Екатерина Вильмонт - Мимолетности, или Подумаешь, бином Ньютона!
– А вот и бамбина! Бамбина, где ты шляешься?
В прихожую вышел папа, за ним Соня.
– Вот, Виталик, посмотри…
– Папочка! – безмерно обрадовалась я и повисла у него на шее.
– Бамбина, у тебя измученный вид… Ты что-нибудь ела?
– Ела, ела.
– Ладно, вы встретились, слава богу, я пойду. Виталик, через час я жду вас обоих к ужину.
– Бамбина, что тут у тебя творится? Соня срочно вытребовала меня… Говорит, ты вот-вот загубишь свою жизнь. В чем дело, расскажи отцу…
– А я думала, ты на меня сердишься… – сказала я, прижимаясь к нему. – Папочка, как я рада, что ты приехал…
– С чего ты взяла, что я сержусь?
– Ты так редко звонил, и голос у тебя был какой-то…
– Бамбина, что за глупости! Фу, стыдно так думать об отце. Дело в том, что… мне немножко не до того было… видишь ли, у меня закрутился небольшой романчик… Я здорово увлекся, а Карлотта что-то заподозрила… Ну, сама понимаешь…
– Папочка, какой ты молодец! – восхитилась я.
– А ты думала, твой папа совсем старый старик?
– Ничего я не думала… Ну и как теперь?
– Как обычно… Я вернулся к Карлотте, я люблю ее по-прежнему, а романчик… это так…
– Мимолетность?
– Как ты сказала? Мимолетность? Отлично! Именно мимолетность. Но сейчас дело не во мне. Что у тебя-то?
– У меня? У меня сложно… Я думала… Понимаешь, когда я была в Париже, я вдруг ощутила, что во мне столько любви… И пружина разжалась, как один раз уже было… И тут вошел Степан… Я не ожидала его увидеть… Я думала, что это его я полюбила… И в тот же вечер у меня началось с Игорем, но я считала, что не люблю его…
– Бамбина, я что-то ничего не понимаю… Что еще за пружина?
– Потом поймешь, дай мне сказать… Я думала, что люблю Степана, а любила Игоря… Степан был далеко, он был недоступен… И вдруг он приехал…
– А Игорь, как я понял, наоборот, уехал?
– Да… Ну и…
– Понятно. И что будешь делать теперь?
– Ничего, ждать Игоря. Я поняла, что Степан – это мимолетность… Просто я, дура, сразу не разобралась… Чуть не наломала дров, а все так просто… Подумаешь, бином Ньютона!
– Довольно путаная речь, но я, кажется, понял… Выходит, Соня зря меня вызвала?
– Не зря. Я так рада тебя видеть! А как поживает Цицерон?
– По-прежнему.
– Да, пап, ты знаешь, у Игоря был кот Цицерон…
– Кажется, ты его и вправду любишь. Я жажду с ним познакомиться. Но все-таки согласись – мимолетности очень скрашивают жизнь!.. Ну чего ты, дуреха, ревешь?
– Папочка, я… я такая дура…
– Не спорю. Но все поправимо, насколько я понимаю?
– Не знаю… Я не люблю врать… Но я не могу признаться Игорю…
– Даже и не думай! Забудь. Мужчинам такие признания ни к чему. Поверь старому греховоднику. И потом это не вранье, а умолчание. Только вот один совет.
– Да, папочка?
– Ты порвала с этим «героем лужи»?
– Нет еще…
– Порви. Немедленно. И решительно, разумеется, если ты к этому готова.
Он смотрел на меня с такой нежностью…
– Папочка, мне так тебя не хватало… – И я еще пуще разревелась. – Папа, у Игоря не может быть детей…
– Бамбина, это преодолимо. Сейчас столько сирот… Да и другие возможности есть, медицинские, было бы желание…
Выплакавшись, я почувствовала неимоверное облегчение. Открыла компьютер, достала визитку Степана и отправила ему письмо: «Степан, прости меня, но у нас ничего не выйдет. Я выхожу замуж за Игоря Шувалова, мы любим друг друга, по-настоящему. Пойми и прости».
Ответ пришел почти мгновенно. Он гласил: «Желаю счастья! А впрочем, идите вы оба на…»
Я закрыла компьютер. Мне было легко и хорошо. Я прожила эту любовь. Она оказалась мнимой.
– Что, бамбина? Сделала выбор? Нелегко было?
– Да нет, совсем легко. Подумаешь, бином Ньютона!
Примечания
1
Порядок превыше всего! (нем.).
2
Какая красавица (шпал.).
