Кэрол Марш - Золотое утро
— Три тысячи, — решительно произнес редактор.
— Пять!
— И речи быть не может.
— А я попробую.
— Четыре устроит?
— Четыре с половиной.
В ожидании сердце забилось еще сильнее — Кэти боялась переборщить.
— Хорошо.
— Спасибо, — улыбнулась она, надеясь, что ее радость не слишком видна.
— Не надо никаких "спасибо"! Ты здорово крутишься, Кэти. Снимаешь для учебников, преподаешь, делаешь еще Бог знает что. Ты хоть когда-нибудь спишь?
— Не очень много, — рассмеявшись призналась девушка.
Воцарилась непродолжительная тишина, Дэвид раскурил еще одну сигару.
— Как дела у Тэда?
Однажды, когда брату было совсем худо, она рассказала Дэвиду о его болезни.
— Ему проводили активную терапию восемнадцать месяцев подряд, и сейчас состояние улучшилось, — ответила она сразу погрустневшим голосом.
— Почему ты не подыщешь себе постоянную работу вместо этой каждодневной беготни в поисках заработка? — спросил Дэвид. — Ты могла бы хорошо зарабатывать. Устройся в престижный журнал. "Лайф", или, может, "Пипл", или "Нейшнл инквайер". Там платят неплохие деньги.
Кэти некоторое время поразмышляла, потом заговорила, тщательно подбирая слова:
— Скажем так: никто нигде и никому сразу большое жалованье не дает. Я уже давно все просчитала. У свободного фотографа выбор шире. Он может заниматься сразу несколькими заданиями. Заработать больше и при том получить признание. Вот если вы предоставите мне обложку, я поднимусь еще на одну ступеньку выше.
— Ступеньку куда? К чему ты стремишься?
— К славе и достатку, — легко ответила она, чувствуя однако напряжение в собственном голосе.
Дэвид улыбнулся, покопался в ворохе бумаг на столе, достал тонкую папку и откашлялся:
— Слушай внимательно. Это исследование, проведенное нашим журналом. "Почти два столетия назад богатый доктор из Хартфорда, Мик Кинкайд, купил остров площадью сто двадцать акров у побережья Коннектикута и несколько других островов, впоследствии проданных его наследниками", — состроив гримасу, Дэвид неожиданно закрыл папку и положил ее на стол. — Неохота с утра читать эту дребедень. Один наш репортер работал когда-то в журнале "Таун энд кантри" и там раскопал этот неопубликованный очерк.
— Почему же его не опубликовали? — заинтересовалась Кэти.
— Посчитали, что информации недостаточно. Пытались отправить на остров репортера с фотографом, но им не дали даже высадиться на берег, завернули обратно.
— Островом до сих пор владеет одна семья?
— Нет, что ты! У Кинкайдов не хватило денег для его содержания. Наследники Мика поделили его на семь частей, остальное продали богатым людям, которые построили там свои поместья. Говорят, у них каждый дом — неприступный замок, будто само по себе проживание на острове не гарантирует безопасности. Впрочем, я не уверен.
— А кто эти люди? — с любопытством спросила Кэти.
— Я толком не знаю, — признался Дэвид. — Думаю, мы могли бы раскопать что-нибудь интересненькое, но тебе все равно не разрешено ни с кем там общаться.
Кэти понимающе кивнула. Люди вообще-то мало ее интересовали — только работе будут мешать.
Барриш сделал паузу, чтобы раскурить новую сигару, и, подняв спичку, многозначительно произнес:
— Запомни! Тебе категорически запрещается разговаривать с кем-либо из островитян. Фотографируешь птиц, болото и скорее убираешься с острова.
Она усмехнулась:
— Они даже не увидят меня. Буду появляться и исчезать, как привидение. Что еще я должна знать?
— Добавить в общем-то нечего. Говорят, жизнь на острове не очень-то изменилась за последние сто лет. Нет асфальтированных дорог, магазинов, церкви. Электричество вырабатывают частные генераторы, а воду там берут из колодцев. Предки самого Мика Кинкайда живут все в том же доме, который возвел он сам. Вот, пожалуй, и все.
— Я не возражаю против всяких ограничений, но к чему столько тайн?
Дэвид иронически улыбнулся:
— Похоже, у этих людей гипертрофированное чувство собственности. Остров принадлежит только им, делиться ни с кем не собираются. Вероятно, думают, если кто раскопает, на чем они сидят, тоже захочет отхватить лакомый кусочек.
— Все как-то странно, — пожав плечами, сделала вывод Кэти и поднялась с кресла.
— Да Бог с ними! — вздохнул Барриш. — Не суйся не в свои дела, и все пройдет нормально.
— Бог с ними! — с усмешкой повторила Кэти.
Выйдя из здания "Нейчез уорлд", она пересекла проезжую часть и направилась к Зеленому рынку, где вовсю шла торговля. Кэти маневрировала среди пирамид из редиса и капусты, огромных ящиков с ранними маргаритками и другими цветами, среди запахов душистых трав, домашнего сыра, свежеиспеченного хлеба, но мысли ее были об Уарде. Предстояло сказать ему о командировке. Ничего хорошего это не предвещало.
Уард был ее любовником уже почти два года, но фактически их отношения начались гораздо раньше, когда она была еще студенткой старшего курса колледжа. Однажды Уард, симпатичный брат одного из ее сокурсников, неожиданно позвонил Кэти, и она безумно обрадовалась, а когда он ввел ее в восхитительный мир нью-йоркских ночных клубов и бродвейских премьер, была вообще ослеплена. Им было хорошо вместе. Охваченная восторгом первой любви, Кэти только много месяцев спустя заметила, что Уарда мало интересовали ее профессиональные успехи. Так может, тетя Агата права? Если она любит Уарда, а в этом не приходится сомневаться, надо отказаться от своей карьеры?
Мысль о том, что можно потерять Уарда, как предсказывала тетка, наполнила ее чувством одиночества. Внезапно стало очень страшно, захотелось увидеть любимого немедленно…
Кэти нашла Уарда в третьем зале кафе. Улыбнувшись ему, села на стул напротив.
— Я опоздала. Извини, — сказала виновато она и, протянув через стол руку, погладила его ладонь.
Улыбнувшись одними губами, Уард Абернати вопросительно поднял брови. Его светлые волосы были аккуратно причесаны, костюм как всегда сидел идеально, Кэти была уверена, что и туфли начищены до блеска, а в лимузине, поджидающем на улице, лежит свежая рубашка. Амбициозный человек, готовящийся вступить на политическое поприще.
— Я получила новую работу, — гордо заявила она, внимательно наблюдая за произведенным впечатлением.
— И какую же?
— Я говорила тебе. Необходимо поснимать болото на острове Кинкайд.
— Где это? — Его чистый лоб покрылся морщинками.
— У побережья Коннектикута, в цепи островов Лонг Айленд Саунд. — Ей показалось, что он едва слушает ее.
