История третья. Так не бывает - Женя Сергеева
Девушка с наслаждением кромсала салфетку ножом, представляя лицо своей якобы подруги. Ненависть пылала и разрушала. Искажала мысли и голоса вокруг.
“Почти готова…” — Мысли блондинки скрывались за семью замками в виде сочувствия, заботы, расположения. Настоящие чувства, вяло ворочались, напоминая лаву, готовую в любой момент вырваться из-под наносного слоя, обеспечивающего приятельские отношения с окружающими.
Втираться в доверие, делать из людей послушных пудельков на коротких поводочках, — вот в чем она преуспела по жизни.
Даже грозный братец ни разу не заподозрил в махинациях. Приятно было видеть, как он отдаляется от друга, как веселый и жизнерадостный Красавчик становится закомплексованной истеричкой. Его падения началось задолго до аварии. Постепенно, день за днем она меняла его. А все вокруг сочувствовали ей. Как же: парень — вертихвостка мужского рода, прожигатель жизни. Смешно. он ни разу ей не изменил… Хотел жениться…
И только один раз она дала слабину, когда допустила то, что он услышал и понял ее игру. Не совсем до конца, но этого хватило, чтобы он сорвался с катушек.
И братец еще с его непомерной верой в людей…
“Если ты его бросишь сейчас, останешься и без моих денег…” — Блондинка внутренне скривилась, наблюдая за тем, как собеседница тщательно кромсает ни в чем не повинную салфетку.
Ничего, они за все ответят, и братец за ультиматум, и бывший за издевательства… Нет, они не были и в половину такими, как она в слезах и истериках до судорог описывала разлюбезному братцу. И эта Лена… Она тоже заплатит, за то, что умудрилась выволочь этого длинноволосого ублюдка из трясины, какую Анна создавала месяцами.
Сплетая свою паутину…
Так глупо, так глупо опростоволоситься… И теперь все начинать почти заново. Саша свободен и его бизнес остался при нем. А должен был уже быть пациентом психушки. Вот бы его в смирительную рубашку… И чтобы ответил за все… А она бы смотрела, как его жучат в задницу волосаторукие санитары.
И наслаждалась бы… Каждым стоном боли, каждым ругательством сквозь пену изо рта, каждой каплей крови.
Это был второй раз, второй раз, когда она позволила эмоциям взять вверх и поплатиться за это.
Больше никаких срывов. Никаких нервов. Дурочку эту надо бы довести… Хотя ее и так подгружает. еще немного надавить…
А с Леной… Эту суку надо убирать и чем жестче, тем лучше. Больше никаких игр с работой и с наркотой. Не прокатило.
Если сейчас убрать Лену, Сашу перемкнет. Это точно.
И братца… Братца бы надо за яйца взять… Как?
Какие у него есть слабости?
А есть ли у него вообще слабости, кроме сестры?
Бизнес? Нет… Их с Красовским наполовину нелегальное детище им дорого, но настолько, чтобы руки на себя наложить. Может засадить? Как? Спровоцировать? Как? Блондинка сжала холодными пальцами виски, которые начало ломить от возбуждения. Вопросы… Вопросы…
Красовский — еще тот сучоныш, он единственный, кто видит ее, кажется, насквозь, своими уродскими глазами. Смотрит и в душу заглядывает. И такое омерзение в гнусных белесых глазах.
Ненавижу, всех ненавижу…
Ей никто не нужен был, удовольствие приносили только деньги и власть. Но сейчас все ее благосостояние зависит от брата, если сможет подкопать, хоть что-то — засадит за решетку. Нет. Ей не нужен брат. И если с компанией долбанного Красавчика не вышло, то может получится прибрать к рукам клуб брата. Кровавый клуб брата…
Блондинка судорожно вздохнула.
Красавчик, братец или стекляноглазый — не важно. В ее системе ценностей они уже давно слиты.
***Два дня спустя
— Белый, ты когда в клубе будешь? Нет, новенькие меня не интересуют. Сам разберешься. Да. Есть новости. Только по телефону. Жду.
Тимофей Крассовский — по официальным документам и для сотрудников его охранного агентства. Тим — для близких. Змей — для бойцов полу легального клуба.
Военный, служивший в горячих точках, чудом оставшийся в живых. Но бывших военных не бывает, тем более с таким послужным списком.
Вот и Тимофей, уволившись в запас, всю свою дальнейшую деятельность сопрядил с риском, охраной, оружием, жестокостью, насилием. Никогда ни в чем не сомневающийся, идущий к своей цели, изворотливый, хитрый, умный, непредсказуемый. Одним словом — Змей.
Единственное в чем не складывалось — женщины. Они его не любили. Его не любила мать, бросившая на воспитание отцу. Впрочем, она и отца не сильно жаловала.
Первая горькая любовь, оставившая шрамы не только на лице и руках, но и глубокие борозды на тогда еще горячем сердце будущего Змея.
Более зрелые отношения… Могли бы и сложиться, если не служба и полугодовые командировки. Он пытался понять, но простить измену не смог.
С тех пор в его жизни существовали только случайные связи и, в основном, оплаченные. Его внешность отталкивала. Он к этому привык и уже не обращал внимание.
До событий двухмесячной давности.
Впервые женщина смотрела в его лицо и не излучала в ответ брезгливости. Это оказалось непривычным, странным, завораживающим.
Тогда он впервые серьезно поругался с Глебом и даже задвинул ему пару раз под дых.
Глеб, конечно, и сам понял, что перегнул… Но было поздно.
