Екатерина Вильмонт - Мимолетности, или Подумаешь, бином Ньютона!
– Пожалуй, нет, мадам хочет еще черничного суфле! – неожиданно для самой себя сказала я.
– Мадам понравилось?
– О, очень!
– У мадам отличный вкус!
И в этот момент Степан меня увидел. На лице его отразилось изумление, а потом… Восторг. Он что-то сказал жене и вскочил. Шагнул к моему столику:
– Вот так встреча!
– Добрый день, Степан Петрович!
– Какими судьбами?
– Командировка.
– Боже мой, как я рад… Мне пришлось тогда улететь…
– Вернее, унести ноги, да?
– Ты поняла?
– Это не так сложно, подумаешь, бином Ньютона.
– Ты обиделась?
– С чего бы это? Кстати, мы на брудершафт не пили.
– Обиделась… Попробуй меня понять…
– Я вас поняла, не обиделась, но продолжать эти игры не намерена.
Гарсон поставил передо мной ненужное уже суфле. Я машинально ковырнула его ложкой. Степан топтался возле столика. Я не приглашала его сесть, сам он сесть не решался, и отойти, видимо, не было сил.
– Стефано! – окликнула его жена.
– Прости меня, если сможешь.
– Нет, не могу! – вырвалось у меня. Я чувствовала, что вот-вот разревусь. Я вытащила деньги, швырнула на стол и выскочила из кафе.
Но пружина уже разжалась.
Кевин Рейли оказался и вправду очень красивым мужчиной, лет тридцати пяти, с виду типичным американцем – белозубым, улыбчивым, загорелым, с синими яркими глазами, чем-то он напомнил мне кумира моей мамы, Дина Рида. Его агент, пожилой француз, был весьма любезным, но неуступчивым. И все-таки мы их победили. Я старалась вовсю, Анна Григорьевна была тверда, у Игоря в глазах сверкали искры азарта, Рейли был воодушевлен разгоревшимся торгом, но в конце концов обе стороны остались вроде бы довольны друг другом. Мсье Леблан вызвал по телефону девушку из русских эмигрантов, которая будет представлять интересы Рейли в России. Девушка оказалась некрасивой, похожей на пародийный образ училки-старой девы, но с гонором и каким-то, я бы сказала, генетическим презрением ко всему, что связано с ее исторической родиной, а именно с Россией.
– Игорь, она нам всю обедню испортит, – шепнула я после пятиминутного разговора с ней.
– Ерунда! Ничего она не испортит. Он пребывал в эйфории.
– Анна Григорьевна, отойдем в дамскую комнату, – тихонько взмолилась я.
– Разумеется.
Мы извинились и вышли.
– Анна Григорьевна, надо что-то делать, эта щучка вымотает нам все нервы.
– Вы думаете?
– Мне вообще кажется, что все слишком гладко прошло, а этот Леблан тот еще жук. Полагаю, что кто-то из наших конкурентов пронюхал про Рейли и уже закинул удочку, а этот жук сейчас сдерет с нас деньги, она будет затягивать издание, мы нарушим сроки и вмажемся в неустойку, а они еще разок продадут права.
– Они вписали в договор право представителя браковать оформление…
– И вмешиваться в перевод… С такими полномочиями они нас без ножа зарежут.
– В самом деле… Тем более что девица уж очень мерзкая. А вы молодчина. Я как-то расслабилась. Париж, что ли, так действует или обаяние автора. Каков красавец, вы не находите?
– Не люблю красавцев.
– А я, грешным делом, обожаю! Не волнуйтесь, я знаю, что делать.
Мы вернулись за стол, и Анна Григорьевна стала снова просматривать проект договора.
Девица, которую звали Зинаида Голицын, именно так она представилась, пила вино.
– Зинаида, – обратилась я к ней по-французски, – скажите, вы давно были в России?
– В России? Я вообще там не была. И не поехала бы, если бы не работа.
– А когда вы собираетесь в Москву?
– Думаю, в апреле. Раньше мне там делать, собственно, нечего.
– А если книга будет готова раньше?
– Но существует же компьютерная связь.
– Безусловно. Однако я не уверена, что вы в состоянии адекватно оценить перевод…
– Почему это? – взвилась она.
– Потому что вы живете вне языковой стихии. Язык все время меняется, живет своей жизнью, книга в высшей степени современная, там необходимо употребление современных жаргонизмов, сленга, что вы об этом знаете? Кроме того, разумеется, в России есть еще заметное отставание от европейского стиля в оформлении, но что хорошо для России, что улетит мгновенно, в Европе просто могут не понять. Но вам в данном случае важно, чтобы книга именно хорошо продалась, это главное. А мы все-таки лучше знаем нашу аудиторию.
Игорь в недоумении смотрел на меня, а я смотрела на Рейли. Кажется, он врубился.
– Но существуют же какие-то общечеловеческие стандарты… – перепугалась девица.
– А зачем нам стандарт? Книга нестандартная, и оформление должно соответствовать. Но рынок-то наш, мы его знаем, у нас есть превосходные художники, печатать мы будем в Италии, и ответственность за все лежит на нас. Поэтому я бы предложила найти представителя в России, человека профессионального, а не просто говорящую по-русски девушку. У нас, как и у вас, сейчас кризис и полно профессионалов, которые за весьма скромное вознаграждение согласятся представлять ваши интересы! – я уже адресовалась непосредственно к Рейли.
– А ведь мадемуазель Фаина права! – сказал он по-английски, чтобы поняли и Анна Григорьевна с Игорем. – Мы действительно предпочтем найти представителя в России. И не будем возражать, если вы сами его найдете.
Он был просто хорошим парнем, этот Рейли, честным и неискушенным в издательских тонкостях.
А Леблан, кажется, понял, что его игру раскусили, но он был явно не дурак и сообразил, что мои возражения Рейли одобрил полностью. А ведь я и вправду была логична.
На Зинаиде Голицын просто не было лица.
Игорь, разобравшись, в чем дело, тоже поддержал меня. Мы договорились снова встретиться завтра для окончательного подписания договора. Сейчас на всякий случай подписали так называемый протокол о намерениях.
Наконец мы остались втроем.
– Ну, Фаина, ты даешь! – воскликнул Игорь и на радостях обнял меня. – Анна Григорьевна, до чего ушлая баба!
– Фаина молодец! А вы, Игорь, чуть не дали маху! И я заодно. Вам еще простительно, вы начинающий издатель, а я-то не одну собаку съела на этом деле, а тут прокололась, позор на мою седую голову!
Они говорили, а я сидела совершенно пришибленная. Я так устала…
– Фаина, что с тобой? – обеспокоился вдруг Игорь.
– Ничего. Просто выдохлась. Я, наверное пойду лягу.
– Тебе надо выпить.
– Да, Фаиночка, выпить сейчас милое дело, – поддержала его Анна Григорьевна.
– Фаина, я не думал, что тебе так идет зеленый цвет… – вдруг заявил Игорь. – Кстати, Рейли от тебя в отпаде. Когда вы с Анной Григорьевной вышли, он сказал, что восхищен твоей красотой и элегантностью. А я лично восхищен в первую очередь твоим умом. Откуда что взялось, ты ведь тоже начинающий главный редактор. Работа в журнале – это совсем иная история.
