Элис Детли - В любви дозволено всё
— Что вы решили, миссис Ранделл?
— Я приеду к вам в офис.
Сквозь занавеси в спальне пробивались лучи солнца, обещая погожий день, поэтому поездка может оказаться даже приятной. Сейчас надо было принять душ, вымыть голову, и, если поторопиться, можно быть в Сиэтле вскоре после полудня.
Сьюзен подумала, что могла бы сначала пройтись по Пайкс-маркет, зайти в небольшую галерею на Второй авеню, занести акварели Линде, которая давно добивалась, чтобы Сьюзен завершила работу над ними. И, если та свободна, они пообедали бы вдвоем.
— Когда мне ожидать вас? — спросил Максвелл, явно оживившись.
— Постараюсь быть у вас между тремя и четырьмя.
Она встретится с Максвеллом, но только когда переделает свои дела и будет совершенно готова к разговору.
После минутного колебания Максвелл согласился и сообщил, где его найти.
— Надеюсь, вы понимаете, насколько важна наша сегодняшняя встреча, не так ли, миссис Ранделл? — добавил он.
— В общем-то нет, — чистосердечно призналась Сьюзен. — Но я буду у вас в любом случае.
Не ожидая ответа Максвелла, она повесила трубку. Времени оставалось мало, но так не хотелось вылезать из постели. Сьюзен наблюдала за солнечными бликами, танцующими на полированном паркете, и продолжала размышлять, что нужно от нее Джорджу Максвеллу. Сомнений нет, она выяснит это до конца дня. Однако на душе было неспокойно: действовать ей придется на свой страх и риск.
Если бы только Эндрю был с ней! Но его нет… Если бы она прислушалась к его мнению, к тому, что он старался ей объяснить… Но она не сделала этого… Они собирались создать семью, им обоим хотелось иметь ребенка, и как-то в разговоре о будущем Эндрю упомянул имя Джералда Фэллоуза. Когда муж заговорил о примирении с ним, Сьюзен впала в бешенство. Она рвала и метала, пока Эндрю не вышел из комнаты, тихо, почти бесшумно закрыв за собою входную дверь. Ветер валил с ног, шел проливной дождь. Он сел в машину, завел двигатель и уехал, чтобы никогда больше не вернуться. И все из-за распри между нею и Джералдом Фэллоузом! Никогда.
Собравшись с духом, Сьюзен отбросила в сторону одеяло и направилась в гардеробную. Фэллоуз, продолжала размышлять она, вот кто отвечает за смерть ее настоящего отца. Это он через несколько месяцев после рождения Сьюзен женился на ее матери. До восемнадцати лет она ни о чем и не подозревала. Правда выплыла наружу лишь после того, как мать умерла.
В один прекрасный день Сьюзен наткнулась в платяном шкафу на шкатулку с документами и узнала, как бессовестно ее обманывали. Сьюзен тяжело переживала смерть матери, ей казалось, что сильнее этой боли и тоски ничего не бывает. Но она заблуждалась. Муки и бешенство Сьюзен умножились теперь во сто крат. Если бы не Фэллоуз, девочка знала бы своего родного отца или по крайней мере слышала о нем. И, может быть, не чувствовала бы себя такой беззащитной и одинокой, когда все, чем она жила и что любила, развеялось как дым.
С того дня, двенадцать лет назад, она отвергала всякие попытки со стороны Фэллоуза установить с нею контакт. И виделись они за все это время только однажды. Вскоре после гибели Эндрю судья приезжал к ней. Она даже не захотела узнать, с какой целью. Не успел он поздороваться, как Сьюзен захлопнула дверь у него перед носом. С тех пор она вообще старалась не думать об отчиме.
Иногда ей все-таки приходилось вспоминать о нем, особенно когда тоска по Эндрю становилась невыносимой. В последнее время Сьюзен вспоминала Фэллоуза все чаще. Нет, нет, о сближении не могло быть и речи, но отчего тогда в голову лезут разные идеи? И почему именно сейчас она вдруг снова вспомнила о нем, почувствовав какое-то беспокойство? Разумеется, звонок из Сиэтла не может иметь к отчиму никакого отношения. Хотя юристы и полицейские — одна и та же система, но Фэллоуз работает в Майами или по крайней мере работал там двенадцать лет назад, а Максвелл звонил из Сиэтла…
Внезапно возникшее тревожное чувство начало отступать. Сьюзен распахнула дверцу шкафа и окинула взглядом свой арсенал. Мало того, что она не выспалась и голова раскалывалась от боли, а тут еще надо решать, что надеть в поездку. К сожалению, Сьюзен долго обходилась не только без работы, но и почти без еды, поэтому большинство платьев и костюмов стали ей по меньшей мере на размер велики.
В конце концов, устало вздохнув, она выбрала черную, доходившую до середины икр юбку с разрезом и простую белую блузку. Несколько секунд она колебалась, надеть ли ей черный жакет, сшитый на заказ, или красный свитер, который болтался теперь на ней как на вешалке. Желая вернуть, хотя бы отчасти, былую бесшабашность в одежде, Сьюзен выбрала-таки свитер и не спеша направилась в ванную.
Прошло несколько часов. Сидя напротив Джорджа Максвелла, Сьюзен не переставала удивляться, почему она с такой легкостью отмела все сомнения, ведь интуиция подсказывала — что-то здесь не так. Задумайся она всерьез о том, что Максвелл действует по поручению отчима, ни за какие коврижки не заманил бы ее это полицейский в свой офис. Не стала бы она и дома дожидаться, когда к ней нагрянет полиция из Сиэтла. Уехала бы подальше отсюда и не давала о себе знать, пока про нее совсем не забудут.
А вместо этого она явилась в пятом часу в кабинет Максвелла. Высокий чин встретил ее коротким упреком за опоздание. Затем, не дав Сьюзен возможности объяснить, как ему повезло, что он вообще сподобился ее лицезреть, Максвелл сообщил: ее отец, судья Джералд Фэллоуз, попросил его встретиться с ней. В первое мгновение Сьюзен была так ошеломлена, что просто не в силах была сдвинуться с места — она сидела, уставившись на полицейского, а тот пытался ей растолковать, чем вызван такой шаг. Но чем больше старался Максвелл, тем сильнее росло в ее душе возмущение.
Она вовсе не намерена позволять Джералду Фэллоузу устанавливать контроль над собой. Довольно того, что он не пожелал строить с ней честные отношения в прошлом. Она ушла из его дома, чувствуя себя кругом обманутой, и пусть ее избавят от повторения столь печального опыта, чья бы рука ни пыталась вернуть прошлое — судьи Фэллоуза или кого-то еще.
Допустим, Максвелл убедил ее: Люк Трейдер чрезвычайно опасен. Не вызывало сомнений и то, что печально известный король наркобизнеса угрожал семьям всех судей, участвующих в процессе по его делу. И тем не менее Сьюзен никак не могла взять в толк, почему ей следует опасаться этого преступника. Как она уже объясняла Максвеллу, она и Фэллоуз не поддерживают семейных отношений свыше двенадцати лет. И за все это время она лишь однажды упоминала имя отчима. Только в разговоре с мужем.
