Наталья Миронова - Глаза Клеопатры
— Чем займемся? — спросил Никита с наигранной бодростью.
Нина выразительно пожала плечами:
— Боясь показаться занудой, в который раз напоминаю: я приехала сюда, чтобы побыть овощем. И вот смотри: катаюсь на велосипеде, уже почти научилась плавать, побывала на яхте, что для меня нехарактерно…
— И каждый день пашешь, как папа Карло, у плиты, — закончил за нее Никита.
— «Зрительная масса ничего такого не заявляла», — процитировала Нина бессмертное произведение. — Я люблю готовить. Может, купим угрей на ужин? Или миноги, или еще чего-нибудь копченого?
— Давай, — согласился Никита. — Может, хочешь пройтись по магазинам?
Она уловила нотку страха в его голосе и улыбнулась.
— Успокойся. Сегодня воскресенье, магазины закрыты. И вообще, если я захочу пройтись по магазинам, тебя с собой не возьму. Мужчины звереют, когда приходится таскаться по магазинам вместе с женщинами.
— Истинная правда, но я готов пострадать. Буду носить за тобой штатив.
Она с улыбкой оглянулась на него.
— Спасибо, но не стоит. Ты будешь подсознательно давить на меня, я буду нервничать, торопиться, в общем, весь кайф от покупок ты мне поломаешь. Нет уж, если мне захочется пройтись по магазинам, я предпочитаю чувствовать себя свободной. А ты бы лучше подъехал на машине и забрал меня с покупками, чтобы я не возвращалась домой, как вьючный ишак. Хотя вряд ли я много куплю, мне просто любопытно посмотреть, чем тут торгуют.
— Ладно. И все-таки, что мы будем делать вечером?
Нина вдруг пристально взглянула на него своими алмазными глазами.
— А что бы ты делал, если бы меня здесь не было?
— Скорее всего, сидел бы за компьютером, — честно признался Никита. — А может, уехал бы в Вильнюс вместе с Бронюсом. Только не думай, что ты мне помешала, — поспешил он, не давая ей возразить. — Кстати, тут тоже есть злачные места. Как ты насчет ночной жизни?
— Прохладно. Более чем. Я не люблю мигающей цветомузыки, не люблю попсы. Я от нее дурею. Быть овощем я могу и без этих хлопот. И потом, мне кажется, в злачном месте велика вероятность встретить Зою Евгеньевну и Ко.
— Ты что, боишься ее?
— Конечно, нет! С какой стати мне ее бояться? Но, как и королеве, мне это не показалось бы забавным.
— А знаешь, откуда взялось это выражение? Про королеву? — спросил Никита.
— Честно говоря, нет. Я на него не раз натыкалась в книжках, но понятия не имею, откуда оно взялось.
— А я знаю. Мне бабушка в детстве рассказывала. Когда вышла первая книжка о приключениях Алисы в Стране чудес, королева Виктория пришла в восторг и выразила пожелание, чтобы следующую книжку Льюис Кэрролл посвятил ей. Он так и сделал. Посвятил ей свою следующую книжку: «Введение в трактат о детерминантах». Он же был математиком. Королева заявила, что ей — «нам», она же употребляла королевское «мы», — эта шутка не показалась забавной. И ее слова ушли в фольклор.
— Значит, по чувству юмора Льюис Кэрролл сильно опережает королеву Викторию, что тут еще можно сказать? Ах да: у тебя была замечательная бабушка.
— Ну так что же? На ночных развлечениях ставим крест?
— Если тебе хочется… — нерешительно протянула Нина.
— Мне важно, чего хочется тебе.
— Да я бы лучше провела тихий вечерок дома, посмотрела бы еще какое-нибудь кино.
— Ну, этот праздник, считай, всегда с тобой. Но на следующей неделе мы едем в Вильнюс. Билеты я заказал. Хочешь, можем задержаться на пару дней и правда съездим в Тракай.
— Нет, — решительно покачала головой Нина, — я не могу так надолго оставлять Кузю. Ему только что пришлось пробыть без меня чуть не два месяца…
Она вдруг замолчала. Кузя, словно понимая, что речь идет о нем, беспокойно заплясал вокруг нее. Он как будто пытался заглянуть ей в глаза.
— Когда это он жил без тебя два месяца? А ты где была в это время?
— Неважно. Давай поговорим о другом. Если ты хочешь съездить в Вильнюс или пойти в ночной клуб, пожалуйста, не обращай на меня внимания. Я прекрасно проведу время одна. Ты не обязан меня развлекать. Я же не рассчитывала на такую прекрасную компанию, когда ехала сюда.
Никита все больше хмурился.
— То есть опять ты меня отшиваешь.
— Ничего подобного. Слушай, давай не будем спорить. Ты сказал, что всегда можешь устроить мне кино? Я выбираю кино.
— Только не «Мальтийский сокол»? — недобро усмехнулся Никита. — Что тогда? «Двойную страховку»?
— Если тебе больше нечего предложить, я могу и дома посидеть. — Нина тоже рассердилась.
— Да ладно, я шучу. Посмотрим любой фильм по твоему выбору. Пошли покупать миноги. Мы же хотели купить миноги? А может, хочешь крабов? Здесь можно купить.
— По цене «Мерседеса»? — насмешливо осведомилась Нина.
— Ничего, можем себе позволить. Это не дороже вечера в ночном клубе.
Мир был восстановлен. Они купили миноги, крабов и — по настоянию Никиты — какого-то невероятного португальского вина.
Когда они вернулись домой, позвонил Сергей Дмитриевич и предложил расписать пульку. Никита бросил взгляд на Нину. Вряд ли она вообще умеет играть в преферанс.
— Извините, у нас другие планы, — сказал он.
Португальское вино оказалось восхитительным на вкус. Вообще, «ужин миллионеров», как окрестила его Нина, прошел прекрасно. Наметившаяся было ссора была забыта. После ужина они посмотрели фильм с Грегори Пеком «Прямо над головой» — суровую военную драму без любовной линии, без единой женской роли. Этот фильм, к изумлению Никиты, выбрала сама Нина.
— А чему ты удивляешься? — спросила она. — Разве плохая картина?
— Замечательная, — согласился Никита, — но я не сказал бы, что женская.
— У тебя превратное представление о женщинах. Во всяком случае, обо мне.
Никита почувствовал, что опять назревает ссора, и поспешно предложил посмотреть что-нибудь еще.
— У меня есть один интересный фильм, правда, цветной, но тебе он должен понравиться. «Афера Томаса Крауна».
— Да я его по телевизору видела! — пренебрежительно отмахнулась Нина. — И мне ни капельки не понравилось. Честно говоря, еле до конца досидела. Не люблю Пирса Броснана. Сахарин-ландрин.
— Согласен, но Пирс Броснан — это ремейк. А я тебе предлагаю оригинал. Со Стивом Маккуинном. Никакого сахарина.
— Ну давай. — Нина уселась поудобнее.
Фильм привел ее в восторг.
— Да, это мое кино, — признала она. — Как он ее надул в финале! С ума сойти!
— А ее тебе не жалко? — насмешливо спросил Никита.
— Ни капельки! Нет, Фэй Данауэй играла великолепно, куда этой лошади Рене Руссо! Но жалеть ее героиню? Типичная стяжательница. Променяла свободу и любовь такого мужчины на дензнаки.
