Мой любимый (не) медведь (СИ) - Юнина Наталья
— И?
— Не убрала. Она напала на меня. Ну, а я не из тех дур, которые сдачи не дают. Вцепилась в нее так же, ну и пошло, и поехало. Потом уже нас соседи разнимали и ментов вызвали. В свое оправдание, скажу, что правда на моей стороне, в подъезде есть камеры и там четко видно кто на кого напал. Пусть наша доблестная полиция разбирается с видео, я ее еще засужу. Что молчишь, Потапов? Сказать нечего, я полностью упала в твоих глазах?
— Да нет, что ты. Просто к тебе присоединилось еще одно прозвище, теперь ты у нас не просто Алинка дендрофилка, макраместка и экстрасенс, ты еще и боксерша. Интересно, доблестная полиция уже скинула видео в ютуб, как думаешь?
— Не смешно. У меня опять поцарапан нос! И кажется волос стало меньше. И, к сожалению, на голове, а не в другом месте.
Нельзя так себя с ней вести, но не могу ничего с собой поделать, заливаюсь смехом, смотря на это ходячее чудо в перьях.
— Ты пока смейся скотеночек, а я мыться.
— Ну прости, не могу сдержаться. Пойдем, я помою мою побитую девочку мочалкой, ранки обработаю.
— Иди в жопу со своей зеленкой, с зеленым носом я ходить больше не буду.
— Цыц, женщины так не выражаются.
— Да что ты говоришь, может еще и не дерутся?
— Точно. Все, давай ко мне на ручки.
Беру на руки мою побитую лань и несу в ванную. Быстро снимаю с нее одежду, раздеваюсь сам и заношу Алину в душевую.
— Саша, я не в настроении заниматься сексом.
— Не поверишь, я тоже, я заочно уже представляю тебя с зеленкой на лице.
— Да иди ты, — перехватываю Алинину руку и целую в ладошку.
— Что это за телячьи нежности, Потапов?
— А что нельзя?
— Можно.
— Давай потру спинку.
— Только не так как я тебе.
— Договорились.
* * *Выходим из душевой вместе, настроение, несмотря на расслабляющий душ, просто отвратительное. В такую задницу я еще никогда не попадала за все свои тридцать два года. Черт, да даже сидеть полуголой на дереве было не так стремно.
— Алин, ну хочешь мы этой тетке отомстим?
— Конечно отомстишь, Потапов. Ты просто обязан ей перекрыть выход из квартиры тем самым пандусом. Хотя у нее ребенок, он там потом умрет. Нет, Саша, пусть живет.
— А если серьезно, что ты там делала?
— Заезжала домой, чтобы надеть красивое платье.
— Как вижу не надела. Ну и хрен с ним. Я ужин заказал, пойдем есть.
— Саш, я не хочу есть. Давай просто полежим на диване. Кстати спасибо за розы. Я люблю их, и именно красные. Знаю, что банально, но мне нравится. Прости, что не сказала про ромашки, мне было приятно твое внимание.
— Алин, — Саша садится на диван и притягивает меня к себе. — Точно больше ничего не случилось? Тебя больше никто не трогал?
— Никто.
— Тогда забудь ты про эту бабу.
— Обещай, если у нас когда-нибудь будут дети и я стану такой же яжемать, то ты скинешь меня с балкона.
— Обещаю. Только что значит если?
— Знаешь почему я стала гинекологом?
— Потому что любишь женщин?
— Мимо. Мама еще с юности меня затаскала по врачам, у меня вечно были проблемы по этой сфере. Я просто ненавидела врачей, а потом поняла, чего их бояться, проще им стать, чем потом трястись перед кабинетом. Стала. Кстати, я хороший врач, Потапов. И диагноз свой знаю, тут я реалистка. Я не бесплодна, залечу на раз два, вот только выносить будет сложнее. Да, Саша, я гинекологичка со своими проблемами. Давай, начинай шутить.
— И все же что-то случилось? Ты мне никогда этого не говорила, ни про ромашки, ни про проблемы.
— Ничего не случилось, Потапов. Ты забыл, сегодня же вечер признаний. Вот я и признаюсь. Спрашивай, что хочешь, на все отвечу.
— Ты когда-нибудь влюблялась?
— Нет. Ни в кого и никогда. Да, Саша, я реально ненормальная и до встречи с тобой вообще не думала о том, что в моей жизни может появиться мужчина. Я вообще в это не верила. Нормальная женщина хотя бы верит, а я правда нет. Мне итак жилось не плохо. А ты? Реально свою Машку не любил или сказал, чтобы мне было приятно? А других?
— Реально. Нравилась конечно Машка и другие, но любить нет. Но баб было много, так не сосчитать. Алин, а сколько у тебя мужиков было? Только давай без этих ваших бабских уловок. Скажи, как есть.
— Двадцать два, — чувствую Потапов напрягается. — Что, много?
— Вообще-то я ожидал услышать другую цифру, максимум десять. Но двадцать два, когда успела-то?
— Осуждаешь?
— Нет. Просто недоволен.
— Ладно, расслабься, Саш, их было два, а не двадцать два.
— Ну ты и паршивка! Значит я третий, Бог любит троицу. Вот теперь я рад. Хотя….
— Что хотя?
— Если их было всего два, значит запали в душу?
— О, да, Саша, первый дефлоратор мне прям так запал в душу, что я до сих пор его вспоминаю с отвращением. Знаешь, у меня вот с того времени и пошла не любовь к мужикам, а ведь он был даже не урод, а вполне симпатичный, но видать внешность реально не главное.
— И кто он, одноклассник?
— Ты за кого меня принимаешь, Потапов? К твоему сведению, я не трахалась в школе.
— Ну, прости, а где?
— А тебе это точно надо знать?
— Однозначно. Я ж теперь не усну.
— В университете. Он кстати был единственный с кем я официально встречалась, слава Богу недолго. Ну вот после первого раза- конец комедии, хотя потуги с его стороны еще были.
— А второй?
— Тоже мой однокурсник, но мы никогда не встречались. Он мой друг.
— Друг с которым ты трахалась? Друг?!!
— Да, друг, между прочим на Артемку была возложена серьезная миссия исправить предыдущий секс.
— Ну и как, исправил? — недовольно спрашивает Потапов.
— Исправил.
— Так стоп. Что ты мне сейчас по ушам ездишь? Когда мы встретились, ты сказала, что у тебя год секса не было. А с кем был тогда? Значит было не двое?!
— Это и был Артем. Он уже давно живет в другом городе. Иногда сюда приезжал, ну и…..
— Трахал тебя. Супер.
— А что не так, Потапов? Он не женат, я не замужем. Мы никогда не испытывали романтических чувств друг к другу, мы реально дружили, хоть в это и сложно поверить. И да, он иногда приезжал сюда и мы, ну ты сам понял. Саш, ну хватит меня зажимать.
— Я случайно, прости. Глупо отрицать, что мне это не нравится, — поворачиваюсь к Саше и смотрю на своего обиженку.
— Саш, ну ты чего? Я же не любила никого, да я даже не влюблялась, вот ни на граммулечку, ну Саш! Я тебе сейчас нос откушу!
— Попробуй. А я тебе язык вырву.
— Ты же говорил отрежешь?
— Что-нибудь из этого, — Саша встает с дивана и идет в сторону спальни.
— Ну, Потапов, ты совсем что ли? Это же прошлое! Вернись, я все прощу.
Блин и смех и грех. Ведь точно обиделся, я его уже знаю. Отвратительный день! Не пойду за ним, достало уже. Это я пострадавшая сторона сегодня, а не он. Встаю с дивана и иду к столу, что-то аппетит вдруг появился. Закидываю в рот аппетитный кусочек мяса, а за ним не менее аппетитный запечённый картофель. Наливаю целый бокал вина и залпом выпиваю.
— Ты нормальная вообще? — позади меня раздается голос Потапова.
— Мы вроде уже давно определились, что нет.
— Сказала, что не хочешь есть, а сама наяриваешь мясо, еще и вином запивает, здорово.
— Ты меня бросил, обиженка. А я заедаю стресс.
— Я ушел в спальню, а не из квартиры. Вот умеешь же ты все испортить, Терентьева. Дай сюда руку, — Потапов, не дожидаясь, сам берет мою ладонь и надевает кольцо на безымянный палец левой руки.
— А почему на левую? Это что ты так меня уже ненавязчиво посылаешь?
— Это помолвочное кольцо, бестолочь.
— Аааа. Круто, только если еще раз назовешь меня бестолочью, я тебе в трусы перец подсыплю. Нет, смесь перцев.
— Договорились. Больше ничего мне не хочешь сказать?
— Очень вкусное кстати мясо.
— Ты только что плюнула в меня этим мясом.
— Ой, прости, Сашенька. Нет, это не мясо, это кусочек картошки.
