Ольга Резниченко - Черта
— Лера, Лера. Я тебе это не прощу, — обижено прошептала мама и отвернулась.
Слезы на ее глазах.
Но мы все понимаем, что выбор сейчас стоит НЕ между моим будущим и ее материнской любовью,
А между жизнью Павлика — и моими жертвами.
Выбор сделан.
В конце этой недели… я уезжаю.
Решено.
А полученная материальная помощь — лучшая плата нынче, за все будущие… неудобства.
* * *— Пашка, не шали, — игриво защекотала за бока брата. — Маму слушай. И не вредничай.
— Ой, ой, ой. А ты и не узнаешь.
("злобно" цыкнула)
— Как приеду, мама все расскажет — и я… Я!!! — снова щекочу… до смеха (и кашля).
— Ладно, сдаюсь, — пробурчал, все еще улыбаясь (едва не захлебываясь лаем легких). — Буду послушным, только… ты мне сувениров привези.
— Обязательно, обязательно, мой маленький рыцарь.
— Я — не рыцарь! Я — солдат! Пиф-паффф!
— Партизан?
— Разведчик.
— Ну, ну, — ласково улыбнулась, потешаясь над мечтами брата. Поцелуй в лоб и прикрыла одеялом. — Спи, давай. И выздоравливай.
* * *В сумку запихнуть пару свитеров, старые джинсы, футболки, белье.
Не забыть зубную щетку…
Все по списку.
Пунктики есть — а не всегда находиться то, что нужно, можно положить.
Черт с ним. Говорили, гос. обеспечение — так давайте, начинайте. Я вся ваша…
* * *Шесть утра. Пешком сунемся с сумками в центр города, на автобусную остановку. Место встречи.
Со всего города нас оказалось — человека четыре. И все девушки. Нелепо, исподтишка, поглядываем друг на друга. Не общаемся.
Родители — голова глохнет от проблем, а дети — дети, смущенные, все еще пытаются мысленно удержаться за юбку матери, а не радоваться "рандеву". Пытаемся все вариться в собственном соку, не смотря в глаза будущему.
Молчит мама. Молчу я.
Не смотрим и мы друг на друга.
Тяжелый вздохи. Тяжелые мысли…
Хочется, безумно хочется на все наплевать. Убежать, ЗАКРИЧАТЬ, что ничего всего этого мне не нужно. Что остаюсь я дома. ДОМА, что и так справимся.
Справимся…. Но можем и не успеть.
Пашенька, Пашенька, ты мне очень дорог, чтобы я вот так рискнула ради своей детской трусости.
А потому… упорно натягиваю на лицо маску равнодушия, уверенности, твердости.
Ре-ше-но.
* * *Комфортабельный автобус "Икарус". Вах, живем круто!
Запихнуть сумки в багажный отсек, обнять на прощание мать,
расцеловать друг друга в щеки…
… и подняться на борт.
Весь автобус почти уже полон. Одни девчонки??
Хм. Интересный факт.
(протискиваюсь в самый конец — предпоследнее кресло свободно;
опускаюсь рядом с маленькой, худенькой девочкой, на вид — лет четырнадцать, не больше)
Молчим.
Я жадно уткнулась взглядом в окно.
Мамочка…. Мамулька, не знаю, когда увижу тебя еще.
Уже скучаю. УЖЕ!
Люблю, и буду вечно помнить.
Прости, если сможешь.
Ты остаешься без моей поддержки — но кто знает достоверно, что лучше.
Что могла, то я сделала.
Прости, коль что не так. Коль ошиблась. Прости.
Тронулся. Автобус тронулся с места, нервно хрипя, скрипя своими "костями".
Голодно всматриваюсь в до боли знакомые улочки. Прощаюсь с городом.
Странное чувство, будто увозят меня… слишком далеко, слишком. Да так, что уже никогда… не попасть мне в эту, родную… реальность.
Цепляюсь взглядами за прошлое.
Цепляюсь — и тут же насильно отрывают меня, утаскивают.
Прощай, прощай Сумы.
Может, еще когда… свидимся.
Глава Третья
Странное дело, но я до сих пор не могу понять однообразие внешней архитектуры и внутреннего строения домов. Советская архитектура почему-то похожа. Из города в город. Все панельные дома построены как-то одинаково. Они одного цвета, одного пространства, с одинаковыми балконами и одинаковыми проблемами. Нездоровая фантазия у тех, кто ее проектировал. Тяжело думать. Все трехкомнатные квартиры в них построенные одинаково. Хотя однообразием это не назовешь, потому что в каждой из них разные углы наклона стен, пола, потолка и других объектов материального мира этих трехкомнатных помещений, в которых живут люди.
Быстрее всего, это стоит назвать словом "закономерность". Хотя я даже не знаю…
"Ранок", Виталий Zet Мирошниченко.
А за окном пробегает целая жизнь. Чужая жизнь. Далекая, и одновременно, какая-то мне близкая.
Я мало выезжала за пределы своего города, но, сколько не довелось побывать… там, за гранями, за "стенами" родины — всегда поражалась однотипности строений домов, зданий. Нет вычурности, нет уникальности — четко по плану, согласно ГОСТу и утвержденных проектов.
Поражалась? Нет. Даже легкого удивления не было.
Я принимала это как дань. Именно ТАК строится Советский мир — все одинаково и без привилегий.
Так я думала раньше. Раньше.
Без привилегий? Открывается ширма — и многое становиться явным.
Без привилегий… без зримых, видимых, открытых привилегий. Ведь у кого-то были огромные дома и виллы-дачи, а у кого-то — на четырех человек маленькая, однокомнатная квартирка, купленная на кровные деньги родителей и бабушек-дедушек.
Тогда какого черта эта однотипность домов? К чему? Зачем? Чтобы уровнять мурашек? Чтобы "солдатики" не ссорились, рабы не плакали?
Наверно.
Хотя, помню себя… Когда-то, годков четыре-пять назад, мы с мамой и Павликом возвращались с моря. Ох, как я тогда заболела. Просто жуть. Таблетки не помогали. Жар, убаюкивая своей приторной нежностью, теплотой и заботой, укутывал меня в пелену дурмана, бреда. Я с жадностью всматривалась за окно нашего автобуса — и видела, видела… там дома… ЧУЖИХ городов. Как теперь помню… Въехали мы в Полтаву. Господи, я была готова клясться — что мы едем уже по улице Черепина моего родного города Сумы.
Точно такой же заворот-поворот, такие же дома, остановки…
Разум играл со мной в злую шутку — я отчаянно верила, что оставались считанные минуты — и автобус остановиться. Еще чуток — я вывалюсь наружу, еще шаги (метров сто) — и я буду ДОМА! Мне станет легче. Я буду ЖИТЬ!
НО нет…. пролетели мы стрелой… мимо милых построек, мимо…
