Будь для меня всем (СИ) - Франк Алина

— Что-то случилось? — спросила я, достав из бокового кармашка помаду и положила её на столик.

Он покачал головой и провёл рукой по волосам. Ему точно нетерпелось что-то мне рассказать.

— Янис… ты испортишь мне укладку. Иди подожди меня в гостиной.

— Знаешь, ты сегодня утром сказала, что в моем возрасте люди заводят детей. — Он продолжал меня гладить по волосам, что было не очень приятно и как-то пугало меня.

— Я погорячилась, ты же знаешь.

— Нет, ты права…

Я взглянула на него через зеркало, пожала плечами и продолжила наносить косметику. Конечно, может быть его беспокоил его возраст. Либо же, он просто боялся, что после него ничего не останется. Никого, кто сможет продолжить род Высотских. Ну и ладно… Разве это так важно?

— Может быть дело во мне, раз ты… пьешь таблетки, чтобы не забеременеть от меня! — он схватил меня за волосы, оттягивая их на себя, и прорычал эти слова настолько грозно, что я не сразу поняла, что они значат.

— Янис… больно…

— Больно?! Тебе больно?

Янис потянул меня за волосы, чтобы я встала и швырнул в сторону с такой силой, что я упала. Мой взгляд тут же метнулся к сумке.

— Янис, это не то…

— Не то, что я думаю? А что это? Или я, по-твоему, до такой степени идиот?! — он кричал, расхаживал по комнате, но не мог успокоиться.

Подойдя ко мне, он снова схватил меня за волосы и заставил встать на ноги.

— К чему этот цирк?! — крикнул Янис, смотря мне в глаза, а я не знала плакать мне или продолжать делать вид, что ничего не понимаю. — Как же это паршиво…

Я видела, как сильно он сдерживается, чтобы не ударить меня, как сжимает кулаки и как заглядывает в глаза, ища ответа. А ответ-то просто… Я просто не хочу рожать ребенка от человека, которого не люблю. И теперь он это понял. Не знаю, рылся ли он в моей сумке или таблетки сами выпали из неё, но теперь Янис знал, что я пила противозачаточные средства на протяжении семи лет.

Набрав полную грудь воздуха, он покачал головой и ударил меня по лицу с такой силой, что я не устояла на ногах. Боль была невыносимой.

— Ты что?!

— Скажи спасибо, что жива осталась. — Сказал Янис, проходя по комнате, потирая кулак.

Он схватил мою сумку и швырнул в меня. Самое обидное было то, что слезы не катились ручьями по щекам. Неужели, мне и правда, до такой степени наплевать на него?!

— Ты поедешь на такси. И только попробуй опоздать! — бросил Янис и вышел из спальни.

Рано или поздно это должно было случиться. Он бы узнал о таблетках, и получилось бы все так же. Проведя руками по лицу, я поднялась на ноги. Голова кружилась. Раньше Янис никогда так сильно не бил меня.

Подойдя к зеркалу, я увидела, что под глазом образовывался синяк. Давно у меня их не было. Да и поводов не было. Сев у зеркала, я сделала глубокий вдох и почувствовала, как по щекам потекли слезы.

Я заказала такси, замазала синяк, надела платье, которое купила специально для праздника и вышла из дома. Через полчаса подъехало такси. В ресторане, наверное, уже все собрались и ждали только меня. А может быть даже не ждали.

Такси остановилось у самых дверей ресторана. Я вышла из машины и сразу же столкнулась взглядом с небесно-голубыми глазами. Мне стало дурно на мгновение.

— Привет, ты не изменилась, а вот твой муженëк постарел. Как дела? — он курил, оперевшись на стенку.

Я только и могла, что кивать на его слова. В голове все смешалось, я не могла поверить в то, что снова видела его. Столько лет наблюдала за его соцсетями, а теперь видела вживую.

— Серëж, я так…

— Па, ну где ты ходишь?! Ты обещал, что на пять минуток, а прошло все семь! — светловолосый мальчишка, с такими же, голубыми глазами и стрижкой, как у Есенского.

— Иду, иду, Серый. Заходи, скорее, продует.

— Ну тепло же!

— Живо.

Мальчишка шмыгнул в ресторан, а я и не знала, что сказать.

— Похож на меня, да? Офигеть, ему уже через месяц в первый класс, а я до сих пор не верю. — Рассмеялся Серёжа, пропуская меня вперёд.

— Как Наталья?

— Ну как… поправилась, постарела. Не сравнится с тобой. — Прошептал он и подмигнул, отчего я рассмеялась.

Янис стоял спиной ко мне и разговаривал с каким-то мужчиной. Крупный, в костюме с дорогими часами на руке и в чёрных лаковых туфлях. Наверное, какой-то друг Яниса. Бизнесмен. Предприниматель или тоже директор журнала. Но, когда я подошла к ним ближе, застыла. Мужчина кинул на меня взгляд, и я чуть не села.

— Юрка?! Юр, как ты… Ничего себе каким ты стал… Можно обнять тебя?

— Не думаю, что нам нужно это делать. — Он взглянул на Яниса и кивнул, отходя от нас.

— Вот видишь, как бывает, — сказал Янис, взглянув на меня. — Когда он просил у тебя помощи, ты обидела его.

— Это в прошлом. Семь лет прошло!

— Как же ты не поймешь? Обида не имеет срока давности.

— Он меня простит… — прошептала я, чувствуя, как по щекам катятся слёзы.

Я села на первый попавшийся стул и достала из сумочки зеркальце, поправляя макияж и замазывая синяк. Кругом бегали дети. Адриан был точной копией Руслана, такой же рыжий и кудрявый, странно, ведь они с Максом брали его из детдома. Сын Сергея тоже был похож на своего звездного отца. Дочь Островского и Августы — Стелла, была светленькой, как её мать, но на лицо не похожа ни на кого. Она сидела на диванчике, рядом с Алëнкой… Яшкиной Алëнкой…

Мне было плохо среди всего этого, как вдруг увидела Настю, идущую ко мне.

— Привет. — Сказала она, садясь рядом со мной, и я увидела ее живот, на что Настя лишь улыбнулась. — Мальчика ждем. Юра хочет назвать его Яшкой, а я говорю, что нельзя. Ну зачем судьбу искушать, да?

— Ну да… а ты теперь с Юркой?

— Да. Мы же женаты. Ты здорово его обидела…

— Насть, отстань, а! Мне, итак, плохо от этого всего… — я поднялась, понимая, что всем будет весело и без меня.

Я вышла на улицу и увидела Яниса. Он курил на том же месте, где полчаса назад делал то же самое Есенский. Не помню, чтобы когда-нибудь Янис курил. За десять лет ни разу.

— Янис, что случилось? Ты же не куришь.

— Уйди от меня. Видеть тебя не хочу.

— Янис…

— Уйди, я сказал! — крикнул Янис, как вдруг выражение его лица изменилось, и он схватился за сердце.

Я безумно испугалась за него, подбежала, даже ослабила галстук, но кажется, Янису становилось только хуже. Оставив его, я побежала в ресторан, чтобы позвать хоть кого-то на помощь. Меня не было минуту. Когда я выбежала обратно, увидела, что Янис лежал на земле, а тлеющий окурок валялся в стороне.

Глава двадцать первая. Конец?

Я ходила по больничному коридору, боясь, что сейчас выйдет доктор и скажет что-то ужасное. Юрка сидел на стуле и тоже нервничал. Руслан должен был всех разогнать по домам и приехать, но его не было. Мне было плохо от мысли, что именно я виновата в том, что случилось с Янисом. Как же так?! Нужно было просто поговорить с ним, а я не поговорила, вместо этого обманывала столько лет.

Через минут двадцать к нам вышел доктор.

— Состояние стабильное, но ему нужен покой и наблюдение. Завтра привезите ему все необходимое, недельку мы его понаблюдаем.

— А поговорить… — я хотела извиниться, поговорить с Янисом, но доктор лишь покачал головой.

— Завтра утром, все завтра. Можете ехать домой. Не мучайте себя.

Юрка приобнял меня и повел по коридору к лифту. Казалось, ещё шаг и я упаду. Впервые в жизни мне было больно и стыдно. Зачем я столько лет мучила человека? Почему обманывала его?! Я достала из сумочки таблетки и кинула их на пол в лифте, на что Юрка хотел их поднять, но я остановила его.

— Юр, прости меня… Я больше не могу! Я монстр… я ужасный человек, я… так боюсь, что Янис…

— Алëна… — он обнял меня, и я заплакала, не в силах сдержать эмоции на этот раз. — Все будет хорошо. Это же Янис, он и не такое переживал.

Он предложил подвезти меня, но я отказалась, сказав, что хочу прогуляться. На самом деле, я хотела просто остаться наедине с собой. Зайдя в первый попавшийся магазинчик, я купила бутылку водки, той самой, которую когда-то пила с Яшкой и Юркой, ещё до всего ужаса, который произошел со мной за все десять лет. Бросив деньги хамоватой кассирше, не забирая сдачи, я пошла в парк. Он не был таким, какими были все парки в Питере. Открыв бутылку, я делала глоток. Алкоголь обжигал горло. Все потому что пила без привычки. В последний раз я пила водку, когда… когда мы с Янисом жили в нашей маленькой квартирке, до контракта с Германией, до этой жизни, в которой я была лишней. Снова глоток. Второй. Перед глазами все плыло, а я выпила всего стопки две.