Дороти Кумсон - Прежняя любовь
Я перевела взгляд на свою машину. Свою маленькую красавицу. Я ее обожала, но не настолько, чтобы позволить так с собой обращаться. В мире существовало много мест, где я могла сидеть, понимая, что меня попросту игнорируют. Для этого даже необязательно было ехать так далеко. К несчастью для Гарета, хотя я и вытащила из кошелька свою банковскую карточку, он не успел провести ее через свой аппарат. И это означало, что я спокойно могу уйти, не потеряв ничего, не считая времени. Я встала, выудила из кипы документов на столе Гарета свои права и карточку, сунула их в сумку и решительным движением перебросила ее ремень через плечо. Пусть Гарет заставляет ждать каких-нибудь других лохов. Эта конкретная дура уже ждала достаточно долго. Теперь она идет домой.
Окинув их взглядом, исполненным презрения, я пересекла зал и толкнула дверь, ведущую на улицу.
— Либби! — окликнул меня Гарет. — Э-э, подождите! Я сейчас.
Не выпуская дверной ручки, я обернулась к нему, обдала его очередным пренебрежительным взглядом и вышла на улицу.
Снаружи было жарко. Воздух, насыщенный ожиданием дождя, всей тяжестью лег мне на плечи. Я сделала глубокий вдох и, оглянувшись, в последний раз грустно посмотрела на свою машину и начала спускаться по широкой дороге, ведущей от автосалона к оживленной магистрали. Я не знала, возмущаться мне или грустить. Меня возмутило то, как бесцеремонно Джек оборвал мою беседу с Гаретом. И мне было грустно оттого, что моя импульсивность помешала мне приобрести машину, которую я успела полюбить. Черт! Придется все начинать сначала. Но уже после того, как я преодолею испытание автобусом, поездом и снова автобусом и окажусь дома. Вот тебе и отгул.
— Либби, Либби! — раздался позади мужской голос.
Я, даже не оборачиваясь, поняла, кто меня зовет. Несколько секунд спустя он уже преградил мне путь. Очки по-прежнему красовались у него на носу.
— Мне действительно очень жаль, — произнес он. — Я просто…
— Не захотели дожидаться своей очереди, увидев в кресле какую-то никчемную тетку? Вы ведь такая значительная персона, что ваши потребности по определению важнее, — перебила его я.
Он был настолько поражен, что сдернул очки и уставился на меня.
— Если честно, то я не знаю, что на это ответить, — признался он.
— Может, потому, что ответа попросту не существует, Джек? — предположила я.
Он даже в лице переменился. Было ясно, что он не привык, чтобы с ним так разговаривали.
— Может быть, если я попрошу прощения, это станет подходящим ответом? — спросил он.
Я пожала плечами.
— Может быть.
— Простите. Я поступил очень некрасиво. Мне не следовало прерывать ваш разговор. Я прошу меня за это простить.
Все было произнесено вполне корректно. Тем не менее в его словах прозвучала очень неприятная нотка. Несмотря на покаянные интонации, он явно надо мной насмехался. Он, наверное, вообще над всем и всегда насмехался, и это сходило ему с рук, потому что никто не мог понять, он на самом деле неискренен или они излишне чувствительны.
— И это все? На большее вы не способны? Класс! Я надеюсь, что там, где вы работаете, вам нечасто приходится извиняться, потому что вы в этом не преуспели, — ответила я. — И если таким образом вы пытались тонко и иронично меня поддеть, то мне вас очень жаль.
Я обошла его и продолжила свое движение к автобусной остановке.
Увидев в витрине автосалона эту красивую машинку, я сразу представила себя в ней за рулем. Я мчалась по шоссе с открытыми окнами и включенным на полную мощность радио, и мой голос сливался с голосом исполнителя песни. Даже пробки казались мне не таким уж большим злом, потому что в этом случае я была бы надежно защищена своим небесно-голубым коконом. Но теперь из-за наглости Джека и моей гордости мне придется все начинать с нуля.
Но вот он снова передо мной — стоит на моем пути, не позволяя сделать больше ни шага.
— Что еще вам от меня нужно? — спросила я.
— Послушайте, мне и в самом деле очень жаль, что так вышло, — ответил он. — Из-за моего поведения у Гарета сорвалась сделка. Будет нечестно, если мой визит лишит его средств к существованию.
— Средств к существованию? — переспросила я, постаравшись, чтобы это прозвучало так же насмешливо и некрасиво, как и у него. Мне это было вовсе не по душе, и стало ясно, что с этим человеком надо разговаривать на его собственном языке. — Его существование зависит от продажи одного автомобильчика?
— Нет, но все равно при нынешней экономической ситуации клиентов терять не стоит. А если вы еще начнете всем вокруг рассказывать о том, что тут произошло… Во всем виноват я один. Простите. Я очень вас прошу, дайте Гарету еще один шанс. Он хо-роший парень, и он изо всех сил старается хорошо делать свою работу. А я повел себя, как полный идиот.
— А вот с этим я спорить не буду.
— Так вы дадите ему еще один шанс?
Передо мной снова возникло видение: я мчусь по шоссе с опущенными стеклами и громыхающей стереосистемой. Теперь Гарет будет сама предупредительность. Он уже не попытается продать мне что-то помимо машины. Пределом его мечтаний станет моя подпись под договором. Кроме того, мне так полюбилась эта машинка…
«Ты самый упрямый человек из всех, кого я знаю, — часто повторяла моя лучшая подруга Энджела. — Ты будешь стоять на своем, даже если это явно не в твоих интересах. Иногда, милая, надо просто отпустить ситуацию и поплыть по течению».
Итак, с одной стороны, машина, с другой — желание послать этого типа куда подальше. Что же выбрать?
На самом деле существовало лишь одно правильное решение.
— Она все еще в сознании.
— В сознании?
— У нее закрыты глаза, но она пытается что-то сказать.
— Либби любит поговорить.
— Зато ты не любишь. Верно, Джек? Во всяком случае, о том, что по-настоящему важно.
— Продолжайте с ней говорить, это поможет.
— Либби? Это я, Джек. Я здесь, рядом с тобой. Все будет хорошо. Ты будешь в полном порядке.
— Я не чувствую себя в порядке. Я вообще почти ничего не…
— Сколько нам еще ехать?
— Около трех минут. Надо сообщить, чтобы нас встретил врач.
— Говорят, все врачи заняты. Добавь газу. Черт! Давление продолжает падать…
Июль 2008
Пока я заканчивала решать вопросы с Гаретом, Джек сидел на капоте красного автомобиля и грыз яблоко. Он подтянул свои длинные ноги к груди и, вывернув колени наружу, оперся о них локтями. Я покосилась на него, кивнула и снова зашагала к магистрали.
— Все в порядке? — окликнул он меня, снимая очки.
