Мариса Роуленд - Любовное сражение
Тонкие брови Бланш медленно полезли вверх.
— Хм... Вы, шотландцы, любите выражаться библейским языком.
Джессика почувствовала себя немного неловко после своего эмоционального всплеска и застенчиво улыбнулась.
— Точно, - подтвердила она. - Мы каждое воскресенье ходим в церковь и слушаем захватывающие назидательные речи преподобного отца, обращающегося к нам с кафедры. Если бы он узнал, что со мной сейчас произошло, мне бы не избежать жестокого осуждения.
— А меня никогда не мучили угрызения совести, — с вызовом сказала Бланш. — В те годы, когда я вела себя достаточно неосмотрительно, у меня хватило ума приобрести эту очаровательную квартирку, преуспевающий магазин и небольшой симпатичный пакет акций для утешения в старости. Мне не удалось встретить мужчину, с которым мне хотелось бы прожить до конца жизни, но это не мешало использовать их для достижения собственных целей. Заметь, что я никогда не наживала себе врагов, и с большинством этих мужчин мы до сих пор добрые друзья. Джессика слушала ее с искренним восхищением.
— Мне не важно, Бланш, какую жизнь ты вела. Для меня ты всегда будешь ангелом. Я была в отчаянии, пока не встретила тебя, и готова была уехать домой, как говорится, поджав хвост. Но тут все переменилось. Ты дала мне достойную работу и даже крышу над головой. Я буду вечно тебе благодарна за это.
— Знаешь, у тебя было такое открытое и честное лицо, — с улыбкой сказала Бланш. — Таких сейчас в Лондоне днем с огнем не сыщешь. В наше время нужно чувствовать обман на расстоянии, иначе за это приходится дорого платить.
— Конечно, — проговорила Джессика. — Так со мной и случилось.
— Ну, будь повеселее, девочка. До конца света еще далеко. Понимаю: сердце твое разбито, и мир кругом кажется пустым. Но ты все это преодолеешь. Ты молода, но быстро познаешь жизнь. Так что, если ты прислушаешься к моим советам, все грустное останется позади, а жизнь будет продолжаться.
Джессика потупила взор. Она была благодарна Бланш за ее добрые пожелания. Но та просто ее не понимала. У нее на родине впитанные с молоком матери понятия о гордости и самоуважении считались вопросом семейной чести. Аллан Теннисон втоптал все это в грязь, и, так или иначе, но он должен будет за это заплатить. Джессика еще не знала, что намерена предпринять, но была уверена, что найдет способ добиться того, чтобы этот человек раскаялся в том, что сделал с ней.
Заметив, что Бланш снова потянулась к аспирину, Джессика отодвинула назад кресло, в котором сидела, и поднялась.
— Ты поздно вернулась с вечеринки вчера, а тут еще на тебя влияет погода... Мы собирались сегодня перенести товар со склада в магазин. Не волнуйся, я сама с этим справлюсь. Так что можешь провести весь день в постели.
Бланш одарила ее благодарным взглядом.
— Очень мило с твоей стороны, дорогая. После вечеринок я теперь чувствую себя усталой, не то, что раньше.
Выйдя в вестибюль, Джессика увидела в окно шумную улицу и вдруг остро ощутила приступ ностальгии по знакомым с детства просторам морского побережья и величественным горным вершинам, которые окружали Камбартон. Она тяжело вздохнула. Только неудачники способны жалеть себя и тосковать по родным местам.
Вначале она едва не сломалась. Первые недели, проведенные ею в Лондоне, были заполнены лакейской, плохо оплачиваемой работой, а также поисками мало-мальски приличного жилья. К тому же у нее кончались деньги. Но она осталась, — и не в последнюю очередь из-за предсказания колдуньи, жившей в Камбартоне. Та напророчила Джессике, что девушка встретит человека, который станет ей хорошим другом.
Эдит предсказала также, что Джессика полюбит богатого и красивого господина, забыв упомянуть, что тот окажется лживым подлецом. Но, конечно же, не все, что наобещала колдунья, следовало принимать так уж всерьез. Теперь разговор с ней казался очень далеким, хотя прошло всего несколько месяцев с тех пор, как Джессика решила покинуть родную деревню.
В Камбартоне жили люди, большинство из которых скорее решились бы пройтись босиком по битому стеклу, чем переступить порог дома Эдит на склоне холма. Однако, Джессика нисколько не волновалась, делая это.
Люди старшего поколения, даже ее собственная мать, всегда говорили о колдунье шепотом, оглядываясь назад, через плечо, желая убедиться, что той нет поблизости. Эдит была седьмой дочерью седьмой дочери, а потому никто не удивлялся тому, что она обладает даром предвидения. Ей открывались видения будущего. Ну, это было вполне приемлемо среди людей того
культурного уровня, где миф и легенда свободно уживались с телевидением. Говорили, что Эдит способна видеть то, что делается у человека в голове и в сердце. Естественно, это заставляло людей немного ее побаиваться, поскольку у каждого были свои маленькие секреты, а потому они предпочитали как можно реже попадаться ей на глаза.
Все это Джессику не беспокоило. Старуха, насколько было известно девушке, в жизни никому не навредила, чего нельзя было сказать о других обитателях деревни.
Джессика как-то раз возвращалась домой с почты и вдруг увидела Эдит. Старая женщина шла с сумками, полными покупок, которые оттягивали ей руки. Девушка нагнала ее и предложила помочь донести сумки до дома. Когда они добрались до места, колдунья предложила девушке зайти к ней и выпить чашку чаю. Отказаться было неудобно.
Эдит сняла с себя шаль и приветливо улыбнулась гостье.
— Поставь сумки на пол, Джессика, и отдохни. А я пойду на кухню.
Девушка уселась на стул возле стола из соснового дерева. Было видно, что поверхность его многократно скребли. Она с любопытством огляделась по сторонам. Из окна открывался вид на бухту. Кораблей в ней сейчас не было. И только, чайки, сидя на волноломе, терпеливо дожидались прибытия рыболовецкого судна. В южном направлении были видны темные, причудливые очертания горных вершин, нависших над туманным горизонтом. Что же до комнаты, в которой Джессика очутилась, то она вначале показалась девушке какой-то странной. В ней было чисто, все сияло, но все было каким-то очень... очень старомодным. Словно она попала в другую эпоху. Джессика осмотрелась и увидела, что все вещи в комнате относились к двадцатым годам нашего века.
Тут ей вспомнилось то, что говорили в деревне про Эдит. Рассказывали, что она прибыла сюда с одного из северных островов, когда ей было всего семнадцать лет. Милая темноволосая девушка с тихим голосом, она появилась в бухте из утреннего тумана на своей лодке. Потом влюбилась в молодого красавца-рыбака из этой деревни, и через месяц они поженились.
Но случилась трагедия. Через два дня после свадьбы лодка с рыбаками, среди которых был и ее муж, перевернулась во время шторма. С того ужасного дня она жила здесь одна. Рассказывали, что большую часть времени она проводила у окна, глядя на море и поджидая возвращения своего погибшего возлюбленного.
