Кэтрин Стоун - Жемчужная луна
– Нулевой цикл начнется только через две недели, но открытие уже запланировано на Рождество… в день моего рождения.
– Но ведь ты не собираешься проводить в Гонконге Рождество?!
– Собираюсь. – У нее было некоторое оправдание, хоть и не слишком серьезное: Джеймс Дрейк объяснил ей, что финальные штрихи в интерьере, в том числе и размещение ее фотографий, должно произойти на рождественские праздники. Она могла бы и не присутствовать при этом, но если все-таки останется, то сможет проследить за выбором правильного места и освещения превращенных в панно снимков. – Да, я проведу Рождество в Гонконге. Но зато все рождественские праздники мы сможем провести вместе – я навела справки и узнала, что в это время есть отличные круизы по южной части Тихого Океана и Дальнему Востоку. Один из них начинается на Таити пятого декабря, и корабль приходит в Гонконг двадцать четвертого. У меня есть рекламный проспект. Я знаю, вы все любите путешествовать, и этот тур может оказаться прекрасным подарком на Рождество.
Это было правдой – за последние годы все четверо, сдружившиеся еще до того, как родился отец Алисон, полюбили совместные путешествия. Они объездили почти весь мир – за исключением, разумеется, Востока.
«Пожалуйста, приезжайте в Гонконг, – захотелось крикнуть Алисон, – отпраздновать открытие отеля и мой день рождения. Пожалуйста, ради меня и вас, забудьте на время о ваших страхах и боли, о вашей предубежденности, успокойтесь наконец».
Очевидно, все время, начиная с сегодняшнего дня и до момента, когда она ступит на борт самолета, что унесет ее в Гонконг, пройдет в бесплодных спорах.
Раньше она всегда уступала родственникам, не желая причинять им беспокойства из-за своего здоровья, понимая, что они слишком сильно любят ее, чтобы перенести потерю.
Но теперь все изменилось.
На этот раз Алисон Париш Уитакер собиралась поступить так, как хотелось ей.
Снова наступило напряженное молчание, и Алисон начала нервничать. Несмотря на свое отчаянное желание освободиться, она думала, что, может быть, стоит уступить им и на этот раз; ведь и она любит их больше всего на свете.
Алисон изо всех сил старалась справиться со своей слабостью. Джеймс Дрейк дал ей телефонный номер своего пентхауза в Гонконге, не числящийся ни в каких справочниках, и просил звонить в случае каких-либо проблем. Нужно позвонить ему прямо сейчас, чтобы снова убедить себя, что она все-таки едет в Гонконг, чтобы услышать этот низкий, спокойный, волнующий голос, который еще раз скажет ей, что его обладатель будет счастлив, если она согласится принять участие в его важном проекте.
Алисон захотелось убежать в свою спальню и, набравшись смелости, позвонить. Но она не убежала и не позвонила, потому что была слишком хорошо воспитана, чтобы вот так, неожиданно, покинуть родных и тем самым заставить волноваться за себя.
Так они могли бы сидеть и молчать целую вечность, но положение спас человек, который уже много раз выручал ее из беды – ее отец, который, в отличие от других, был во Вьетнаме.
Гарретту Уитакеру достаточно было бы сказать «нет», и Алисон никогда не поехала бы в Гонконг. Реакции отца она опасалась больше всего, но и надеялась на него сильнее всего. Она неоднократно была на волосок от гибели, но он любил ее сильнее других, поэтому находил в себе силы победить страх и позволял ей вести нормальную жизнь.
Именно отец научил ее ездить на лошади, водить машину и управлять самолетом.
И вот теперь он сказал свое слово.
– Мне кажется, что настал час, когда нам с Алисон пора совершить очередной тренировочный полет.
– Когда ты решила лететь? – спросил ее Гарретт, когда они были уже высоко над землей. Он сидел за штурвалом, Алисон рядом. Так они летали, когда он учил ее управлять самолетом или нужно было поговорить наедине.
– Через неделю.
– Где ты будешь жить?
– В «Ветрах торговли». Это отель Дрейка. Кроме обычных номеров, там немало съемных квартир, и одну из них займу я. Отель расположен в деловом центре Гонконга, там обычно селятся бизнесмены-иностранцы. Это, должно быть, милое местечко и безопасное.
– Не сомневаюсь. Но… мне кажется, что тебе будет одиноко.
«Может быть, – подумала Алисон. – Но все-таки есть разница между одиночеством и самостоятельной жизнью в одиночку?». Она ведь никогда по-настоящему не жила одна, ей нужно встать на ноги.
– Но ведь я могу звонить тебе, правда?
– Разумеется, – улыбнулся Гарретт, – в любое время. Все время.
– Я познакомлюсь с новыми людьми… – «Я познакомлюсь с Джеймсом». Эта мысль пришла ей в голову как-то сама собой и зажила там собственной жизнью. Наверняка Джеймс счастливо женат… и если даже не женат, наверняка он не захочет тратить свое драгоценное время на какую-то необразованную куколку бабочки, которая почти ничего не знает о мире за пределами своего удобного кокона. Охваченная страхом, что родные снова могут загнать ее в этот кокон, Алисон быстро добавила – А, я совсем забыла сказать, что главный инженер на строительстве «Нефритового дворца» – Сэм Каултер. Он ведь что-то делал для тебя?
– Да, строил. – И, о чем-то задумавшись, отец добавил через некоторое время: – Я рад, что Сэм будет в Гонконге. Он тебе понравится, Алисон.
Казалось, в этих словах не было и намека на какой-то второй смысл, но Алисон слишком хорошо знала отца, чтобы не прочитать его мысли.
– Мне не нужны никакие телохранители, папа! И кроме того, Сэму будет не до меня – шесть месяцев до открытия такого отеля!
– Если кто-то способен успеть в такой ситуации, так это Сэм.
Они снова погрузились в молчание и некоторое время просто смотрели на пейзажи, проплывающие под ними в золотистых лучах заходящего солнца.
Наконец Алисон тихо спросила:
– С тобой все в порядке?
Гарретт повернулся, чтобы посмотреть ей в глаза, и только потом ответил:
– У меня такое впечатление, что для тебя это очень важно.
– Да, – ответила Алисон, ощутив прилив нежности к отцу.
Любви и тревоги. Гарретт Уитакер посвятил свою жизнь дочери и был верен памяти жены. Он так и не нашел ей замену и, насколько знала Алисон, не искал. Он казался вполне довольным своей жизнью, но Алисон понимала, что его мучило что-то, заставляло часами летать в одиночестве над облаками, преследуя радуги и мечты.
В жизни ее отца чего-то не хватало.
Алисон догадывалась, что этим «что-то» было счастье.
«Может быть, когда я уеду в Гонконг, – подумала она, – и докажу, что могу сама обеспечить свою безопасность, то предоставлю отцу шанс найти то, чего ему недостает в жизни».
Однако она хорошо понимала, что отец пока еще не дал ей разрешения на эту поездку: в его глазах читалась тревога.
