(не) Только Секс (СИ) - Ласка Уля

Специфика восприятия одноразовых встреч оставила яркое жирное клеймо на моем образе мыслей. Все в твоих руках, твой партнер, как чистый лист, биографию которого ты создаешь здесь и сейчас.

Я уже создал и, несмотря на то, что мне катастрофически не хватает информации о ней, я пытаюсь отвлечься, загнав свое любопытство глубоко вовнутрь.

Сигнал.

Ее телефон появился в сети.

— Отлично. — Тянусь я за своим девайсом, чтобы сделать звонок, но замираю на полпути. Автоматический анализ координат ее местонахождения выдает мне точный адрес. Она находится в доме у Рыкова. Рыкова?.. За каким хреном?! С Дмитрием, мать его, Васильевичем «классикой» не обойтись…

Ее образ начинает стремительно терять свою яркость, словно подернувшись дымкой, а затем становясь прозрачным, почти неосязаемым.

Стоп.

Нет.

Так просто ты от меня не отделаешься, моя (не) Сола!

Мерцающая точка начинает перемещение. Значит, визит завершен. Визит ли?

Забиваю запрос по Рыкову в информационную базу фирмы. Файл «легкий», только общие сведения, которые и так у всех на слуху. Наши интересы пересекаются лишь частично, но все же информационные технологии — это не настолько огромная сфера, чтобы не знать основных игроков на рынке. И если наша деятельность в основном касается безопасности, то у Рыкова она покрывает все остальное. Каким образом нам удалось избежать конфликта интересов? Надежный тыл, когда за фирмой-новичком стоят не только уникальные разработки, но и мощная финансовая и общественная поддержка. Общественная, к слову, обеспечивалась тем же, кто спонсировал и финансовую. Но это вначале. Сейчас фирма полностью независима и вполне конкурентоспособна.

Вхожу уже в закрытую базу, к которой все еще имею доступ, благодаря первому месту службы. Читаю первые строки о Рыкове, стараясь изо всех сил не коситься на боковой монитор, отмечая ее перемещение.

У меня нет даже имени! Точнее, оно есть, но я все еще не решаюсь открыть файл от Кирилла.

Напряженно и нарочито шумно выпускаю воздух из легких. Воображение быстро рисует самый выбивающий из равновесия вариант: плавный ход представительского авто, приглушенный свет в салоне, и она… не одна. Более того, она у него на коленях и…

Меня ослепляет вспышкой ревности такой силы, что приходится вцепиться в подлокотники кресла и какое-то время не позволять себе их разжимать. Ни один из предметов у меня перед глазами и в зоне досягаемости не должен пострадать.

«Так-то лучше, — сообщает мне мое подсознание, заботливо похлопывая по щекам и втискиваясь на свое законное место, — а теперь начинай пользоваться своими мозгами по назначению».

Да, неплохо бы…

Задаю параметры отслеживания машины и номера мобильных, находящихся в непосредственной близости.

Всего один номер. Значит, без водителя или только водитель.

Но деталей нет.

Это как?..

Защита в наличии, но наша система с легкостью справляется с подобным препятствием. А это значит, информация просто отсутствует. Ни на номер, ни на транспортное средство. Смысл? Для Рыкова — никакого. Это, наоборот, источник дополнительного привлечения внимания.

С облегчением отмечаю, что район самых лучших развлекательных заведений остается позади, а точка продолжает уверенное движение по направлению к своему начальному пункту.

Я могу набросать еще полсотни предположений о том, что это все-таки может быть. Теории хороши, когда у тебя вообще ничего нет, а я сейчас занимаюсь какими-то детскими играми в надежде оттянуть, возможно, не очень благоприятный для меня исход.

Зачем?

Никогда не замечал за собой склонности к мазохизму. Полтора года охоты за Солой не в счет! Это всего лишь способ втиснуть в свою жестко регламентированную жизнь элемент неожиданности и условной спонтанности.

Объект достигает цели, останавливается, и оба номера тонут в плотной бушующей массе своих же собратьев.

Оба…

Сопровождение?

Даже не замечаю, как в руке оказывается телефон. Один звонок, и мне станет ясно, есть ли во всех этих метаниях хоть какой-то смысл. Но что-то из глубины души вновь не позволяет так быстро облегчить мне жизнь, заставляя повременить. Интуиция? Пожалуй, что да. И как бы абсурдно это ни звучало, в критических ситуациях без надежных исходных данных я полагаюсь на нее даже чаще, чем на доводы разума. Она не подводит.

Откладываю телефон, погружаясь в изучение дел Рыкова. Да, Дмитрий Васильевич, а за последние пять лет вы действительно развернулись. Дважды просматриваю отчеты. Что-то цепляет взгляд, впуская в общий стройный мыслительный поток струю беспокойства. Есть! Резкий приток инвестиций из явно подставного источника. Хм… таким оборотам мы мало что можем противопоставить, а следовательно, сдерживающий фактор прежний. Но в свете последних перемен…

Вызов.

Бросаю непонимающий взгляд на телефон, автоматически отмечая, что прошло уже больше двух часов.

Цифры. Я не вбивал ее имя.

Сердце заводится с пол-оборота, заставляя грудную клетку вибрировать от ритмичных ударов, набирающих разгон.

Напоминаю себе, что разговор — это только начало, в девяноста девяти процентах он пластичен настолько, что поддается любой корректировке. А все остальное… Проблемы решим, чувства обеспечим, соперника уберем, о детях позаботимся, родителей пристроим. И это при самом хреновом раскладе!

Расслаблено оседаю в кресле.

Соединение.

Молчание.

Хочешь, чтобы я был первым? Уступаешь? Мне нравится. Значит, начнем с главного, детка, ты обретешь СВОЕ имя.

— Надя, — как будто смущаясь, отвечает она на мой вопрос, и это, как божественный знак, как луч солнца, пробившийся сквозь плотные мрачные тучи.

Надежда…

Улыбаюсь, как мальчишка, расслабляя мышцы все еще напряженной шеи и откидывая голову назад. Надежда нужна всегда и всем, но сейчас именно мне и рядом.

— Мне тоже, — продолжает она мою мысль, и этот тихий, нежный голос пробивает разом все мои защитные заслоны. Черт, вот как это, оказывается, бывает! Жалкое зрелище со стороны, когда мужика перематывают, как какой-то клубок шерсти. Но, бл…ть!.. Это невероятное ощущение, когда одного звука ее голоса достаточно, чтобы заполнить всего тебя.

— Надя, — произношу ее имя и понимаю, что это должно быть совсем не так, не по телефону, когда по спине пробегает неприятный колкий холодок из-за невозможности сказать это прямо ей в ухо, чувствуя близость, тепло и аромат ее кожи. Повторить ту ночь, но уже без масок и ненужного прикрытия.

— А ты? — все так же тихо, но уже более уверенно и расслабленно.

— Александр, — она застает меня врасплох, и при всем изобилии производных моего имени, я выдаю самую официальную.

— А можно «Саша»? — переспрашивает она, и от того, как она это делает, мои предохранители срывает окончательно: никогда в жизни у меня не было такой мгновенной жесткой эрекции на собственное имя. Меня скручивает и уже не отпускает.

— Можно… Надя, — сдерживаю пульсирующую вибрацию, рвущуюся прямо из легких. — Особенно, если ты будешь называть меня так, находясь как можно ближе. Очень близко, — сглатываю продолжение, которое только усугубит положение. — Я заеду за тобой. Сейчас, — иду я ва-банк.

Тишина.

Я не люблю молчание женщин. Совсем.

Никакие, даже самые гениальные аналитические способности не в силах предугадать, о чем думает и, тем более, к каким выводам придет внезапно замолчавшая женщина.

— Надя, — спрашиваю я осторожнее, но ясно давая понять, каковы мои намерения, — ты позвонила, теперь я знаю твое имя, ты — мое, у нас не осталось ничего, что могло бы нам помешать. Верно?

И опять эта гнетущая тишина, а потом голос, наполненный извиняющимися нотками:

— Саш, сейчас ночь.

Позволяю дыханию восстановить свой ход. Мое имя… Она не рвет ментальную связь. Хорошо. Остается выяснить, в чем дело.

— В прошлый раз тебе это не помешало.

— В прошлый раз я планировала встречу заранее. — Ее голос становится ниже, детка, ты чувствуешь то же, что и я! Давай, один шаг навстречу, и мы не будем терзать ни этот долбанный эфир, ни наши с тобой души, о телах я вообще помолчу. Ухмыляясь про себя, бросаю взгляд на профессионально установленную каркасную палатку у себя между ног.