Мой любимый (не) медведь (СИ) - Юнина Наталья
— Это наглость какая-то. Ты даже не был голым.
— Поговорим об этом дома. Давай сюда руку.
Хватаю Алину за ладонь и веду в сторону выхода. На удивление нам повезло и за дверью никто не стоял.
Моя несостоявшаяся макраместка быстро переодевается, и мы идем на выход. Садимся в машину и отправляемся домой.
— Ты же понимаешь, что на фитнес больше не пойдешь?
— Ну, Саша! Я только так могу держать форму, я есть хочу!
— Занимайся дома или хотя бы без личного тренера. И это не обсуждается.
— Групповые занятия толку не дают. Если так, то ты будешь ходить со мной по вечерам, ясно?!
— Хорошо. Завтра пойдем вместе.
— Ты серьезно?
— Вполне.
* * *Алина выходит из душа и ластится словно кошка.
— Ты чего там курнула что-то, пока мылась?
— С чего бы это?
— А чего такая добрая?
— Просто настроение хорошее. Саш, только не отказывайся сразу, пожалуйста.
— Ясно. Что надо?
— Ты же знаешь, что я езжу только на работу и в фитнес клуб, мы даже по магазинам ходим вместе, прошу тебя убери своего амбала. Мне это не нравится. Если не уберешь, я перееду к себе обратно, клянусь.
— Тупое условие.
— Ну, пожалуйста, Саш….
— Ладно, пару дней посмотрим.
— Серьезно? Я же не слепая, увижу даже если будет другой.
— Тебя сопровождает только один человек. Любой косяк и будешь всегда ездить с амбалом. Давай делай мне массаж.
— Отлично! А вообще не наглей, я тебе не из этих молчаливых куриц с мужем тираном, ясно?
— Не очень-то и ясно, там тучки пошли.
— Саша, я серьезно.
— Я тоже. Кстати я завтра не смогу с тобой на фитнес пойти, послезавтра, хорошо?
— Хорошо. Я вообще удивлена что ты согласился.
— Буду тебя контролировать. Кстати, хочешь прямо завтра уволю Милену?
— А что она накосячила уже?
— Нет, но, если ты хочешь уволю. Алин, а можно чуть нежнее мять мне плечи?
— Можно. Прости, я задумалась.
— И вот тот холмик разотри мне, помассируй пальцами. — Алина начинает активно тереть мне спину, удивительно откуда в такой маленькой женщине столько сил. — Может крем возьмешь?
— Нет, итак хорошо получается. Саш, а знаешь, я вот так подумала, а ведь мы с тобой похожи. Оба ни в чем не разобравшись, друг на друга набросились.
— Да, я тоже думаю, что мы оба чокнутые. Кстати, раньше я был нормальным.
— Тебе так кажется, Потапов. Ты уже тогда на дороге был психом.
— А ты дурой.
— Да, признаю. Как бы ни было печально, но ты псих, а я дура.
— Замечательная пара, психодур и психодурка.
— Сам ты дурка.
— По тебе она точно плачет. Так, нежнее, пожалуйста, хватит мне уже тереть один и тот же участок.
— Сам же сказал разотри холмик.
— Я сейчас тебе также разотру.
— Нет, у меня на спине никаких холмиков нет. Можешь потереть мой другой холмик.
— Обойдешься, пора баиньки.
* * *— Доброе утро.
— Алина, ты меня пугаешь.
— Я настолько страшная ненакрашенная?
— Я о твоем добродушном настроении. Для меня ты красивая всегда, ну без зеленки.
— Я приготовила завтрак. Сметанные блинчики. Они не сгорели, я все попробовала. Одежду я тебе уже приготовила.
— И сама оделась. Что не так?
— Все так. Прекрати говорить ерунду. Давай вставай, уже восемь.
— Алин, я же все равно узнаю, что не так.
— Может и не узнаешь. Я шучу, Саш, иди одевайся.
Встаю с кровати и иду в душ, если честно такая Алина меня пугает. Мне уже нормальная баба не нужна, Алина меня вполне устраивает, а эта на кровати какая-то явная тихушница макраместка. Быстро принимаю душ и вытираюсь полотенцем. Черт, спина после вчерашнего болит. Смотрю в зеркало на спину и не верю своим глазам. Холмик она мне бл*дь растерла. Кожу мне всю стерла до корочек. Как я это сразу не понял?! С кем поведешься, от того и дури наберешься.
— Ой, узнал. Ну ладно. Кстати, блинчики вообще-то не очень.
— Спасибо, дорогая.
— Ну, прости, я правда это сделала не специально.
— Я тебе говорил взять крем.
— Оно итак гладко шло. Знаешь, в этом есть свой плюс. Мы обновили тебе кожный покров, и ты избавился от ненужных кожных чешуек.
— Хочешь, я тебя тоже от них избавлю?
— Не стоит. Саш, я готова тебе кое в чем признаться.
— Я помню, что ты боишься собак, Веня исключение.
— Вообще-то я хотела тебе в любви признаться, но собаки, так собаки, — театрально вздыхает Алина.
— Жду твои признания вечером за романтическим ужином. Так уж и быть его устрою я, только у нас дома, никаких ресторанов.
— Хорошо. Я тоже буду ждать твоих признаний.
* * *Пять вечера, я еле-еле успеваю заказать ужин на дом. Забил на эти чертовы ромашки и купил красные розы. Успел приехать домой до приезда Алины. Быстро выгулял Венца и достал кольцо. Ничего вычурного, как сейчас модно говорить помолвочное. Пора бы уже и надеть его ей на палец. Через неделю итак едем к родственникам.
Как-то я сразу не забил тревогу и не позвонил ей ни разу за день, а сейчас уже шесть и телефон выключен. Не нравится мне это все, вот прям бесит. Еще и водилу отпустил, придурок. Послушай женщину и сделай наоборот, нет же повелся. Поехал к Алине на работу, но ее там уже и след простыл, как три часа. Начинаю реально злиться, херня какая-то. Звоню своим людям и жду, сам не знаю чего. В голове сразу мелькает мысль, что это дело рук Рокотова, но тут же мне приходит звонок, что он чист. Еду домой и снова жду. Через пару минут уже разговариваю с начальником охраны.
— Саша, она была в ментовке.
— Где?!
— В ментовке. Просила ничего тебе не говорить, расскажет сама, да я и сам пока толком не знаю.
— Она в порядке?!
— Ну со стороны я бы сказал не очень. Взволнованная, царапины на лице, ну и растрепанная немного. Все, отбой. Она вышла, сейчас привезу к тебе.
Херня какая-то, это же Терентьева, какая на хрен ментовка?! Черт, это совсем не смешно. Царапины, взволнованный вид. Может это какая-то шутка? Хотя так мы не шутили никогда. Венц как будто что-то чувствуя, ходит за мной по пятам. Через минут десять дверь открывается, и Алина заходит в дом.
— Давай пока без вопросов, я хочу в душ.
Глава 22
Алина скидывает с себя босоножки и проходит мимо меня, кривя поцарапанным носом. Беда прям какая-то с этим бедным шнобелем. Волосы не растрепаны, видимо уже причесалась, но вот блузка порвана. Пи*дец какой-то. Хватаю ее за руку и веду к дивану.
— Саша, я сказала дай помыться.
— Сначала ты расскажешь, что случилось, а только потом в душ. Где ты была?! Только давай не вешай мне лапшу на уши, все равно узнаю.
— Меня изнасиловали. Теперь можно в душ? Или ты меня сразу бросишь? — сглатываю, сейчас бы в пору пошутить, что с ней этого не могло бы произойти, но судя по ее лицу не похоже, что она шутит.
— Алин, — присаживаюсь на корточки и зажимаю в руках ее ладони. — Не говори ерунду, что за чушь про бросишь? Пожалуйста, расскажи мне все.
— Саш, ты чего? Встань, я блин пошутила, чтобы ты мне дал скорее помыться. Никто меня не насиловал.
— Ты ненормальная что ли? Кто так шутит?! Хотя кого я спрашиваю, ты же реально чокнутая. Я не отпущу тебя пока мне все не расскажешь.
— После этого ты меня точно бросишь. Может сойдемся на варианте, что меня того самого?
— Алина!
— Ладно, ладно. Я подралась с яжемать.
— Что?!
— Ты что глухой? Я подралась с ЯЖЕМАТЬ! Я всего лишь попросила ее убрать за собой пандус!
— Какой пандус?
— Который она опустила в подъезде для своей коляски! Чего ты тупишь, Потапов?
— Продолжай.
— А что здесь продолжать? Попросила раз, два, но она же яжемать, с хрена ли ей его убирать, а на других ей плевать, но не на ту она напала. Я ей перегородила дорогу к лифту до тех пор, пока она его не уберет за собой.
