Новогодние неприятности, или Семья напрокат (СИ) - Гранд Алекса

— Можно?

— Да. Заходи, Демьян.

Дергаю на себя металлическую ручку. Шагаю. Приклеиваюсь к порогу. Сердце пропускает удар. А тщательно подобранные слова застревают в глотке. Идиот. Как есть — идиот.

Глава 20.1

Юля

— Пап, почитаешь про Финиста?

Успевшая переодеться в ночную рубашку Алиска ловит Демьяна в коридоре, а я трусливо юркаю в ванную и запираюсь изнутри. Прислоняюсь лбом к зеркалу, дышу глубоко и пытаюсь совладать с захлестывающими меня эмоциями.

Эйфория вперемешку с разочарованием. Жажда большего и панический жуткий страх. Нега, томление, слабость.

Поцелуй, случившийся в ресторане, до сих пор горчит на моих губах и кипятит кровь. От него у меня выросли крылья и так же стремительно оборвались, когда пришлось падать с небывалой высоты обратно на землю.

— Ларин придерживался заготовленного сценария? Или с помощью меня хотел насолить бывшей?

Наличие влюбленности у популярного депутата к хозяйке небольшого кафе не рассматриваю — слишком страшно поверить в призрачное чувство и ошибиться. Поэтому так и эдак кручу пришедшие на ум вопросы и не нахожу ответа.

Медленно смываю макияж, превращаясь из светской дивы в девчонку из соседнего подъезда, принимаю контрастный душ и натягиваю на тело пижаму с изображением единорога. Хочется хоть на пять минут обратно в детство, без взрослых проблем и шахматных партий с «Жертвой Ласкера» или «Цугцвангом». Я в них не слишком сильна.

Прочесав волосы пальцами, я позволяю им свободно рассыпаться по плечам и в полной тишине проскальзываю в спальню. Задергиваю шторы, памятуя, что назавтра мы решили устроить себе выходной, и падаю на кровать, кутаясь в одеяло до самого подбородка.

А уже в следующую секунду подбираюсь, когда в дверь раздается негромкий, но требовательный стук. Сердце пускается вскачь, ступни сводит судорогой, а гадские бабочки почему-то оживают и начинают долбиться в стенки желудка.

— Можно?

— Да. Заходи, Демьян.

Ларин застывает на пороге, не торопится проходить. А вместе с ним застывает и само время. Настенные часы стопорятся, тормозит секундная стрелка, и я торможу. Из-за просачивающегося из коридора света не вижу выражения лица Демьяна, фиксирую только очертания и гулко сглатываю.

Слух обостряется, компенсируя просевшее зрение. Обоняние тоже пашет на максимум. По крайней мере, я едва не захлебываюсь от терпкого мускусного аромата, наполняющего ноздри по мере приближения Ларина.

— Юль, я поговорить хотел…

— Говори…

Раздаю жестко, а у самой комок в горле застревает, и дрожь прокатывается по телу. Проигрываю по всем фронтам и с трудом держу оборону.

Демьян же в ответ на это замолкает, сдвигает край одеяла и укладывается рядом. Миллиметры между нами оставляет, не прикасается, только меня все равно опаляет жаром. И снова запах его духов проникает в легкие. Думать мешает.

— Мне нужно, чтобы ты знала. Я поцеловал тебя не потому, что Ленчик просил. Не ради красивых снимков в журналы.

— И не ради того, чтобы взбесить Инну? — подхватываюсь, привставая в кровати, и наклоняюсь, пытаясь разглядеть хоть что-то в глазах Ларина. Не вижу ничего. Темно слишком.

И волнительно. Потому что опустившаяся между нами пауза кажется вечной.

— Инну? Нет, — покатав на языке мой вопрос, Демьян смеется. Приглушенно, но заразительно. И я смеюсь вместе с ним. Прячу подозрения в дальний ящик, подтаскиваю колени к груди и высекаю робкое.

— Тогда почему?

— Просто захотел. Ты такая красивая была. Воздушная. Неземная. Не удержался.

Не знаю, что это — грубая лесть или голая правда. Но от слов Ларина на душе становится теплее. Исчезает зревшая с вечера обида, крылья возвращаются на привычное место и норовят отправить меня вверх. Не зря говорят, что женщины любят ушами, вот и я ведусь на банальные комплименты и растекаюсь, как подтаявшее мороженое.

— Посплю сегодня с тобой, ладно?

— Но…

— У меня в комнате холодно. Приставать не буду.

Под абсолютно банальным предлогом, Демьян с легкостью отвоевывает себе половину кровати, подтягивает меня к горячему боку и накрывает мою ладонь своей. Утыкается носом в шею, инициируя очередной марш мурашек, и не шевелится, выполняя данное обещание.

Котики, простите, мы немного сбились с графика. Просто автор заболел и вчера лежал пластом. Надеюсь, вы у меня все здоровыею Ловите милоту на ночь.

Глава 20.2

И, действительно, не пристает. Крепко меня обнимает, кутая в негу, переплетает наши пальцы и вместе со мной отправляется к Морфею. В движениях Ларина нет ничего пошлого, отсутствует даже намек на интим, и это заставляет снимать с себя очередной слой брони и по-новому смотреть на дремлющего рядом мужчину.

— Вставай. Скоро Алиска проснется, — первой распахиваю веки, когда за окном рассветает, и осторожно веду рукой по вздымающейся груди Демьяна. Сдавленно ойкаю, когда он ловит мое запястье и прижимает его к губам, и неотвратимо краснею.

— Доброе утро, Юля.

— Доброе.

Выдыхаю нерешительно и сбегаю в душ. Искать гармонию в утреннем ритуале — слишком старательно чистить зубы, поливать пылающее лицо холодной водой, расчесывать запутавшиеся после сна пряди.

Демьян же принимается готовить завтрак, пока я проделываю все эти манипуляции. Доказывает, что они с дочерью прекрасно обходились и до моего появления в их квартире, переворачивая на сковороде румяные аппетитные гренки, при виде которых мой желудок начинает громко урчать, а рот наполняется слюной.

А уж то, как он укладывает на ломтики хлеба листья салата, лосось и яйцо пашот, и вовсе вызывает гастрономический оргазм.

— Ты не говорил, что так виртуозно управляешься с плитой.

— Ты не спрашивала.

Подмигивает Ларин и ждет, пока мы с Алисой оценим по достоинству его кулинарные таланты. Мы же жуем так, что за ушами трещит, облизываем пальцы и просим добавки. Болтаем непринужденно о всякой ерунде, строим планы на Рождество и синхронно подскакиваем, когда нашу идиллию нарушает трель дверного звонка.

— Ты кого-то ждешь? — Демьян застывает с гренкой в руке, ну, а я отрицательно мотаю головой и выдаю невнятное.

— Нет.

— Пойду открою.

Из коридора доносятся приглушенные шорохи, а потом слышится знакомый голос, от которого у меня сводит зубы и подступает неминуемая мигрень. Хочется притиснуть к себе Алиску, прижаться к Ларину и активировать телепорт, чтобы в следующую минуту оказаться на другом конце света.

В Париже, например, в кафе с нежнейшими круассанами. В Риме у Колизея. В Лос-Анджелесе у палатки с хот-догами. В Антарктиде с пингвинами. Да где угодно, лишь бы не рядом с Инной.

Но я натягиваю на лицо вежливо-отстраненную маску и делаю вид, что появление бывшей супруги Демьяна на нашем островке покоя и уюта ни капли меня не заботит.

— Доброе утро.

— Привет, мам.

— Доброе утро. С Рождеством. Католическим, но все же.

Эта странная женщина широко улыбается приторной улыбкой, от которой живот сводит, и достает из небольшого пакета батончики и глянцевые пакетики с порошком.

— Смарт-еда. Сбалансированное питание. Здесь есть все необходимое. Комплекс растительных и животных белков, антиоксиданты…

— Спасибо, мы уже позавтракали.

Перебиваю Инессу не слишком дружелюбно и умоляюще кошусь на Ларина.

— Мы, действительно, уже поели. Кофе будешь, Инн? — распознав мой сигнал sos, моментально включается Демьян и нажимает на аппарате кнопку «американо». — Только по-быстрому. У нас с девчонками планы.

— Планы? — хлопает ресницами Алиса, и я также удивленно смотрю на Ларина.

Вчера мы собирались просидеть дома целый день, разгадывая шарады или залипая на какой-нибудь добрый новогодний фильм.

— Планы. Сеанс в кино через час. Марш переодеваться.

— Кино? Здорово! А на меня билетика не найдется? — жеманно тянет Инесса и осторожно дует на плещущуюся в кружке жидкость.