Екатерина Вильмонт - Артистка, блин!
— Варька, я никогда тебя такой влюбленной не видела! Ты так похорошела, хоть вид и замученный. Устала?
— Есть немножко! Но я тут отосплюсь… Мама, ты действительно ни за что не хочешь в Москву, на нашу свадьбу, хотя свадьбы как таковой…
— Варя, ты совсем отупела? Я уж сто раз говорила — ноги моей в Москве не будет! Скажи лучше, что с Эммерихом?
— А что с Эммерихом? Да ничего!
— А мне жаль! Он тебе в сто раз больше подходит!
— Мама, не подходит он мне! Совершенно! И, по‑моему, он догадался, что я кого‑то встретила. Мы первое время еще общались, а потом все сошло на нет, как‑то само по себе.
— Дело твое, но я, честно говоря, не верю в долгие отношения с таким человеком.
— Он самый лучший из всех, кого я знаю! Самый талантливый, добрый, заботливый… Вот представь себе, я поздно возвращаюсь со съемок, даже если его нет дома, меня все равно ждет ужин. Он чудесно готовит… Он все умеет… У нас кран потек, он сам починил…
— Подозрительно!
— Почему?
— Слишком идеальный вариант. Так не бывает! Боюсь, там еще такие черти в этом омуте водятся! И тебя ничего не настораживает, не смущает?
— Только одно.
— И что же это?
— Он не любит, чтобы в дом приходили чужие люди. И даже свои. Он очень старательно оберегает свое личное пространство.
— От тебя тоже?
— Нет. От меня нет.
— Что ж, его можно понять. При такой популярности и узнаваемости…
— Да, это тяжело. Мы как‑то заехали поужинать в скромный тихий ресторанчик. Так его немедленно узнали, стали приглашать выпить, да так настойчиво, по‑хамски… В результате мы оттуда просто удрали. Заехали в ночной супермаркет, он сидел в машине, а я пошла в магазин.
— А скоро и тебя станут узнавать… Тогда что?
— А мне этого хочется, мама! Пока еще хочется! А вот с Димой Бурмистровым мы как‑то ужинали, ничего, все было спокойно.
— Ну, это не удивительно. Бурмистров играет другие роли. Симбирцев он такой, что называется, свой парень. А Бурмистров нет.
— Да, ты права, мамочка!
— Ну, а теперь расскажи толком, как у вас все сладилось со Стасом?
Стас летел из Одессы, где снимался в военном сериале. Хорошенькая стюардесса зазывно ему улыбнулась. Он улыбнулся в ответ. Но просто из вежливости. А ведь раньше я бы на нее отреагировал… Люблю таких синеглазеньких… Смешно, Варежка женщина совершенно не моего типа. Но как же тоскливо думать, что приду в пустую квартиру… А она там, может, встречается с каким‑нибудь немцем, с ненавистью подумал он. И тут же одернул себя — чушь собачья! Она там с сыном. И ведь сына она любит больше, чем меня. Но это только естественно. Она же не урод… Он маленький, он в ней нуждается… А я? Я тоже в ней нуждаюсь. Как там у Цветаевой: «У кого‑то надоба смертная во мне…» У меня смертная надоба в ней! Как она улыбается, как смешно морщит нос, когда видит что‑то вкусное… и как она странно ненавязчива. Ни разу даже не спросила, люблю ли я ее. Ненавижу этот вопрос, но она ведь не знает, что я его ненавижу! Какое счастье, что я ее встретил!
Как только самолет приземлился в Шереметьеве, он включил мобильник и позвонил матери. Трубку взял отец.
— Стасик? Ты где?
— Пап, ты дома?
— Дома, а что?
— А мама?
— И мама. Ты хочешь заехать?
— Хочу! Я только прилетел из Одессы. А Варежки нет.
— Ждем!
— Стас приедет? — спросила Марина Георгиевна.
— Ну да! Варежки, видите ли, нет.
— Она к сыну уехала.
— Смешно, ей‑богу, здоровенный мужик, а попал в рабскую зависимость к какой‑то очередной актрисуле!
— Илья, что ты кипятишься? Он просто любит эту женщину. И она его, кстати, тоже! А ворчишь ты потому, что я без Стаса обеда тебе не дам! И ты это понимаешь. Если совсем уж невтерпеж, съешь вот морковку.
— Я что, заяц? — возмутился Илья Геннадьевич. Но морковку все‑таки взял. — Вот скажи мне, Мариша, у нас же большая квартира, почему им надо жить на съемной, платить большие деньги, когда здесь они были бы на всем готовом, хоть ели бы почеловечески, я этого не понимаю!
— Илюш, мы уже сто раз об этом говорили! Не нужно этого. Пусть сами живут! У них любовь, им никто другой не нужен, разве не ясно? Да и мне ни к чему вторая хозяйка. Успокойся, все правильно.
— Понимаешь, я боюсь, что из этого скоропалительного брака опять ни черта не выйдет. Ну что за идея — свадебный завтрак в присутствии только Шилевичей?
— По‑моему прекрасно! Не надо тратить сумасшедшие деньги на кучу ненужных людей, которые перепьются, а то и передерутся… А завтрак — это очень изящно. А потом они улетят.
— Куда, интересно?
— Пока еще не знаю.
— Ну вот, все по секрету, даже от родителей!
— Ну скажи мне, какая тебе‑то разница, куда они полетят? Уверена, что куда‑нибудь в хорошее место, где ни одна душа не знает Стаса. В хороший отель, Стас любит комфорт.
— Ну да, поэтому из любви к комфорту он весь ломаный‑переломаный! Любил бы комфорт, соглашался бы на каскадеров!
— Илюша, ты просто старый ворчун! Скорее всего, у тебя что‑то на работе не ладится, да?
— Да так, ерунда, рабочие моменты. А вообще, дай мне еще морковку!
Каждую свободную минутку Варя проводила с сыном. Ее так и подмывало рассказать ему о Стасе, но каждый раз что‑то останавливало. Боюсь я, что ли? Она повезла Никиту на теннис. И пока он занимался с тренером, она сидела на лавочке. Ей кто‑то позвонил. Номер не определился.
— Алло!
— Привет, подруга!
— Дима? Ты? — вдруг страшно перепугалась она. — Что‑то со Стасом?
— Ууу, какой тяжелый случай! Все в порядке с твоим Стасом. Но у меня к тебе деловой разговор! Помнится, ты хотела сыграть в театре? Так вот, есть роскошное предложение — в высококлассной антрепризе планируют спектакль на двоих! Ты и я! Как тебе такая идея? Я рекомендовал тебя, режиссер очень заинтересовался. Кстати, хороший режиссер, и пьеса отличная!
— Дима, я даже не знаю! — растерялась Варя.
— Варь, не будь дурой! Предложение супер! По крайней мере не будешь ждать у моря погоды. Я всегда тебе говорил, ты можешь и должна играть в театре! Соглашайся, только не говори, что спросишь Стаса! Я вчера его видел, он не против.
— Правда?
— Не веришь, позвони ему, спроси, — рассердился Дима. — Это ж надо, как дуреют влюбленные бабы!
— Хорошо, я согласна!
— Вот и славно! Только прилетай не позже, чем послезавтра!
— Ой, а я хотела только в воскресенье прилететь…
— Значит, прилетишь в пятницу! Время не терпит!
— Я постараюсь!
— Короче, если в пятницу не прилетишь, считай, эта затея накрылась медным тазом! Режиссер ждать не станет, у него есть собственная кандидатура, так что…
