Держи меня крепче (СИ) - Малиновская Маша
— Это что только что было? — не выдерживаю и поворачиваюсь к Максиму.
— Я уж думал ты и дальше будешь молча злиться, пока весь кислород в салоне не сожжёшь, — он отвечает спокойно, продолжая следить за дорогой.
— Зачем ты приехал? Обязательно было вести себя так перед моей мамой?
Игнорирую его замечание.
— А что я не так сказал ей? — Ларинцев вздёргивает брови и бросает на меня быстрый взгляд, вновь возвращаясь к дороге. — Я же не грубил. Ничего такого.
— Не грубил, но ты вёл себя…
— Как твой парень?
Ну и привычка — заканчивать фразы за других.
— Разве это не логично? В прошлый раз мы ей сказали, что это так.
— Это ты зачем-то сказал.
— Тебе сколько? Двадцать? Двадцать один? А ты до сих пор бледнеешь, когда тебя при маме парень в щёчку чмокнул.
Сердито складываю руки на груди, вперивая взгляд в лобовое. Не его это дело, как я веду себя со своей семьёй.
— Отвезёшь меня в общежитие.
Вижу, что начинает злиттся. Сжимает челюсти, натягивая желваки. В салоне не ощущается, но я замечаю, что редкие деревья на обочине межгородской трассы начинают мелькать быстрее. Разгоняет машину. А я, наверное, совсем инстинкт самосохранения утратила.
— А на приём к отцу позовёшь кого-то из вчерашних подружек.
Браво, Нина. Теперь он в курсе, что ты сталкерила вчера за ним.
Но Ларинцев и бровью не ведёт, продолжая ехать в том же темпе. Сводит брови к переносице, а потом расслабляется. Вот что за человек — себе на уме, никогда не поймёшь и не предугадаешь, о чём думает.
— Опять подглядывала за мной, Пёрышко? — подмигивает, повернувшись ко мне на пару секунд, и расплывается в улыбке.
Мне в этот момент так и хочется невзначай посмотреть в зеркало — не открыт ли у меня рот от удивления. Мало того, что Ларинцев будто враз маску сменил, он ещё и так нагло это сказал, отослав к тому моменту, когда я случайно увидела фееричное трио за углом дома на тусовке.
Что тут ответить? Фыркаю и снова отворачиваюсь к окну, но тут же зажмуриваюсь, понимая, что скорость так и остаётся слишком высокой. И почему у парней такая тяга к этому? Неужели нельзя ехать медленнее? Так же безопаснее, это очевидно.
Наверное, Ларинцев замечает, как я мёртвой хваткой вцепилась в ручку над дверью, потому что всё же немного снижает скорость. Включает негромко музыку, что-то резкое и тяжёлое. Телефон мурлычет сообщением от Юльки, и я зависаю в переписке. Может это и не совсем прилично, но говорить с Максимом мне не о чём, да и сейчас не хочется совсем. Меня царапает внутри такое отношение, когда вчера он на полную катушку отрывался, а сегодня я должна прикинуться его девушкой перед его же семьёй. Конечно, рамки я ему вчера сама определила, но… Как-то уж всё это слишком.
— Вы с ним были вместе до того, как всё произошло?
Неожиданно заданный вопрос заставляет вздрогнуть. Естественно, я понимаю, о ком он спрашивает, но не понимаю, зачем.
— Мне было шестнадцать. Вместе — это слишком громко сказано.
— Для тебя. А для него? Он ведь старше.
По лицу не разобрать, о чём он думает, и почему этот вопрос пришёл в голову. Ларинцев говорит таким будничным тоном, будто интересуется, что я на завтрак ела.
— Почти на два года. Я не знаю, что тебе ответить и как правильно это назвать. Мы встречались, но это было скорее нечто вроде дружбы, по-детски.
Вижу, как Максим, слегка прищуривается, внимательно глядя на дорогу, а стрелка на спидометре начинает подёргиваться вправо.
— Когда тебе шестнадцать, а ему восемнадцать, это уже не сильно похоже на что-то вроде дружбы, Нина.
— Ты судишь по себе.
Выходит резче, чем я хотела. Просто разговор получается какой-то дурацкий.
— Чего он хотел сегодня?
Это уже похоже на какой-то допрос. И тон соответствующий.
— Понятия не имею, Максим, мы пять лет не общались. Сегодняшний визит для меня был сюрпризом.
Ещё каким. Все чувства, воспоминания о боли и потерянном времени, о разбитых вдребезги мечтах — всё враз нахлынуло, стоило увидеть сегодня Акуленко. Он ведь когда-то мне и правда нравился — лучший в нашей труппе, сильный и красивый, интересный, заводной парень. Но так неожиданно увидев его сегодня, из всех эмоций я ощутила только холодящий спину страх. Не его самого, но всего того, что по его вине, по его халатности со мной случилось.
— Я не хочу, чтобы ты виделась с ним.
Я снова замираю, ошарашенно глядя на Ларинцева, внимая в смысл сказанных так безапелляционно слов. Он не хочет. Не советует, не убеждает. А ставит перед фактом. Не хочет. Я и сама совершенно не горю желанием видеть Влада, но вот такой тон — это уже за гранью.
«Давай, Нина, спроси, кто я такой, чтобы решать за тебя. Чтобы указывать, что делать»
Вспоминаю его слова, сквозь зубы брошенные вчера утром на кухне в его квартире. А потом жёсткий поцелуй, которым он их запечатал. И проглатываю резкий ответ, что вертится на языке.
Глава 32
В общежитие меня Ларинцев всё же завозит, хотя проскакивали сомнения. Относит в комнату сумки, помогает даже сложить в холодильник продукты, что положила мама. Вики сейчас нет, но я и не горю желанием её видеть. Сразу вспоминается тот недалёкий жуткий вечер. Вика, конечно, не при чём, она просто хотела познакомить меня с ребятами, откуда ей было знать, что они на такую мерзость пойдут.
— Едем? — Максим смотрит на меня с надеждой и снова улыбается той самой улыбкой чеширского кота.
Пару секунд смотрю на него и понимаю, что отказать не смогу. В конце концов, что я могу предъявить ему за вчера? Я не девушка ему. А Максим действительно не один раз уже выручил меня, и довольно серьёзно.
— Едем, — улыбаюсь и открываю дверь, выпуская Ларинцева из комнаты первым.
На лестничном пролёте сталкиваемся с Викой.
— Нина! Привет, — соседка по комнате расплывается в улыбке, но как-то настороженно косится на Максима. — Приехала уже?
— Да, но снова уезжаю. Увидимся вечером.
Вика кивает и снова странно взглянув на Максима, скрывается за поворотом блока.
Через двадцать минут Ларинцев паркует машину возле двухэтажного здания, облицованного тёмным красным стеклом. Выглядит стильно и впечатляюще. Максим обходит машину и открывает мою дверь, предлагая руку. Место располагает к учтивости.
Я иду за ним ко входу, где дверь нам открывает швейцар. Ларинцев помогает снять с плеч лёгкое пальто и передаёт его в гардеробную.
— Максим Викторович, добрый вечер, ваш отец будет рад, что вы приехали.
К нам подходит высокая ухоженная женщина в узкой юбке до колен и блузе под горло. Золотистый бейдж на её груди гласит, что это администратор ресторана. Она скользит по мне равнодушным взглядом, полностью концентрируясь на Максиме. Улыбка чуть более, чем просто учтивая, взгляд чуть более внимательный, чем просто профессиональный.
— Спасибо, Рита.
Рита. Не Маргарита, как указано на бейдже. Думаю, они не впервые видят друг друга. Хотя, с чего я взяла, что впервые? И вообще, какая разница?
Девушка остаётся у администраторской стойки встречать других гостей, а Максим ведёт меня к двери в банкетный зал. Я начинаю нервничать, понимая, во что ввязалась. Это же совершенно иной круг, в котором я понятия не имею, как себя вести. Просмотр сериала «Сплетница» ни в счёт. Когда он сказал про вечер у отца, я, конечно, понимала, что семья его довольно обеспеченная, но такого размаха не предполагала, честно говоря.
Наверное, Максим чувствует, что я напрягаюсь за его спиной, поэтому кладёт мою ладонь себе на сгиб локтя и сжимает ободряюще пальцы, когда мы входим в шикарный зал. В углу просторного помещения, убранного в серый, белый и бирюзовый цвета, на небольшой сцене за клавишным инструментом негромко поёт, аккомпанируя себе на синтезаторе, музыкант. Гости разместились кто за небольшими круглыми столиками, расположенными вдоль одной стены, кто группами у длинных столов, накрытых закусками. Снуют неприметные официанты, предлагая гостям шампанское и другие алкогольные напитки. Гостей человек тридцать, вокруг витает ощущение лёгкости и непринуждённости.
