Джорджия Боковен - Один в толпе
– Я решил, что раз уж мне надо притворяться Коулом, – пояснил Рэнди, – то я могу позволить себе немного поимпровизировать. – Он хитро улыбнулся. – Вот я и объявил всем выходной. А раз зрителей не осталось, то и представление можно отменить.
– Здорово! Я, знаешь ли, мечтаю о том, чтобы Фрэнк отпустил всех здешних слуг на месяц-другой. Кстати, твой отец мог бы нанять и тех, кто хоть немного говорит по-английски.
– Это требование стоит в списке последним. Ему нужны были люди, которых можно шантажировать и этим покупать их молчание. Кто же может быть лучше, чем нелегалы-иностранцы?
– Кажется, он окончательно свихнулся на этой бредовой идее.
Поначалу ни Белинда, ни Рэнди вообще не верили в то, что план с подменой осуществим. Рэнди даже пытался спорить с отцом и убеждал его, что если до репортеров дойдут слухи о двойнике, скандал разразится такой, что карьера Коула погибнет безвозвратно. Но Фрэнк, как всегда, был недоступен как сомнениям, так и чужим советам.
К несказанному удивлению, все пока что сходило гладко. Рэнди даже позировал вместо Коула для фотографии на обложку нового компакт-диска. К счастью, он не впервые замещал Коула. Ни у кого из своих это не вызывало особого удивления. Ребята из группы, правда, спрашивали, долго ли еще Коул будет сидеть взаперти и работать над новым альбомом, но в общем никто не возражал, что вместо Коула выступает Рэнди. Это была обычная практика – когда, например, Коул отдыхал после гастролей.
– Фрэнк ведет себя так, что начинаешь думать, будто он всерьез верит, что карьера Коула рухнет, если кто-нибудь узнает про аварию, – сказала Белинда.
– Видишь ли, дело не в том, что карьера рухнет. Если, не дай бог, пойдут слухи, Коулу придется из кожи лезть и еще лет пять доказывать, что он работает не хуже, чем прежде. Если бы критики все время писали в своих статьях об одном и том же, они бы остались без работы. И, согласись, то, что Коул не просто хорош, а лучше всех – эта новость давно устарела. Им только повод дай.
– На конкурсах красоты было то же самое, – кивнула Белинда. – Все начинающие – лапочки и милочки, а как только приходит успех – так просто ведьмы.
– Ты была совсем ребенком, когда все это на тебя свалилось. Трудно было?
Она никогда не рассказывала о тех мерзостях, с которыми ей приходилось сталкиваться. Люди, если чего-то не понимают, предпочитают осуждать, а не разбираться. Лучше уж пусть думают, что все и впрямь так распрекрасно, как об этом пишут в глянцевых журналах.
– Да, ты что-то говорил о Фрэнке? Он будет недоволен, когда тебя увидит? – спросила она, решив сменить тему.
– Ха, недоволен! Он будет в ярости. – Рэнди придвинул стул и сел рядом. – Поэтому, Белинда, радость моя, я и хочу спрятаться за твоей спиной.
– Не знаю, как мне следует отнестись к тому, что ты решил искать защиты у меня. – Она привстала, собираясь поднять повыше спинку шезлонга. Рэнди сделал это за нее.
– Восприми это как комплимент.
Она бросила на него кокетливый взгляд.
– Ты полагаешь, у меня хватит сил одолеть Фрэнка?
Рэнди, с трудом отвел взгляд от ее полуобнаженного тела, и щеки его залились краской.
– Нет, – ответил он тихо. – Я имел в виду совсем-совсем другое.
Да, все это было весьма лестно. Как приятно, когда кто-то тебя ценит. Господь свидетель, Коул в последнее время не баловал ее своим вниманием.
– Твой папочка и так подозревает, что мы оба относимся к делу недостаточно серьезно. Сегодняшний твой приезд – лишнее тому доказательство, – сказала она.
После аварии «работа» Рэнди заключалась в том, что он должен был, переодевшись под Коула, пару раз в день некоторое время бродить вокруг студии, которая находилась метрах в двухстах от дома, где обычно жил Коул. Фрэнк, привозя кого-то для деловых переговоров, обязательно выводил гостей на прогулку. Делалось это с дальним прицелом. Они потом с чистой совестью могли рассказывать, что видели Коула, сидящего за роялем у огромного окна или играющего у крыльца с собаками.
– Черт возьми, а ведь сам Коул вовсе не уверен, что это так уж необходимо! – воскликнул Рэнди.
– Он сам тебе об этом сказал?
– Да. Пару недель назад.
– Тогда почему он этого до сих пор не прекратил?
– Вспомни, когда заваривалась каша, он не мог говорить. А переубедить нашего папочку можно, только если удастся его перекричать.
– А все равно бы ничего не вышло. Уж если Фрэнк что-то вбил себе в голову... – Обычно Белинда не высказывалась в подобном топе о Фрэнке в присутствии его сыновей.
– Фрэнк убедил себя в том, что пластическая хирургия творит чудеса.
– Но врачи же говорят, что все проблемы в отеках лица. Через пару месяцев Коул придет в норму.
– Может, им и удалось собрать почти все кости так, как надо, но что-то изменилось. Я не знаю, почему, но Коул выглядит иначе.
– Это все из-за шрама над глазом. Надо попробовать еще раз. Чудеса не чудеса, но врачи действительно способны на многое.
– Коул сказал, что больниц с него хватит. Он и так перенес шесть операций.
Снова зазвенел таймер. Белинда, выключив его, попросила Рэнди:
– Будь добр, подай халатик.
Он подал ей ярко-голубой халат, Белинда накинула его и запахнулась.
– Ну, ты готова? Может быть, пойдем?
– Почему ты решил, что в моем присутствии Фрэнк будет не так свиреп?
– Попытка не пытка.
Она взяла Рэнди под руку и наклонилась к нему поближе:
– Особенно, если помогаешь такому милому человеку, как ты.
Коул стоял у окна гостиной и смотрел на идущих к дому Белинду и Рэнди. Они о чем-то увлеченно беседовали. Рэнди вдруг поднял голову, и Коул увидел, что брат смеется. В нем даже шевельнулось что-то, похожее на укол ревности. В его присутствии почему-то никто не смеялся. Черт возьми, они теперь даже почти с ним не разговаривают, будто он душевнобольной.
Рэнди наклонился, подобрал что-то с травы, внимательно рассмотрел и небрежно отфутболил в сторону, поспешив догнать Белинду.
В последнее время Коул стал завидовать брату, хоть и понимал, что Рэнди не виноват в том, что он – младший. Ему-то удалось избежать отцовского прессинга! Конечно, переживать по этому поводу так же глупо, как злиться на солнце за то, что оно всходит по утрам.
Они выросли, общаясь только между собой, и были неразлучными друзьями. Но потом Коул стал знаменитостью, и все переменилось. Поначалу ему нравилась новая жизнь, нравился ее напряженный ритм, но однажды он понял, что настолько занят собой, что понятия не имеет, что происходит в жизни Рэнди. Есть ли у брата девушка? Какая она? Получилось так, что стараниями отца Коул стал совершенно одинок.
Они с братом потеряли друг друга. Исчезли общие темы для разговора, исчезли доверие и понимание. Фрэнк усиленно ограждал Коула от всего, что не касалось музыки.
