Наталья Потёмина - Планы на ночь
Есть два вида зависти: черная — это когда говорят «дуракам везет», и белая — когда говорят «везет же людям». Я завидовала Юльке белой неглазливой завистью, как только мать может завидовать молодости, красоте и успехам своей дочери. Парней около нее вертелось видимо-невидимо. Только успевай отбиваться.
Вот она и наотбивалась. Еще в институте все претенденты переженились, и Юлька осталась одна.
— Ничего, — говорила Юлька, — будет и на моей улице принц на белом коне.
Но кони все скачут и скачут, а принцы никак не горят желанием посетить с визитом Юлькину одинокую улицу.
Я вышла замуж за Бородина, и на какое-то время наши с Юлькой пути разошлись. Она как-то неожиданно уехала в Америку то ли работать, то ли учиться. От нее не было ни писем, ни звонков. Но пару лет назад зазвонил телефон, и я услышала знакомый до смеха Юлькин голос:
— Маня, привет, это я!
— Юлька! Морда! Где ты пропадала, такая-сякая? — заорала я. — Ты где? В Москве? Давно? А почему я до сих пор ни слухом ни рылом? Я же пропадаю без тебя совсем.
— Не гони пургу, Мань. Подробности при встрече.
— Давай к нам, сейчас же! Мы с Бородиным…
— Ты все еще с Бородиным?
— А то как же, а то с кем же? — удивилась я.
— Ну, мало ли… Ладно. Лучше вы к нам. У меня к тебе есть конкретное предложение. Ты, кстати, работаешь?
— Ой, не спрашивай.
Все наши после института устроились по-разному. Пара ребят остались прозябать на кафедре, кое-кто ушел процветать в бизнес, а девчонки почти все вышли замуж, нарожали детей и сидели дома в полном декрете по уши.
Бородин устроился в маленькую фирму системным администратором, а я со своим высшим техническим долго не могла найти работу, пока моя дальняя родственница, выпускница консерватории, не взяла меня к себе менеджером по продаже кондиционеров. Занятие было не пыльное, но противное и не очень прибыльное. Сиди весь день в офисе, звони клиентам, впаривай товар. А торговка из меня та еще. Держали из милости.
— Ну, тем более, — продолжала Юлька, — я теперь работаю декоратором, а ты будешь моим ассистентом на первых порах.
— Да ты что, Юлька! Я же в этом ничего не понимаю.
— Не ты одна. Никто в этом ничего не понимает. Тут главное уметь грамотно изъясняться по-русски, а ты, если немножко поднапряжешься, вполне с этим справишься. Ну и еще хорошо бы владеть азами актерского мастерства. Ну, скажи мне на милость, какая женщина не актриса? Все остальное сделает опыт, а им я с тобой поделюсь.
С тех пор мы вместе. Год я была у Юльки на подхвате. Много ездила, много читала, общалась с людьми, училась, практиковалась, набиралась опыта.
Четко очерченного круга обязанностей у меня не было, все было размыто и поначалу малопонятно. Потом я втянулась, горизонты раздвинулись и посветлели. Я поняла, что великим дизайнером мне никогда не быть, но сделать интерьер исходя из таких требований клиента, как «красиво», «богато» или просто «прикольно», я почти научилась.
Наша фирма носила двусмысленное и громкое название «Ключи от рая», и только люди с устойчивой психикой и здоровым чувством юмора не боялись клевать на подобную рекламу.
— Я бы предпочел туда не торопиться, — сказал мне один клиент, внимательно рассматривая печать на товарном чеке.
— Все там будем, — неловко сострила я.
— Все будем в раю? — удивился клиент.
— Или в аду. Кому как повезет.
— Видимо, я чего-то недопонимаю, — почесал репу дяденька, — но сам предпочел бы находиться в середине между этими двумя состояниями.
— То есть на земле? — догадалась я.
— Скорее в гуще настоящей жизни, а не в придуманных непонятно кем мирах.
— Полностью с вами солидарна, — улыбнулась я.
И хотя таких товарищей, которые не упускали возможность пройтись юморком по названию нашей фирмы, было немало, это никак не сказывалось на бизнесе. И наш генеральный директор и владелец заведения в одном лице не уставал поднимать бокал на всех корпоративных вечеринках за здоровье и процветание всех наших клиентов.
У фирмы была довольно обширная сфера деятельности — от строительства коттеджей и ремонта квартир до продажи мебели и пошива штор. И если стройку мы только осваивали, то с мебелью, тканями, обоями, светильниками и прочим работали давно и довольно успешно. Профессионалов с профильным образованием среди нас почти не было, но просто люди с хорошим вкусом и богатым жизненным опытом легко справлялись со всеми поставленными задачами.
Конечно, не всегда это получалось гладко, порой не обходилось и без курьезов, но проколов и громких скандалов не случалось, и до конкретного мордобоя дело не доходило.
Мы с Юлькой ждали водителя и продолжали трепаться.
— Тебе нужен психотерапевт, — подвела итог Юлька. — У тебя скоро совсем крышу снесет на почве развода.
— Юля, какой к черту психотерапевт! Неужели я смогу рассказывать чужому дядьке об особенностях своего оргазма?
— И не надо. Вот когда я жила в Нью-Йорке, то раза четыре ходила к психотерапевту, очень душевный мужик попался. Мы все больше о детстве говорили, о юности, о первых сексуальных впечатлениях, об отношениях с отцом и так далее. Оказывается, вся наша взрослая жизнь — это всего лишь продолжение детства: чего мы там насеяли, то здесь и пожинаем. Вот и тебе надо разобраться в себе. Вспомнить свои нежные годы и нарыть там что-нибудь такое, что могло бы открыть тебе глаза на всю твою сегодняшнюю действительность.
— А у тебя глаза открылись?
— У меня бы открылись, если бы не жаба.
— Какая жаба?
— Которая меня задавила, когда я посчитала, во сколько мне этот психотерапевт обходится.
— А что же ты тогда желаешь своему ближнему того, что тебя саму задавило?
— Так то же в Америке! А у нас ты можешь себе это позволить, ты этого достойна!
— Нет уж. Лучше я себе тряпку какую-нибудь куплю или вкусненькое что-нибудь.
— Маня! Запомни, мы едим для того, чтобы жить. А не живем… Еще бы знать, почему.
Юлька глубокомысленно замолчала и отвернулась к окну.
— Слушай, Юль, — прервала я молчание, — а давай ты будешь моим психотерапевтом. Я тебе все-все расскажу — и про детство, и про папу, и про секс. Ты же обо мне, в сущности, ничего не знаешь.
— А ты представляешь, во сколько тебе это обойдется?
— Юль, я совершенно безвозмездно, то есть даром, тебе одной.
— Ладно, пошутили и хватит, некогда мне с тобой. Завтра, а лучше сегодня, пойдешь в «Канцтовары» и купишь тетрадь в сорок восемь листов и в свободное от работы время будешь писать.
— Что писать?
— Будешь писать свои мемуары. Типа «Детство, отрочество, юность». Хотя это уже было. Назовем короче — «Детство Мани». Простенько и со вкусом.
