в больнице, разве не помнишь? — Осматривается, напрягает мыслительную деятельность.

— Помню. Да, помню, я иногда просыпалась, но все было как в тумане.

— Твое состояние было достаточно тяжелым, ты все время спала. — Подтверждаю ее слова. — Но все будет хорошо, тебе не о чем волноваться. — Обязательно будет, по-другому и быть не может.

— Тогда… зачем столько проводов?

— Что ничего не упустить, следить за твоим состоянием, пока ты не в сознании. — Кивает и погружается в свои мысли, над чем-то размышляя.

— Ильдар! — Испуганно вскрикивает и смотрит на меня.

— С ним покончено.

— Т-ты его у… убил, — почти беззвучно спросила Оли.

— Да. — Она, втягивая шумно воздух прикрывает глаза. Я только могу догадываться как она воспримет эту весть, как в палату входит лечащий врач, расспрашивает о самочувствие, рассказывает Лив о ее состоянии и о том, о чем я умолчал.

— Остановка сердца… — Неверующе повторяет, переводя свои чарующие глазки на меня. Да, во время операции у нее один раз отказало сердце, от этого никто не застрахован, как пытался донести Астахов невменяемому на тот момент мне.

— Док, — жестом показываю, чтобы оставил нас.

— Через два часа придут брать анализы и проводят вас на диагностику.

— Спасибо. — Мы все так и сидим, ее ручка в моих руках, и мне не хочется выпускать ее.

— Где Демид?

— Спит дома.

— Он с бабулей?

Я боялся этого вопроса, ведь Оливке нервничать в ее состояние противопоказанно, а узнав о бабушке этого не избежать. Но и скрывать правду я от нее не могу, она узнает и если не от меня, то от «доброжелателей» точно.

Глава 33. Оливия.

— Ангел, — беру обе ее ручки в свои ладони. — Ты только не нервничай сильно.

— Демьян, ты меня уже пугаешь. — Черт, кто ж начинает с таких слов. Сказочный долб…

— С Ниной Павловной все хорошо, — спешу успокоить малышку. — Но кое-что да, произошло. Она, узнав про то, что с тобой случилось… В общем ее сердце не выдержало. Ты знала, что у твоей бабушки пороки клапанов сердца?

— Что? — Оли растерянно смотрит во все свои прекрасные глаза цвета океана. — Она никогда не говорила, что у нее проблемы с сердцем… Да и я никогда подобного не замечала… — Взволнованно лепечет.

— Произошедшее сказалось на ее сердце и это стало последней точкой, оказывается она стояла на очереди за донорским сердцем, но шанс на его получение одна сотая. Врачи давали ей совсем немного…

— Господи, за своими проблемами и переживаниями я не замечала, что происходила с родной бабушкой. Я самая настоящая эгоистка, — охнула Оливия, прикрыв рот ладошкой и по ее щекам заструились тонкие дорожки.

— Тише-тише, ты же не дослушала. Она сейчас в Германии, у нее новое сердце и она чувствует себя достаточно хорошо, никаких осложнений пока нет. Сейчас у нее началась долгая и тяжелая адаптация и как только ей разрешат, так сразу и вернётся.

— Но это же очень дорого, откуда у нас такие деньги… — Говоря это она не смотрит на меня, ее взгляд направлен в пустоту.

— Ты серьезно? То есть меня ты в расчет не берешь совсем? — Сам не заметил, как вспылил, но меня это разозлило, она даже и мысли не допустила, что я мог помочь, что я не брошу ее и ее родных. — Ты думаешь я бы стоял и смотрел как твоя бабушка умирает?

— Нет, я не то имела ввиду, — она полностью закрывает глаза ладошками и начинает плакать, приборы начинают пищать и это меня приводит в чувство.

Мне нужно научиться сдерживать себя рядом с ней. Хотя, если она будет рядом со мной, вместе со мной, моя, то это уже будет буфером, мне это принесет половину спокойствия.

Блять.

— Прости меня Оливия, прости, только не плачь родная.

— Нет, — бросается мне на шею и крепко обнимает. — Это ты меня прости! Ты самый лучший! Ты не представляешь как много сделал для нашей семьи! Как мне отблагодарить тебя?

Фраза двусмысленная конечно получилась, но я не идиот, она сейчас не в том положении, но вот…

Она рыдает у меня на плече, вытирая сопли и слюни о мою футболку, и это выглядит куда милее, чем все что было до этого. Если она меня прогонит, но я такого не допущу конечно, то у меня останется хотя бы это.

— Вернись ко мне. Давай начнем все сначала маленькая? — Я достаточно эгоистичен, чтобы попросить это взамен. И лучше ей согласиться, потому что после того, как ее выпишут, я не собираюсь спрашивать ее, она в любом случае поедет со мной в наш дом, где мы будем жить все вместе и ей придётся свыкнуться, смириться и полюбить меня снова, если она успела уже разлюбить меня.