(не) Только Секс (СИ) - Ласка Уля

«Надеюсь, этот пропуск не связан с вчерашними событиями? Если да, то нам нужно срочно поговорить!»

Поспешно заверяю ее, что, конечно же, нет. Получаю в ответ подмигивающий смайлик и обещание поговорить попозже.

Мы теперь подруги? Угу… Как там предупреждал Анатолий: держаться подальше? Вот. Прямо сейчас держусь.

Напоминаю детям о послеобеденном визите к психологу. Оба одновременно начинают изображать припадки.

Божечки, пожалуйста, пусть хотя бы на приеме будут вести себя прилично.

В последний момент все же наношу легкий макияж, еще раз переделываю хвост. Надеваю простое черное трикотажное платье чуть ниже колена. Сапожки. Пальто. Я готова.

Не готова я к тому, что на работе все кому не лень отмечают мой цветущий внешний вид. Ощущение такое, что, однажды показавшись при полном параде, я отхватила пожизненное место «милашки», и теперь мне простят даже мешок из-под картошки.

В дополнение считается, что раз у меня появилось время на себя, то и на дополнительную работу его тоже хватит, поэтому в кабинет к психологу я вбегаю буквально за минуту до назначенного времени.

Мертвая тишина. Дети сидят в креслах напротив друг друга. Ощущение, что меня моментально испепелит, как только я попаду между их взглядами, устремленными друг на друга, настолько сильно, что я сразу же отметаю намерение подойти к Максиму Викторовичу.

Приветствую издалека и присаживаюсь на диван, расположенный в некотором отдалении.

А дальше начинается шоу…

Я никогда не видела своих детей такими взрослыми, агрессивными и безжалостными. Частично это желание шокировать незнакомого человека, который должен вынести оценку их поведению, но когда их перепалка переходит все границы, я не выдерживаю.

— Хватит! — чуть ли не выкрикиваю я, потому что в противном случае мой голос вообще не будет услышан. И я имею успех. Устанавливается очередная тягостная тишина.

— Спасибо, Надежда Павловна. Олег, Лариса, на сегодня у нас с вами все. До свидания!

Не успеваю ничего сообразить, как детей сдувает из кабинета.

— Все нормально, Надежда, — обращается ко мне Есин семейный психолог, и я понимаю, что здесь мне тоже придется несладко.

Всю озвученную информацию я перевариваю уже на обратном пути на работу. До полноценных рекомендаций еще рано, но все не настолько безнадежно, как могло показаться на первый взгляд. Терпение. В отношении детей… В отношении себя… Последнее здорово выбило меня из колеи, потому что он задал мне именно те вопросы, которые я гнала от себя при первых признаках их появления на горизонте. А он просто спросил. И ведь его не пошлешь, обвинив в грубости и черствости. И контрольный вопрос: «Какие эмоции вы испытываете по этому поводу, опишите словами?» Словами я не смогла. Продемонстрировала наглядно. В результате макияж требует обновления, а нос даст фору носу Деда Мороза. Новый год… Мечты…

— Вы что-нибудь загадали? — поинтересовался Максим Викторович.

— Конечно, здоровья, счастья, любви.

— Для себя?

— Для всех! — возмутилась я.

— А лично для себя?

Смахиваю слезы, уже заходя в здание фирмы. Для себя у меня давно ничего не было. И как замаячило, так, кажется, и исчезнет.

Делаю вдох поглубже, погружаясь в привычное офисное рабство.

Чувствую, как в сумке пару раз вибрирует телефон, но наставления начальницы бесконечны. Спустя минут сорок она наконец-то переключается на мою коллегу, а я проверяю телефон.

Лариса.

Странно, она никогда не звонит днем.

Перезваниваю.

Мужской голос на том конце трубки сообщает, что моя дочь сопровождена для допроса в отделение полиции, и было бы неплохо, если бы я все-таки соизволила пошевелиться, и отреагировала на произошедшее с ребенком.

Что?..

В полиции?

В глазах темнеет, а телефон через секунду с громким хлопком врезается в пол.

Глава 17

Александр

Взгляд падает на часы, и я с удивлением обнаруживаю, что почти час просидел в каком-то тупом оцепенении, стараясь еще раз разобраться с причиной влечения такой силы.

Нравится? Не то слово!

Недоступность подогревает интерес? Естественно.

Но то, что я готов сорваться к ней на встречу даже без ее просьбы… Это же ненормально? Угу…

Хочешь излечиться от любви с первого взгляда — посмотри второй раз. А лучше поподробней изучи персональную информацию, напоминаю я себе. Вот уж где обычно раздолье для разочарований. Вспоминаю Вовкино напутствие.

Но я не хочу! Хочу оставить хотя бы еще одну встречу такой же, как и та… первая. Хоть и не уверен, что получится.

В голову лезет долбанный Рыков и то, что может их связывать. Тем более связывать — это по его части. Картина перетянутых ремнем тонких запястий взрывает мозг. За три дня гематомы точно не рассосутся. Да и вообще, сука, с ней так нельзя!

Выметаюсь из кабинета с намерением спустить пар в тренажерном зале и врезаюсь в Вовку. Почти два часа ночи, какого хрена?

— Ты здесь? Отлично! — хватает он меня за плечо, разворачивая в сторону своего кабинета. — Нужно поговорить.

— Вов, не сейчас, я спешу, — у меня нет никакого желания выслушивать его ночные откровения.

— Это по работе, — отрезает он и по напряжению в голосе становится понятно, что у нас, похоже, что-то вышло из-под контроля.

Как оказывается, пока нет, держимся, но поведение главы фирмы вызывает массу вопросов, а в нашей ситуации на нем завязано практически все.

— Ты должен с ним поговорить! — настаивает Владимир. — К тебе он прислушивается.

— Он прислушивается только тогда, когда я начинаю угрожать своим увольнением. И что-то мне подсказывает, что в ближайшее время мало что изменится.

— Все равно попробуй, пока действует — пользуйся, — мрачно рекомендует он.

— А с чего вдруг такое беспокойство?

— Ты же в курсе, что у него новые отношения? Так вот, там все серьезно. А это значит, что нам может прилететь со всех сторон.

— Что значит серьезно? Там же началось все только на прошлой неделе.

— Угу… И идет семимильными шагами.

— И к чему это все приведет? — охреневаю я от складывающейся ситуации.

— Ты, Белов, у нас аналитик, вот и просчитай! — зло огрызается он. — Но если взбрыкнет Андреевич, то разбираться тебе.

Я понимаю. Более того, я могу вообще оказаться единственным сдерживающим фактором в этих «милых» семейных разборках. Черт!

— Когда он будет завтра?

— Обещал с утра.

— Хорошо.

Четыре часа сна лучше, чем ничего, решаю я и отправляюсь домой. Один плюс: чужие проблемы, имеющие ко мне лишь опосредованное отношение, могут подгрузить так, что становится не до своих. Своих, кстати, до последнего времени у меня и не было. Можно сказать, осознанный выбор.

Наконец-то отрубаюсь, силой воли все-таки выпнув навязчивые образы из головы.

Утро встречает октябрьским холодом, пробежка по которому бодрит не хуже контрастного душа.

Настраиваюсь на то, что день будет нелегким и его просто нужно пережить, как и второй… и третий…

Еще один способ взять под контроль нервы — готовка: предельная концентрация и полное погружение, все остальное отходит на задний план. Не могу сказать, что пользуюсь этим способом часто, завтрак в кафе — реальная экономия времени, но если нужен верный настрой, лично мне помогает.

В результате на работу я приезжаю если не в хорошем, то во вполне сносном расположении духа, а вот дальше начинается… жопа, причем по размерам ничуть не меньше слоновьей.

Беда не приходит одна? Тут она с такой группой поддержки, что к вечеру у меня появляется потрясающая идея ввести на фирме чрезвычайное положение и в приказном порядке обязать всех следовать установленным правилам с почасовой отчетностью.

Разговор с боссом просто сливается, так как у него находятся более важные дела, чем безопасность собственной жизни. Беседа же со вторым по значимости человеком на фирме сводится к гениальному «ждем, пока перебесится».