Анна Шульгина - Золушка нового тысячелетия
- Да никак!
- Что, не сдюжил парнишка?
- Ох, это был один из главных обломов в моей жизни. Я приготовилась по полной, морально настроилась... А когда начала раздевать обалдевшего Стаса, он наорал на меня второй раз.
- А чем недоволен-то был? - теперь в душе младшей возмущение боролось с надеждой.
- Если в двух словах, то он меня считает кем-то вроде сестры, а склонности к инцесту он не имеет. Кстати, почти дословная цитата! Когда он учился на первом курсе, у него родители развелись, поэтому все чувства и симптомы ему были хорошо знакомы. Вот и получилось, что я разбудила в нем братские чувства.
- Ничего себе...
- Согласна, - Ева немного отклонилась назад и, внимательно посмотрев сестре в глаза, подмигнула. - Куда бутылку спрятала? Мне нужно нервы успокоить.
Линка глубоко вдохнула и, уважая просьбу сестры, начала симулировать частичную амнезию, потому на требование только усмехнулась:
- Тебе уже хватит. Целый день ничего не ела, а теперь на голодный желудок напиваешься. Язву так наживешь!
- Уже нажила. "Евангелина" называется. Отдай коньяк, кому говорю!
Лина спрятала бутылку за спину и показала язык.
- Тогда я буду петь! - пригрозила старшая. - Громко и с выражением.
- Не надо! - взмолилась Линка, сразу протягивая сестре предмет спора.
- Да ладно тебе, не так уж плохо я и пою, вон, каждое утро в ванной упражняюсь!
- Тогда я не удивляюсь, что тебя эта бабка невзлюбила. Большого терпения старушка, я бы тебя давно прибила!
- Это просто черная зависть к моему исполнительскому таланту! - высокомерно вздернула нос Ева, вновь наполняя бокалы. - У меня по пению всегда была пятерка!
- А тебя не настораживало, что "отл" тебе ставили в начале учебного года, только с тем условием, что до конца мая ты на уроках музыки больше не появишься?
- Боялись конкуренции, - уверенно отрезала старшая, у которой медведь по уху просто прошел, а вот на голосовых связках ещё и станцевал.
Линка только рукой махнула. Если Ева хочет сегодня напиться, то кто она такая, чтобы препятствовать?
Честно говоря, после её рассказа, младшей тоже захотелось присоединиться к сестре в достижении состояния блаженной нирваны. Единственное что её останавливало, так это понимание, что ещё грамм пятьдесят, и она выбывает из состава участников праздника жизни и отправляется на свидание с фаянсовым другом.
Тем временем, Ева добила-таки коньяк и, ухватив Степана поперек жирной тушки в месте предполагаемой талии, со словами:
- Меня не беспокоить, ушла со своим волосатым самцом! - ушлепала в спальню.
Лина проводила взглядом её замысловатую походку и отправилась на кухню.
Она до сих пор не могла прийти в себя после исповеди сестры. Как так получилось, что никто из родственников не заметил состояния Евы, а помог ей совершенно чужой человек? Неужели они так погрязли в своих проблемах, что пропустили такие признаки нервного срыва?!
Дав себе зарок впредь внимательнее относиться к близким, Лина задумалась над следующим вопросом - что делать со Стасом?
С одной стороны, парень бесил её самим фактом своего существования, с другой - Линка честно призналась себе, что её к нему тянет. И тянет сильно, раз она его приревновала к собственной сестре! Помучившись немного, она решила, что на бал она с ним пойдет, тут уж никуда не денешься, да и игру уже тоже пропускать не хотелось. Но вот заводить более близкие отношения она не станет, хотя бы из уважения к тому, что он Евин друг. Нельзя сказать, что это решение пришлось ей сильно по душе, но именно его она посчитала единственно верным. Она не учла только одного - что в данной ситуации есть ещё один участник, который в это же самое время, лежа в кровати и пытаясь уснуть, пришел к прямо противоположному решению.
На столе лежали Евины сигареты. "Может, хоть так получиться успокоиться", - понадеялась Линка, прикуривая одну и глубоко затянувшись. Через несколько минут, когда с трудом получилось втянуть хоть немного воздуха в горящие легкие и открыть слезящиеся глаза, она на полном серьезе ожидала увидеть собственные выкашлянные бронхи. И очень удивилась, поняв, что внутренние органы остались на своих законных местах, только сильно болели мышцы живота и груди.
- Да что я за инвалид такой! Ни напиться не могу, ни покурить! - вслух посетовала она и решила вернуться к сестре, не дожидаясь обострения желания поговорить самой с собой.
Увидев, чем заняты Ева со Степкой, Линка сначала заржала, но пресс выразил своё решительное "Фи!" сегодняшнему внеплановому фитнессу, тогда она, не обращая внимания на протесты жертв своего произвола, просто отобрала яркий пакет.
- Все, спи, алкоголичка! - напутствовала она старшую сестру, после чего натянула на Еву повязку для сна на глаза и запихнула беруши на законное место. Линка подумывала о том, чтобы и кляп в рот засунуть, но не решилась.
Поэтому, дремать она начала под мерное бурчание Евы:
- Распустилась ты, систер! Для твоего перевоспитания нужна твердая рука и широкий ремень...
Стас уже больше часа ворочался в постели, но сон упорно не шел. Он снова и снова прокручивал в голове сегодняшний вечер. Ангел ему понравилась. Очень. Он даже не мог припомнить, когда в последний раз девушка так быстро и безоговорочно занимала все его мысли. Понапрягав память, он пришел к выводу, что такое случилось вообще впервые. И это явно что-то да значило. Ему в Лине нравилось практически все: и внешность, и характер, он был даже готов мириться с её заскоками, но вот попытки самостоятельности бесили.
Она действительно думала, что он позволит ей уехать непонятно куда ночью с незнакомым мужиком?! Наивная какая! Нужно будет завтра поговорить с Евой, разузнать все о её сестре. Был реальный шанс, что Ангел уже с кем-то встречается. Но он в этом сомневался - если бы у неё был парень, кто бы её одну отпустил в ночной клуб?! А если и есть у неё кто-то, тоже не проблема - будем разбивать пару. Вот так, строя коварные планы по соблазнению вредной девицы, он, наконец, задремал.
Для Евы утро началось... Достаточно того, что оно просто началось. Она, не открывая глаз, провела ревизию организма. Сказать, что у нее болела голова, значит, не сказать ничего. Какая-то сволочь ритмично долбила в виски. Секунд через двадцать она поняла, что это её собственный пульс. В желудке, судя по ощущениям, ворочался ежик, больной геморроем, а язык распух настолько, что она была уверена - стоит открыть рот, как тот выкатится, как у героя Джима Керри в фильме "Маска".
Только спустя какое-то время она поняла, что не может пошевелиться, более того, на груди у неё лежало что-то очень большое и тяжелое. Ева все-таки рискнула и открыла глаза. И сразу же в ужасе закрыла их обратно. Она ослепла!!! Никаких проблесков, ровная чернильная темнота...
